Подкидыши для майора - Регина Янтарная

– Темный раскололся. Едем брать Резвого у него дома, – уточняет Васюта, клацая зубами. Предвкушает охоту как дикий зверь.

Всё-таки у оперов, как и у майора есть звериный ген. Видно, что работа доставляет им дикое наслаждение.

– А-а, – нервно сглатываю. Никогда не была на задержании и не собиралась.

Боюсь немного, дрожу.

Заметила, что только присутствие майора придавало мне уверенности. Привносило в мою жизнь куража.

С его уходом из моей жизни мой мир стал иным. Не хочу больше рисковать ничем. Слишком хрупка жизнь. За мгновение можно потерять всё.

Подъезжаем к элитному жилому комплексу, нас пропускают согласно документам, подтверждающим, что мы работники управляющей компании. Парни подсуетились, оформив внешнее прикрытие.

Забираемся на лифте на предпоследний этаж, звоним в дверь.

– Кто? – рычат из-за бронированной двери.

– Это Ваша соседка. Вы меня заливаете, -звонко верещу фальцетом.

– Я вас не знаю.

– Я живу на два этажа ниже.

– Чо Вы ко мне приперлись? – в глазке мелькает глаз.

Мы втроем маячим перед глазком.

– На нижних этажах уже проверили. Сухо. Значит, течь от вас!

– Сейчас в УК позвоню, уточню.

Ждем минут десять. Наконец дверь распахивается. На пороге мужчина. На вид лет сорок, невысокий, жилистый. С виду обыкновенный такой. Похож на человека. Не скажешь, что зверь…

Проходим в квартиру, плотно прикрывая за собой дверь.

Василевский делает вид, заходит в ванную.

– Нам бы пройти, – Петров рвется на кухню.

– Не стоит, – мужчина в темных джинсах, с голым торсом, преграждает Ивану дорогу. – Вас интересует стояк? Он проходит в туалете. Там, за шкафчиком.

Ванька нарывается, сдвигает жилистого широкими плечами, подпирает к стене.

Жигалов прорывается на кухню, распахивает дверь. На маленьком диване сидят два напуганных ребенка- двойняшки, лет по восемь.

– Какого ляда? – орет Резвый, с перекошенным лицом кидается с кулаками на Петрова.

Темный взгляд Ивана разрезает лицо бандюги пополам:

– Дети-то не твои! – рычит грозно. – У нас на них сводка была. Пропали четыре года назад из села под Краснодаром.

– Мои! Загрызу твари ментовские!

Я нервно оборачиваюсь на тихий шорох. Со стороны спальни на меня надвигается женский силуэт с пистолетом в руке.

Страх сковал мои руки, не могу снять пистолет с предохранителя.

Жигалов делает резкий выпад, и падает на женщину. Но прежде она успевает выстрелить.

Запах пороха въедается в ноздри…

Так больно! Будто ребра раскрошились.

Сползаю по стенке на пол.

Карие глаза Петрова наполняются ужасом и тревогой.

– Полина! Полиночка! – кричит, бросаясь ко мне. Расстегивает мой броник, рубашку. Осматривает внимательно тело.

Целует мое лицо. Его губы горячие и такие нежные.

– Иван, – шепчу еле слышно, – не надо.

Мужчина будто не слышит. Продолжает целовать, причитая:

– Господи, ты жива!

В квартире становится многолюдно. Спецназ выводит плененного Резвого с женой. Уносят детей.

А наша опер группа замерла. Я сижу ровно на опке, понимая, что попала в глухой переплет. Петров поет мне серенады, а Василевский и Жигалов застыли в шоке.

Ваня в запале пытается поцеловать в губы. Резко сворачиваю голову влево, кричу:

–Петров, я не Полина. Я – Виталина – ее близняшка!

Гудящая тишина виснет в холле.

Три пары удивленных глаз пригвождают меня к стенке. Даже не вижу, просто чувствую. Знаю…

Ваня поворачивает мое лицо к себе, наклоняется к моим волосам. Вдыхает.

– Кокос и ромашка… – цедит он гневно.

– Что? – спрашиваю удивленно.

– Полинкины волосы пахнут апельсином!

– Я же говорила, что я не она!

Василевский отодвигает от меня ошарашенного Петрова, помогает подняться. Смотрит ядовито:

– Ну, Виталина, кажется, ваши дела плохи. Придется с Вами разбираться, каким образом Вы оказались здесь. Если подмена подтвердится, то вас обеих ждет расследование. А может и того хуже…Майору решать!

Васюта поворачивается ко мне обиженной спиной, выходит из квартиры.

Плетусь за ним, придерживая ребра рукой.

Безумно больно.

А главное, страшно. Что ждет впереди.

Ведь сейчас я подставила нас обеих.

Полина

Возвращаюсь с Виталинкиной работы рано. Там я уже успела подложить маленькую свинку – подписала проект для ремонта нового офиса. Пусть папочка получит сиреневые стены и фиолетовые столы. А то у него Виталина – золотце, а я – никто, девочка-гордячка из трущоб, не желающая жить за его счет.

Поймет, что его Виточка – не небожитель, золотая девочка, а простой человек, способный на ошибки.

Как и мы смертные!

Осталось завершить кровную месть еще одним благовидным поступком – разлучить его с любовницей. Тогда я смогу спокойно вернуться на службу, вернуть себе свою жизнь.

Виски встречает недружелюбно, скалится.

– Иди к черту! Еще ты будешь мне угрожать, – тычу пальцем паршивому шерстяному засранцу, повелеваю убираться подальше.

Карие недружелюбные глаза смотрят на меня почти с ненавистью. Не думает же он, что я сожрала его драгоценную Виталину! О чем я? Собаки вообще не думают в таком русле.

Из дверей кухни появляется помощница Виты. На ней узкая юбка, светлая блузка. Светлые волосы собраны в вечно приклеенную к макушке темную кубышку. Как всегда, улыбчива и добра.

Даже ко мне. (Уверена, что она меня остерегается, но виду не показывает никогда. Всегда со мной на чеку).

– Аврора, не против сопровождать меня сегодня в торговый центр? Надо купить новые джинсы. Может, и ты себе чего-нибудь присмотришь!

Разглядываю женщину. На вид ей лет сорок с небольшим хвостиком. Ухоженная вся такая. А глаза светятся. Понимаю, значит, Игорь Андреевич дома, и она только от него.

До сих пор под его чарами.

– Хорошо, – Аврора стремительно уходит в гардеробную. Возвращается. На ней синее приталенное пальто, на ногах низкие сапожки.

Пока едем, я демонстративно молчу, уставившись в полутонированное стекло. Мимо пробегают вереницы дорог, проносятся спешащие люди, разноцветные дома.