Шпион особого назначения - Андрей Троицкий

– Перед тем, как в номер въехал господин Яночка, вы пересчитывали бумагу и конверты? – Разумеется, пересчитывал. Предыдущий постоялец не пользовался бумагой и конвертами. В таких вещах я не ошибаюсь никогда.

Донцов кивнул головой. Что ж, если старый немец говорит, что конвертов было именно десять, ему можно верить. Значит, Яночка, сидя за этим столом, писал письмо кому-то из своих друзей или женщин. Ниточка тоненькая, но это лучше, чем ничего. Листок, служивший подложкой к письму, нужно будет отправить в Москву вместе с отпечатками лап Яночки. Чтобы эксперты не остались без работы.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Донцов.

– Нашли что-то интересное? – не удержался от вопроса уборщик, душу которого разрывало любопытство.

– Так, кое-что, – частный сыщик загадочно улыбнулся. Донцов вышел в коридор, спустился вниз по лестнице. Яночка в спешке уезжая из гостиницы, мог оставить в номере нечто важное, но не оставил ничего, заслуживающего внимания. Почти ничего. Сейчас Яночка где-то далеко. В другом городе или другой стране. Донцов испытывал недовольство собой, усталость и разочарование. Простреленная рука разболелась то ли от плохой погоды, то ли от пережитой неудачи. Донцов казался самому себе вагоном, отцепившимся от состава. А поезд тем временем набирает ход, скрывается где-то за горизонтом.

Сев в «Опель», Донцов направился в фото студию, где ждал известий Буряк. Донцов утешил себя: те два слова, что удалось прочитать – уже зацепка, уже версия, которую надо срочно проверить. Итак, есть два слова: Хельсинки и Изотало. С Хельсинки все ясно. Последнее слово может быть названием улицы или фамилией какого-то господина или дамы.

* * * Москва, Ясенево, штаб-квартира Службы внешней разведки. 12 октября.

Последние полутора суток генерала Антипова не покидало чувство, что удача, большой успех где-то рядом, буквально в шаге от него. За оглушительным провалом в замке «Водичков» мелькнула тень удачи.

В своей шифровке от десятого октября Колчин сообщал из Праги, что ему удалось встретиться с Сергеем Тарасенко, допросить этого типа и выяснить у него подлинное имя пана Петера. Как и следовало ожидать, пан Петер – это всего лишь псевдоним, кличка некоего Михаила Петрова. Человека, который помогает Тарасенко отстирать грязные деньги, собранные с подконтрольных ему уличных проституток. К сожалению, более полными данными о Петрове Тарасенко не располагает. Но если собрать всю информацию, что получена на Петрова, его личность можно установить.

Не откладывая дела в долгий ящик, Антипов вызвал подполковника Сергея Васильевича Беляева и поручил ему, используя все силы и средства, немедленно решить эту задачу. Следует создать оперативную группу, которую будет курировать Антипов, подключить к делу контрразведчиков из ФСБ, пограничников, работников паспортно-визовой службы и, наконец, центрального аппарата МВД. «Итак, нам известно имя и фамилия подозреваемого, – инструктировал Беляева Антипов. – Известен его возраст: приблизительно сорок три года. Плюс минус четыре года. Рост метр восемьдесят. Телосложение спортивное». «Особых примет не имеется», – уточнил Беляев.

«К сожалению, не имеется, – кивнул Антипов. – Говор у него московский, Петров акает. Одно это обстоятельство может облегчить работу. Но не надо впадать в другую крайность: ограничивать круг поисков кольцевой дорогой. Петров может жить в любом российском городе, хоть в Мурманске, хоть в Хабаровске, хоть в Сочи». По убеждению самого Антипова, Петров быстрее всего найдется в Москве, но пройтись мелкой гребенкой по всей стране нужно хоть для очистки совести.

Генерал сказал: «По отзывам Колчина, Петров владеет как минимум одним иностранным языком, не косноязычен, свободно излагает свои мысли и соображения. Можно смело предположить, что он имеет высшее образование или даже ученую степень. На руках заграничный паспорт, оформлена виза в одну из европейских стран. Что еще в нашем активе?»

«Прилагается словесное описание Петрова, которое прислали Донцов и Колчин, – зашуршал бумагами Беляев. – Могу предположить, что в настоящее время Петров в России». «Не исключаю, – согласился Антипов. – Даю тебе двадцать четыре часа. По истечении этого срока ты установишь личность Петрова. А если повезет, его задержишь. Что ж, бывало, мы находили преступников, когда знали лишь десятую часть того, что знаем об этом персонаже. Напомни всем сотрудникам, что вы ведете поиск не какого-то там бандюка, мокрушника с двумя извилинами, вы ищите особо опасного государственного преступника. О развитии событий будешь докладывать мне каждый час. Днем и ночью». Беляев принял папку с бумагами из рук генерала и энергичным шагом удалился.

К вечеру десятого октября оперативная группа была создана и укомплектована лучшими специалистами. Люди приступили к работе, а в кабинет Антипова начала стекаться информация. Первые же статистические данные повергли генерала в уныние. Показалось, что легче найти иголку в стоге сена, чем на просторах России разыскать мужчину по имени Михаил и с фамилией Петров тридцать восьми – сорока трех лет отроду. Генерал был убежден, что фамилия Петров весьма распространенная, но и предположить не мог, что в одной только Москве живет около семи тысяч семей Петровых. Постоянную прописку имеют двадцать три тысячи Петровых. А есть еще Петровы, оформившие здесь временную регистрацию.

Если к Москве приплюсовать Московскую область, то эти данные нужно множить на один целых шесть десятых. В масштабах страны цифры увеличивались почти на полтора порядка, выглядели совершенно пугающими, просто астрономическими. Поздно вечером Антипов на служебной «Волге» поехал домой поужинать. После ужина принял душ, надел свежую рубашку, сказал жене, что заночует на работе, уехал в Ясенево.

К утру вчерашнего дня определись с Петровыми по каждому региону России, круг поисков стремительно сужался, на сердце стало легче. Выяснилось, что в Москве проживает всего-то около семисот Петровых в возрасте от тридцати восьми до сорока двух лет. Из них только сто сорок четыре человека оформляли паспорта для выезда за границу. У двадцати двух кандидатов истек срок действия документа. Этих можно смело исключить из списка, потому что на данный момент они не выездные.

Из оставшихся ста двадцати двух граждан тридцать семь человек имеют рост около или чуть больше ста восьмидесяти сантиметров. Дальше пошло еще веселей, через пограничную службу и ОВИРы выяснили, что только пять человек находились за границей шестого октября, в тот самый день, когда произошли трагические события в замке «Водичков». Причем достоверно известно, один из этой пятерки находился в Индии в служебной командировке. Другой отдыхал с семьей в Эмиратах.

Информация из Москвы и Питера приходила быстро, сведения с периферии стекались в кабинет Антипова куда медленнее. Но и на местах картина постепенно прояснялась. Огромные регионы, например, Западная и Восточная Сибирь, Хабаровский край, Дальний Восток отпали сами собой, как сухие листья с дерева. Тамошние Петровы редко не ездили в Европу, предпочитая отдыхать или заниматься бизнесом в азиатских странах. В Санкт-Петербурге и его пригородах были установлены четыре Михаила Петрова, находившихся в Европе в первых числах октября, но ни один из этих людей не попадал под словесное описание пана Петера. Похожая картина была в других северо-западных городах Пскове, Петрозаводске, Калининграде…