Сад чародея - Геза Чат

Материалом для новелл служили, среди прочего, детские впечатления — к ним автор будет возвращаться на протяжении всей жизни и в художественных произведениях, и в дневниках («Рыжая Эсти», «Малышка Эмма» и др.); врачебный опыт («Трепов на прозекторском столе», «Барышня»), личные переживания («Опиум»), новости из газет («Убийство матери») и т. д. Увлечение новейшими психологическими теориями, а также дарвинизмом сочетаются у писателя с символистскими, мистическими образами, использованием сказочных мотивов («Сказки с плохим концом», цикл о чародее, «История о трех девушках»). Однако сказки эти, при всем внешнем романтизме, ближе к сказкам Уайльда или любимого автора Чата — Ханса Кристиана Андерсена (особенно сильное впечатление произвела на писателя в детстве сказка о матери, отдавшей свои глаза и волосы ради встречи со смертью, во имя спасения своего ребенка).

Важнейшим элементом прозы Чата, безусловно, является психоанализ. По его мнению, личность человека можно разбить на составные части, т. н. «комплексы» (см. перечисление этих комплексов в дневниковых записях). Все вместе эти комплексы формируют человеческое сознание, и если один из них ущербен, то страдает и личность в целом. «Здоровый», т. е. с медицинской точки зрения нормальный человек отличается от сумасшедшего или преступника лишь искажениями и разбалансированным соотношением комплексов. Научное обоснование этой теории Чат-врач предложил в работе «Механизм психических заболеваний» (1912).

Многие герои новелл Чата последовательно подавляют свои прошлые обиды, ненависть, тайные страсти и страхи и затем не могут от них освободиться, а если и освобождаются, то платят за это страшную цену («Убийство матери», «Убийство», «Черная тишина»). Пожалуй, единственная новелла в сборнике, где герои, как в старой доброй социальной литературе становятся жертвами безобразия окружающей жизни и «непопадания» в нужное место в нужный момент — «Музыканты».

Причина несчастий, настигающих чатовских персонажей, — отнюдь не внешние обстоятельства, но дисгармония внутреннего мира. Почти все убийцы у Чата — люди из приличного общества, дети «нормальных» родителей. В одной из своих лучших новелл «Убийство матери» (1908) писателю удается самыми скупыми средствами показать психологическую, социальную и даже мистическую подоплеку страшного преступления. Врач уступает здесь место литератору, ведь доктор Бреннер мог бы подробно, исходя из собственных теорий, объяснить поступок братьев Витман, рано оставшихся без отца, «перекосом» в сторону сексуального комплекса, а также совмещением момента пробуждения сексуального желания с садистской фазой (препарирование живых существ) по Фрейду, что приводит к развитию у мальчиков садистских наклонностей. Однако Чат не останавливается подробно ни на аморальном поведении матери, ни на мотиве проституции. Писатель «с холодной элегантностью отодвигает все возможные мотивации на второй план и описывает убийство матери как однозначный результат вывернутого наизнанку миропорядка» (Ласло Сёрени).

В 1907–1908 гг. Чат переживает то, что венгерские критики часто называют «сецессионным поворотом». Характерное произведение этого периода — «Рыжая Эсти», где встреча с детской фантазией помогает герою пережить болезненное столкновение с реальностью. Как видно из дневников, Чат всю жизнь стремился достичь ощущения цельности, которое представлялось ему соединением реальности и мира фантазий. Отсюда — частое возвращение его героев в состояние детскости («Сад чародея», «Смерть чародея»), или в мир снов («Иосиф Египетский»). Увы, искаженная, ненормальная реальность часто мешает здоровому развитию личности уже в детстве, поэтому губительные страсти и преступные намерения свойственны у Чата не только взрослым, но и детям («Убийство матери», «Малышка Эмма»). Автор словно «составляет каталог самых разнообразных нервных расстройств, трагических детских воспоминаний, зависимостей и несчастных Любовей» (Левенте Кирай).

В первом сборнике русских переводов Гезы Чата представлены новеллы из сборников «Сад чародея» (1908), «Послеполуденный сон» (1911), «Пряничник Шмит» (1912) и «Музыканты» (1913), а также произведения, не вошедшие в сборники (публиковавшиеся в периодических журналах и газетах). Помимо новелл Чат также писал пьесы («Яника», 1911; «Семейство Хорватов», 1912; «История провинциального города», 1912 — автор задумывал эту драму как основу для оперы), а также несколько раз пытался начать роман.

После смерти Чат превратился в «туманного всадника»[35]— его сборники исчезли из книжных магазинов и библиотек на несколько десятилетий, а дневники вообще не могли быть напечатаны по идеологическим соображениям.

Второе рождение проза Гезы Чата пережила в 1964 г., когда венгерский писатель и книгоиздатель Эндре Иллеш выпустил сборник новелл забытого автора. Однако настоящий «ренессанс Чата» приходится на середину 1990-х гг., когда начали издавать и другие тексты писателя. Дневники Чата впервые увидели свет только в конце 1980-х гг; полностью его мемуарное и эпистолярное наследие было опубликовано уже только в 2005–2008 гг.

Русский читатель, несомненно, увидит в прозе венгерского писателя переклички с Гаршиным, Чеховым и, конечно, Вересаевым и Булгаковым, чьи «Записки врача» и «Морфий» демонстрируют явные параллели с личным и художественным опытом Гезы Чата. Примечательно, что венгерский писатель часто обращался к русской классике, особенно к романам Льва Толстого, и внимательно следил за последними новинками русской литературы, высоко ценил тексты Леонида Андреева, «ругал» Мережковского.

Новеллы и дневники Гезы Чата уже переведены на английский, французский, немецкий, итальянский, португальский, польский, словацкий, эстонский и другие языки. Отдельные произведения были также экранизированы. Среди лучших экранизаций можно назвать дилогию Яноша Саса «Мальчики Витман» (1997)[36]и «Опиум — дневник сумасшедшей» (2007).

Оксана Якименко