Свидетель Мертвых - Сара Монетт

–И поэтому мы его продолжим,– сказала Парморин.– Но мы не считаем необходимым участие Свидетеля Мертвых, присланного Амаломейре, до тех пор, пока мы не обнаружим, что у кого-то из погибших могут быть ответы.

–Мы ни в коем случае не хотим вмешиваться в ваше расследование, Свидетель Парморин,– сказал я, поскольку мне было ясно, что Занарин именно этим и занимается.

Занарин повернулась ко мне стремительно, как атакующая змея, и в ее взгляде я увидел бешеную ярость. Я едва не отшатнулся.

–Мы думали, что уж кому-кому, а вам должно быть понятно, почему необходимо расследовать такие «несчастные случаи».

Я услышал в ее голосе зависть, которая точила ее, словно червь; она была одной из многих, кто считал, что опозоривший себя прелат – неподходящая кандидатура на роль следователя, занимающегося убийством императора Варенечибеля. Я не раз ловил на себе этот взгляд после переезда в Амало и считал, что причина неприязни ко мне Аджанхарада была той же самой, но все равно он приводил меня в смятение.

Я осекся, но вскоре смог взять себя в руки.

–Но… но разве не разумнее было бы дождаться результатов расследования Свидетеля Парморин?

–Вы исходите из предположения о том, что Свидетель Парморин сумеет добиться каких-то результатов,– холодно произнесла Занарин.

Парморин, стоявшая за спиной Занарин, метнула в ее сторону убийственный взгляд, но промолчала.

–Идемте,– нетерпеливо сказала Занарин.– У нас много работы.

Занарин следовала за мной как тень, пока я двигался вдоль рядов тел, прикрытых простынями. Она настояла, чтобы я обращался к каждому погибшему с одними и теми же вопросами, превозмогая страшную головную боль. Я мог бы восхищаться ее настойчивостью, если бы мы с Парморин не пытались убедить ее подождать, а она отмахивалась от нас. Занарин упорно не желала отказываться от идеи о заговоре и взрывном устройстве. А скорее всего, важнее было другое – она полагала, что сможет преуспеть там, где Парморин не справится.

Я догадывался о причине такого поведения. Занарин была амбициозной, и все это знали. Она сильно рисковала, обратившись за поддержкой к Амал’отале через голову непосредственного начальника. Для того чтобы сохранить эту поддержку, ей необходимо было доказать, что расследование предпринято не зря. А для того чтобы это доказать, она должна была найти улики, подтверждающие злой умысел. Лично я считал, что Занарин сама загнала себя в угол. Я без труда мог предугадать, что произойдет дальше: если мы не найдем улик (а я был в этом почти уверен), от нее откажутся и Амал’отала, и дач’отала Вернезар, и ее могущество рассыплется в прах.

Когда Парморин подошла и стала спорить с моей мучительницей, я возблагодарил небеса за передышку. Я не вслушивался в их разговор – и так знал, о чем шла речь, и не раз слышал одни и те же выражения,– просто стоял рядом и пытался не думать о несчастных рабочих, погибших такой страшной смертью. Запах горелой плоти въелся в мои волосы и одежду, и я знал, что он будет преследовать меня во сне, если я вообще смогу уснуть.

Голоса Занарин и Парморин становились все громче. Я резко встряхнул головой и сказал:

–Спорами мы ничего не добьемся.

–Мы не спорим,– горячо воскликнула Парморин.– Отало Занарин ставит под сомнение качество нашего образования и наши познания.

На это был способен только глупец или фанатик. Судя по хмурому лицу и холодному взгляду Занарин, глупой она не была.

–Мы не сомневаемся в вашей учености,– возразила Занарин.– Нас не устраивает ход вашего расследования.

–Вы гоняетесь за призраками, и мы отразим это в нашем отчете.

–Когда правда выйдет наружу, вы будете выглядеть дурочкой,– не скрывая презрения, бросила Занарин, и лицо Парморин побагровело.– Мы так легко не сдаемся.

–Отало Занарин…– начал я, но она продолжала, не слушая меня:

–Мы обследуем все тела и отыщем истину, до которой вы не в состоянии докопаться.

Все тела? Но мы не осмотрели еще и половины.

–Вы ничего не найдете,– отрезала Парморин, развернулась на каблуках и зашагала прочь.

–Отало Занарин,– повторил я громче.– Свидетель права. Если она не обнаружила доказательств того, что было совершено преступление, то эти бесконечные расспросы умерших не имеют смысла.

Она хмуро уставилась на меня.

–Вы уже высказали свое мнение. Мы его не разделяем. Мы считаем, что один из этих трупов может дать нам ответ, который не сумела отыскать Свидетель Парморин среди обломков корабля.– Ее рот скривился в подобии улыбки, но вышло не очень похоже.– Мы продвигаемся слишком медленно. Идите сюда. До заката мы должны допросить вот этих.

Услышав, что Занарин намеревается закончить работу на закате, я испытал такое сильное облегчение, что охотно пошел за ней. Но тут же замер на месте, поняв, что она направляется к обугленным телам рабочих, которые находились ближе всех к кораблю в момент взрыва. Она заставила меня говорить с одним из них вчера, когда тело еще дымилось.

–Подойдите,– нетерпеливо сказала Занарин, и я опустился на колени рядом с трупом.

Но я не смог узнать у семи почерневших изуродованных тел ничего, кроме воспоминаний о смерти. Ничего о том, что предшествовало взрыву; ничего из того, что позволило бы ответить на вопрос Занарин.

–Он не знает,– повторял я снова и снова.– Спрашивать бесполезно, отало. У них нет ответа.

Судя по выражению ее лица, она мне не верила, но, по крайней мере, не стала открыто обвинять меня во лжи. Вместо этого она с каменным лицом сказала:

–Уже поздно. Сделаем перерыв до утра.

И продолжим завтра, угадал я завуалированную угрозу, но был так рад услышать слово «перерыв», что мне было уже все равно.

Я сбежал от нее на другой конец ангара – иначе как «бегством» это нельзя было назвать,– торопливо прошел мимо послушника, который стоял на часах у двери, и выскочил на улицу. Я не заметил Чонадрин, пока не услышал ее голос:

–Отала Келехар?

Я остановился и уставился на девушку.

–Мин Чонадрин? Вы меня искали?

–Да,– сказала она,– но меня не впустили в ангар. У вас есть минутка?

–Конечно,– машинально ответил я, как ответил бы любому прихожанину, который попросил бы меня о разговоре.

–Я все думала…– начала она, но осеклась, нахмурилась, и кончики ее ушей опустились.– Вам нехорошо? Вы выглядите…

–Все в порядке,– перебил я ее.– Я просто… у меня болит голова.

Фраза «болит голова» едва ли могла адекватно описать мое состояние; мне казалось, что в мой левый висок забивают кровельные гвозди.

–Вам нужно выпить чаю,– решительно сказала Чонадрин.– Идемте. Посидим в моей любимой чайной, выпьем настоящего чая, и кстати, когда вы в последний раз ели?