Маска, я тебя знаю - Екатерина Черкасова

В Марракеше, расположенном на склоне Атласских гор, уже ярко светило солнце. Я сняла куртку и поймала на себе удивленные взгляды: окружающие одеты в пальто, куртки, некоторые даже в вязаные шапочки- все-таки зима, несмотря на двадцать градусов тепла и яркое солнце.

В аэропорту меня безошибочно вычислил водитель и проводил до машины. Он удивился, когда я сказала, что у меня нет багажа. Через пятнадцать минут мы подъезжали к воротам одной из многочисленных королевских резиденций. Вдоль улицы на сотни и сотни метров тянулась терракотово-розовая стена, ограждающая дворцовый комплекс.

Иман как-то по-детски бросилась мне на шею:

- Ну наконец-то, Алиса!- она отстранилась, оглядела меня.- Но что с тобой? Ты так похудела, у тебя усталый вид, а что с лицом?

Как будто это ты, но в то же время и не ты. Глаза твои,

Иман беззастенчиво вертела меня, поворачивая к свету,- а

вот нос, подбородок- какие-то другие. Мягче, что ли, изысканнее.

Ты сказала, с тобой что-то произошло? Тебе угрожает опасность?

Иман, не давая мне сказать ни слова, засыпала меня вопросами, теребила, высказывала непоследовательные желания купать меня, кормить, укладывать спать и выслушивать мою историю одновременно. Я с трудом прервала ее словесный поток.

- Покажи мне мою комнату. Приму душ и все тебе расскажу.

Я приходила в себя под струями воды и думала, каким она все-таки осталась ребенком и что сделали со мной прошедшие два года. Иман поминутно заглядывала ко мне и требовала общения, попутно сообщая, что махровый халат уже принесли, завтрак уже приготовили, что она ждет меня не дождется. Затем я закуталась в длинный махровый халат, и мы повалились на широкую кровать, поставив посередине поднос с круассанами, кофе и фруктами. Иман заговорщицки предложила:

- Слушай, может, покурим, как раньше? Помнишь, как мы прятались от мадам Роз, курили в окошко при выключенном свете? И все равно нас поймали. Такой скандал был!- она мечтательно очистила мандарин и отправила в рот оранжево-розовую дольку.- Вот ведь жизнь, даже и покурить здесь не с кем.

Я вытащила из сумки пачку сигарет, и мы дружно закурили.

- Ну теперь рассказывай, что у тебя случилось,- потребовала подруга.

- Мими, за эти два года я чуть не погибла, мне сделали трепанацию

черепа, я потеряла память, погиб мой отец, год я жила у чужих людей,

считая их своими родителями, потом влюбилась. Сделала пластическую

операцию, следы которой ты видишь, вышла замуж, все вспомнила, и теперь получается, что мой муж и его любовница, кстати, вдова моего отца, хотят меня убить.

Иман замерла, не дожевав мандарин, ее огромные черные глаза стали еще больше.

- Но за что?!

- Из-за денег, из-за чего же еще. После смерти отца обнаружилось, что он не изменил завещания, его молодая жена ничего не получила. Знала, что есть счет в банке, но не знала, в каком. Вот для этого понадобилась я...

Тут я не выдержала и разревелась впервые за многие месяцы. Иман утешала меня, гладила мои волосы, пока я, наревевшись, не уснула. Она тихонько убрала с кровати поднос, накрыла меня одеялом и вышла из комнаты.

* * *

Я проснулась от яркого солнечного света с ощущением, что все прекрасно,

что я молода, у меня полно денег, и мне совсем не обязательно возвращаться

туда, где живут убийцы моего отца. Оказалось, что я проспала почти

сутки. Утром за завтраком Иман рассказала, что у нее теперь много

забот, она помолвлена со своим кузеном, сыном короля, и теперь у нее

много обязанностей. Поэтому она предложила мне воспользоваться услугами профессионального гида, тот покажет мне Марракеш даже лучше, чем она.

Внизу меня поджидал высокий худощавый мужчина в черной шерстяной галабии с капюшоном и большим медальоном на груди- отличительным знаком гидов.

Я сразу влюбилась в этот город, состоящий, кажется, из нескольких цветов: терракотового- земли и каменных стен; оранжевого- мандариновых деревьев, усыпанных яркими плодами, как фонариками; голубого- неба, особенно чистого в горах. Улицы засажены мандариновыми деревьями, как в наших городах кустарниками, по проезжей части ехали современные автомобили и брели трогательные запряженные ослики. Я узнала, что Марракеш, основанный в одиннадцатом веке, долгое время был столицей Марокко. Мы бродили по старинным дворцам, медресе Бен Юсефа, где

до сих пор обучаются студенты, и уклад их жизни не изменился с шестнадцатого века. По узким улочкам огромного рынка, пропитанного запахами пряностей. Гид объяснил, что Марракеш, по существу, берберский город, в отличие от столицы и Касабланки, большинство его населения составляют берберы.

- Я тоже бербер,- с чувством собственного достоинства заявил мой гид.

Я не знала, в чем разница, и наивно спросила:

- А вы отличаетесь от арабов? Чем?

- Всем, кроме религии. Мы тоже исповедуем ислам. Но мы коренные жители Магриба, а арабы- завоеватели.

Я поняла, что затронула болезненную тему, и решила на этом ограничиться.

Вернулась я к ужину, усталая и полная впечатлений, но чувствовала себя не слишком удобно в королевской резиденции. Поэтому я спросила Иман:

- Мими, ты все равно занята. А мне так хочется к океану- загорать, купаться, бездельничать.

- Никаких проблем, - откликнулась Иман.- У меня в

Агадире, это километров триста к югу, на атлантическом побережье, есть небольшая вилла. Она пустует. Живи там, сколько захочешь. Мы сможем навещать друг друга. Когда собираешься поехать?

- Да хоть завтра. Начинается Рамадан, тебе все равно ничего нельзя.

- Да уж,- вздохнула Иман, отвыкшая за годы, проведенные

в Швейцарии, от мусульманских запретов.- Ладно, права у тебя

есть?

- Откуда? У меня даже паспорт на другое имя. Хотя ты знаешь,

водить я умею.

- Разберемся. Получишь временное разрешение в Агадире. Возьми

мобильный телефон. Если набрать единицу, соединишься со мной. Тебя

отвезет в Агадир один из охранников, покажет виллу. Заодно постарайся

запомнить дорогу. Когда получишь разрешение на вождение, возьми

что-нибудь напрокат. Не боишься, что тебе там будет скучно? Может,

останешься здесь?

- Я так устала, что мне только на пользу побыть одной, подумать

обо всем, что произошло. Да и травма головы еще дает о себе знать.

Станет скучно, приеду. Жаль, у вас здесь не очень-то разгуляешься.