Готорн - Кэрол Гудман

чая с ван Друдом. Я прислушался, встав у окна, и услышал, как он сказал, что у него есть кое-что, что ван Друд очень хочет….

— Местонахождение третьего сосуда, — сказала я. — Вот почему он сбежал… чтобы обменять информацию на Хелен. Он уже сообщил данные ван Друду?

— Пока нет. Он сказал ван Друду, что у него есть карта с местоположением, но она спрятана, и что если ван Друд хочет её заполучить, он должен привести Хелен на Лондонский вокзал Виктория в полдень тридцатого июня.

— Это же завтра, — сказал мистер Беллоуз. Он впервые заговорил с момента, как Рэйвен передал ему конверт с письмом от Агнес, которое он поглощёно читал:

— Сегодня двадцать девятое июня. Я по глупости потерял счёт времени, пока мы бегали кругами по лабиринту. Агнес написала письмо вчера, двадцать восьмого июня.

Что-то в вопросе дат кольнуло в моей памяти.

— Что-то должно произойти… — начала я.

— Убийство эрцгерцога Франц Фердинанда, — сказал мистер Беллоуз, вскинув вверх письмо, зажатое в дрожащей руке. — Благодаря вашему предупреждению, Йегеры отправились туда, чтобы предотвратить это. Вчера они телеграфировали Агнес в Лондон с отчётом, что они смогли сорвать три попытки подрыва автоколонны эрцгерцога. Беатрис убедила первого наёмника не бросать бомбу. Долорес ввела в гипноз второго убийцу. А третий наёмник бросил бомбу, но профессор Йегер бросился самолично на наемника, и бомба отскочила от заднего бампера машины эрцгерцога и закатилась под следом идущую машину, ранив множество невинных зевак, в том числе и профессора Йегера, но миловала эрцгерцогу жизнь. Они считают, что преуспели. Эрцгерцог произнёс речь в ратуши, в которой он сказал, что видел в лицах людей радость от провала попытки террористического акта. Беатрис докладывает, что эрцгерцог смотрел прямо на неё и Долорес, когда произносил это. Затем эрцгерцог и герцогиня предложили посетить больницу, куда поместили раненных при взрыве бомбы, главным образом потому, что они хотели поблагодарить профессора Йегера. По пути туда они свернули в неверном направлении, и когда они дали задний ход, вышел мужчина по имени Гаврило Принцип и застрелил сначала эрцгерцога, а потом и герцогиню. Они оба умерли, — мистер Беллоуз опустил руку и бросил письмо на стол. — Все наши планы… даже с предупреждением о грядущем… и мы оказались бессильны изменить курс истории.

— Но война ещё пока не была объявлена, — произнесла Дейзи. — Только потому, что австрийский эрцгерцог был застрелен в Сараево, наверняка это не означает, что война неизбежна. На это уйдёт время, не так ли, Ава?

Я попыталась вспомнить содержание газеты, приколотой к доске, которую видела — Агония от объявления войны — какая там была дата?

— Не думаю, что войну объявят до начала августа. У нас всё ещё есть время.

— Агнес пишет, что Сэм ведёт разговоры со своими контактами в Лондоне. Вионетта и Лиллиан работают с представителями Ордена в правительстве Франции, а Йегеры отправились в Берлин, чтобы попытаться сдержать запал к началу войны в Германии. Но боюсь, что все наши попытки будут ничтожны, если ван Друд отыщет третий сосуд и высвободит оставшуюся часть «сумерек».

— Нам надо удержать Натана от передачи ему информации, — сказала я.

— И спасти Хелен, — добавила Дейзи.

— Мы сейчас же полетим с Рэйвеном в Лондон, — сказала я. — Кто-то должен отправиться в Арденский лес и предупредить стража сосуда.

— Я поеду, — сказал мистер Беллоуз. — Я знаю этот регион. Я довезу Дейзи до самого Лондона, а затем сяду на поезд до Брюсселя.

— Мы тоже поедем, заодно составим компанию Моффи и будем сражаться за нашего Бекки — и Англию, если потребуется, — сказал Колли с трепетом в голосе и такой огромной любовью в глазах, что у меня самой защипало в глазах.

— За Бекки и Британию! — возликовали Джинкс и Боттом.

Мы все присоединились ко второму возгласу, даже Рэйвен, который прошептал мне:

— Кто такой Бекки?

— Позже объясню, — прошептала я в ответ. — Нам лучше поторопиться.

Когда я повернулась к своим друзьям, чтобы попрощаться с ними, моё зрение стало размытым, и на мгновение все они стали походить на поблекшие и неясные фигуры с гобелена. Мистер Беллоуз стал похож на рыцаря, Дейзи на средневековую леди, а Колли, Джинкс и Боттом на храбрых оруженосцев. Я потёрла глаза и вместо того, чтобы мои друзья вновь стали в центре фокуса, выцветшие гобелены за их спинами взорвались яркой жизнью, и я увидела, что мы все были там, на гобелене, как будто мы всегда были частью сотканной истории. Я моргнула, и образы на гобелене снова поблекли до теней. Возможно, это была игра моего воображения. Но, когда я попрощалась со своими друзьями, и мы с Рэйвеном вылетели из светового окна, во мне зародилось беспокойное чувство, что будущее уже было соткано на неком превосходном ткацком станке, и наши попытки изменить его, будут такими же бесплодными, как и разгадка самого времени.

Я догнала Рэйвена, когда он пролетал над сторожкой замка.

— Другим, возможно, потребуется наша помощь, чтобы пройти мимо теней к железнодорожной станции, — прокричала я.

— Я так не думаю, — ответил Рэйвен. — Смотри.

Он указал на лес. Сначала мне показалось, что лес был охвачен огнём. Земля была покрыта дымом. Но когда я присмотрелась, я увидела, что дым был сотворён из сумрачных созданий — крыс, и горностаев, и волков — потоком проносящихся сквозь лес. Сначала от этого вида я стала ещё больше переживать за своих друзей, но затем я заметила, что все они двигались прочь от замка.

— Они отступают, — сказал Рэйвен. — Друд отозвал их, поскольку полагает, что информация о местонахождении третьего сосуда считай у него на руках. Он, должно быть, абсолютно уверен в Натане.

Мне нечем было ответить на это. То, что Натан украл информацию о нахождении третьего сосуда и запер меня внутри второго сосуда, чтобы вернуть Хелен, было чуть лучше, чем думать о том, что он сделал это потому, что был одержим тенями. Но конечный результат будет тем же, если мы не остановим его. И наблюдение за потоком сумрачных созданий мало чем заставило меня почувствовать себя лучше. Когда они бежали, их очертания смазывались и смешивались друг с другом в тошнотворную бесхребетную форму. Крысы становились волчьими хвостами, а горностаи удлинялись до формы змей, пока все они не стали одним сгустившимся потоком бурлящей тины. Я представила, как этот нечестивый поток растягивается по всей Англии — и когда ван Друд разрушит третий сосуд, и к ним присоединятся пожиратели надежд, заразив всё что было хорошее в этом мире. Как мог Натан поверить, что выдав местонахождение сосуда ван