Дыхание. Новые факты об утраченном искусстве - Джеймс Нестор

В последние несколько месяцев Файнстайн в рамках своего исследования, проводимого по заказу НИЗ, приводил в свою лабораторию пациентов, страдающих от тревожных и панических приступов, и давал им дышать двуокисью углерода. Пока, по его словам, результаты довольно обнадеживающие. Конечно, газ вызывает паническую атаку у большинства пациентов, но это неотъемлемая часть процесса «крещения огнем». После первоначального дискомфорта многие пациенты рассказывали о том, что в течение многих часов и даже дней ощущали релаксацию.

Я тоже решил подвергнуть свои хеморецепторы испытанию. Мне было интересно посмотреть, какое воздействие могут оказать несколько доз углекислого газа на мое тело и мозг.

Файнстайн прикрепляет к моим среднему и безымянному пальцам кусочки белого пористого материала с металлическими датчиками, позволяющими измерять изменение гальванической проводимости кожи за счет выделения мельчайших капелек пота в состоянии симпатического стресса. На другой руке оксиметр с измерителем пульса будут фиксировать частоту сердечных сокращений и уровень кислорода в крови.

Смесь, которую мне предстоит вдыхать, состоит из обычного воздуха с добавлением 35 процентов двуокиси углерода. Примерно такое содержание углекислого газа использовалось в свое время для тестирования шизофреников, но без кислорода. Файнстайн назначал такую же дозу пациентке С. М., которая испытала от этого приступ паники и отказалась от дальнейших экспериментов. Еще раньше он использовал ее для нескольких пациентов с тем же результатом. На некоторых из них это так подействовало, что они отказались от последующих сеансов. Поэтому в настоящее время Файнстайн сокращает содержание углекислого газа до 15 процентов. Этого достаточно, чтобы оказать воздействие на хеморецепторы, но такая дозировка не отпугивает пациентов настолько, чтобы они отказались приходить еще раз. Поскольку у меня не наблюдается ни паники, ни хронической тревоги (во всяком случае, пока), мне предлагают такую же концентрацию, как у С. М.

Файнстайн спокойно объясняет уже в третий раз за сегодняшний день, что чувство удушья, которое я могу ощутить после вдыхания смеси, – это только иллюзия, так как уровень кислорода в крови остается без изменения и мне ничто не угрожает. Хотя это говорится, чтобы успокоить меня, постоянные напоминания лишь усиливают нервозность.

«Все в порядке?» – спрашивает Файнстайн, затягивая крепления на маске. Я киваю, делаю несколько быстрых вдохов обычного воздуха и усаживаюсь поглубже в кресло. Эксперимент начнется через две минуты.

Пока Файнстайн отходит к компьютеру и возится там с проводами и переключателями, я сижу неподвижно, глядя на свои руки, и вспоминаю прошлый год, когда мы впервые увиделись с Андерсом Ольсоном в Стокгольме.

После короткого интервью в конференц-зале Ольсон пригласил меня к себе в офис – небольшую комнатку, заваленную документами, газетными статьями и дыхательными масками. Посреди этого развала стоял баллон с углекислым газом. Ольсон рассказал, что вместе с группой таких же пульмонавтов-любителей уже в течение последних пары лет проводил серию экспериментов с двуокисью углерода. Они не использовали мегадозы, предназначенные для лечения эпилепсии или душевных расстройств. Ольсон и его команда не страдали никакими болезнями. Их интересовало только использование газа для профилактики и повышения возможностей организма за счет воздействия на хеморецепторы.

Самый эффективный и безопасный метод, к которому они пришли, заключался в нескольких вдохах смеси из обычного воздуха и 7 процентов двуокиси углерода. Он соответствовал тому уровню «сверхвыносливости», который Бутейко обнаруживал у спортсменов экстра-класса. В выдыхаемом ими воздухе было столько же углекислого газа. Вдыхание подобной смеси не вызывало ни галлюцинаций, ни паники. Это было едва заметно, но результаты казались многообещающими. Ольсон поделился со мной отчетами некоторых пульмонавтов.

Ольсон подсоединил меня к баллону и дал сделать несколько вдохов. Я почувствовал небольшое головокружение, которое вскоре сменилось легкой головной болью. На меня это не произвело впечатления.

* * *

Но вернемся в Талсу. Файнстайн хочет предложить мне нечто совершенно иное. Это в несколько раз сильнее того, что я уже раньше пробовал, и в несколько тысяч раз сильнее того, к чему привыкли мои хеморецепторы в нормальной обстановке.

Он наклоняется ко мне и указывает на большую красную кнопку на столе. Она включает поступление в подводящий шланг углекислотной смеси из висящего на стене мешка, покрытого фольгой. Этот мешок является предохранительным устройством на тот случай, если произойдет сбой в системе или в моей голове. Я буду вдыхать углекислый газ из него, а не непосредственно из баллона. Даже если у меня вдруг начнется неконтролируемая паника, мешок содержит двуокиси углерода всего на три больших вдоха.

Рядом с красной кнопкой находится прибор, измеряющий стресс. Он будет фиксировать степень моей тревожности. В настоящее время он показывает единицу – самый низкий уровень. После того как я вдохну газ, он может подскочить до 20, что означает экстремальную панику.

В течение ближайших 20 минут мне нужно будет сделать три глубоких вдоха двуокиси углерода. Если я не буду ощущать дискомфорта, их можно сделать подряд, один за другим. В противном случае можно устроить паузу на несколько минут. Длительность паузы позволяет судить о том, насколько неприятен этот опыт для испытуемых.

Я подключен к аппаратуре, готов к эксперименту и пытаюсь успокоиться, наблюдая за тем, как на компьютерном мониторе в режиме реального времени высвечиваются мои показатели. При вдохе частота пульса возрастает, а при выдохе падает, рисуя пологую синусоиду на экране. Содержание кислорода в крови держится на уровне 98 процентов, а углекислого газа в выдыхаемом воздухе – 5,5 процента. Все системы в порядке.

Я чувствую себя пилотом, выполняющим боевую миссию. Из-под маски доносится шумное дыхание, как у Дарта Вейдера, рука лежит на пусковой кнопке. Я никогда не думал, что ментальная терапия будет выглядеть именно так. Однако цель Файнстайна заключается не в том, чтобы поколебать чувства пациента на эмоциональном уровне. Он собирается перенастроить базовую механику примитивного мозга.