Муки обольщения - Джо Гудмэн

— Что я?

— Твоя очередь снимать ночную сорочку.

У Джесси пересохло во рту. Даже помогая ему раздеваться, она старательно избегала смотреть на нижнюю часть его тела. Но в тот момент, когда он сказал, что настала ее очередь раздеваться, она все-таки опустила взгляд и уже не в состоянии была его отвести.

В отличие от Ноя, казавшегося совершенно непринужденным и, пожалуй, равнодушным к тому, что служило доказательством его возбуждения, Джесси не могла оставаться безразличной. Она от страха замерла, не уверенная в том, что может дышать, глотать или моргать. Девушка понимала, что сейчас у нее ужасно глупый вид и что если она не прекратит тупо разглядывать Ноя, то он, несомненно, догадается, что раньше ей никогда не приходилось видеть обнаженного возбудившегося мужчину. И все же Джесси не в состоянии была повернуть голову. Простая механика интимного акта, чем они собирались заняться, полностью ошеломила ее. Молодое женское тело еще не было готово к… такому!

Не выдержав ее зачарованного взгляда, Ной натянул край одеяла на бедра. Наклонившись вперед, он дотронулся указательным пальцем до ее подбородка и приподнял лицо Джесси.

— Я воспринимаю твой взгляд как комплимент, — ухмыльнулся он. — Мне бы тоже хотелось посмотреть на твое обнаженное тело. Пожалуйста, сними рубашку.

Джесси встала на колени и дрожащими руками схватилась за подол ночной сорочки. Затем она медленно принялась снимать ее. Движения были неторопливыми, но не потому, что она с ним заигрывала, просто ею снова овладели стыдливость и робость. Ной начал ей помогать. Кружевная оборка рубашки поднималась все выше и выше. Вначале обнажились бедра, затем ягодицы и плоский живот. Тонкая ткань щекотала соски грудей и плечи. Когда наконец с рубашкой было покончено, Ной заключил Джесси в объятия, ощущая под ладонями рассыпавшиеся по ее спине шелковистые волосы. От его прикосновений все у нее внутри сжалось.

Она продолжала испытывать приятное напряжение и тогда, когда он накрыл ее всем телом, шепча нежные слова и касаясь кончиком языка мочки уха.

— Джесси, как ты красива. Ты даже не знаешь, насколько… обворожительна, — задыхался он от страсти и собственных слов.

Ной целовал ее веки и тихо пульсирующие виски, губами касался щеки и стройной длинной шеи. Его ладони, только что покоившиеся на ее грудях, уступили место его губам. Сначала он нежно целовал один набухший сосок, а затем, услышав ее негромкий стон, переключил внимание на другой.

У Джесси было такое чувство, будто ее тело лизали крошечные язычки пламени. Обнимая Ноя за плечи, она проводила своей ногой по его ноге. Она уже не испытывала стыда, когда его рука коснулась интимного места. Наоборот, она полностью доверилась ему. Даже пульс ее тела, казалось, подстраивался под тот ритм, который задавал Ной. Она раздвинула ноги, поддавшись внутренней потребности, а не потому, что он настаивал на этом. Джесси уже не было страшно от мысли, что он овладеет ею. Больше всего сейчас ей хотелось именно этого.

— Пожалуйста, Ной, — шептала она, — люби меня сильнее.

В течение какого-то мгновения он не решался сделать то, о чем она просила. Ему хотелось подольше поласкать ее, пока она не достигла наивысшего возбуждения, сродни тому, что испытывал он сам. Но Джесси не унималась, и он уступил.

— Помоги мне, Джесси, — попросил Ной, обхватив руками ее бедра.

Она действовала, повинуясь скорее инстинкту, нежели чувствам. И отдавалась ему, не задумываясь о последствиях. Сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, она лишь схватила рукой край простыни и зажала зубами.

Ной наклонился вперед, опираясь на локти.

Я причинил тебе боль? — спросил он, внимательно глядя ей в лицо.

Он был удивительно сдержан, хотя ему стоило это больших усилий. Джесси чувствовала теплую твердую плоть, которая двигалась внутри ее, а острая боль постепенно сменилась приятными ощущениями. «Все нормально, — мысленно твердила она. — Все будет хорошо».

— Нет, мне абсолютно небольно.

Господи, он словно меч вложил в ножны! Не может быть, чтобы ей не было больно!

— У тебя все такое узкое… маленькое. — Движения его бедер были осторожными, медленными, как будто он хотел осмыслить ту картину, что возникла в его мозгу вслед

За словами. — И Боже, какое восхитительное! — Ему было мучительно больно сохранять спокойствие. — Ты уверена, что все хорошо?

— Безусловно. Дело в том, что… прошло много времени. «Целая жизнь», — мысленно добавила она. — Мы с Робертом не… ну, ты понимаешь, когда я узнала о своей беременности, мы не… а когда было уже можно опять… после появления на свет Гедеона… Роберт серьезно заболел. — Джесси с тревогой взглянула на Ноя. Не слишком

— ли далеко она зашла, упомянув снова имя Роберта? — Извини, мне не следовало произносить его…

— Шшш. — Он нежно прикоснулся к ее губам. — Все нормально. Я рад, что ты мне это рассказала. Теперь я буду еще осторожнее.

Джесси могла уже не сдерживать свой крик. Лучше бы сейчас он был с ней груб, а не так нежен. Тогда она смогла бы забыть о своей вине. Ной был более терпелив, чем она ожидала, и, по ее мнению, более терпелив, чем она того заслуживала. Он не спеша продолжал ее ласкать, а от ощущения тяжести его тела у нее внутри все горело. Она гладила его плечи, спину, опускаясь ниже до ягодиц.

То, что происходило в данный момент, казалось ей нереальным. Прежде она не была знакома с теми ощущениями, которые вызвал в ней Ной. Он как будто владел ключом от двери, о существовании которой ей до сих пор было неизвестно.

Джесси закрыла глаза и увидела перед собой мерцание множества разноцветных искр. Ее вдруг охватило такое напряжение, что она еле дышала. Но вскоре все закончилось. Она молча улыбалась от наслаждения, которое получила каждая клеточка ее тела.

— Джесси, посмотри на меня, — требовательным тоном произнес Ной. Ему не терпелось увидеть ее глаза, чтобы удостовериться, что на этот раз она не перепутала его

С Робертом.

У Джесси задрожали ресницы, затем она открыла глаза. Лишь края их радужной оболочки имели бледно-серый цвет, но в середине они были бездонными, ярко-черными, словно отшлифованный оникс.

— Ной, — благодарно шепнула она.

— О Господи, Джесси, — глубоко вздохнул он, слегка приподнявшись, — спасибо тебе за это.

Больше всего на свете сейчас он боялся услышать имя Роберта, но она не произнесла его. Держа его в своих объятиях, Джесси сказала «Ной». Его собственное имя эхом прозвучало в ушах Ноя, заставляя трепетать все его тело.

Они оба лежали, не шевелясь. Закрыв блестящие от слез глаза, Джесси не знала, была ли в данный момент счастлива, несчастна или находилась где-то между этими чувствами. Как только Ной отодвинулся, она ощутила себя очень одинокой. Простыня и стеганое одеяло, которыми он накрыл ее и себя, казались жалкой заменой его горячего тела. Ей было недостаточно того, что одной рукой он обнимал ее за талию. Ей хотелось, чтобы он что-нибудь сказал. Или, может быть, он ждал, что она заговорит первой? С другой стороны, нужно ли было вообще говорить о чем-то после того, что произошло между ними?