Целительница - Надежда Волгина

Бабулька напротив уже спала. В этот раз Вере повезло — никто не доставал разговорами. Муж с женой сбоку о чем-то тихонько беседовали, глядя в окно. Вернулся сосед сверху. По запаху сигарет Вера догадалась, что ходил он на перекур. Мужчина собрался уже было лезть на свою полку, как внимательно посмотрел на Веру.

— А давай еще по одной, а? — предложил он. — Что-то ты грустная совсем, да и я уснуть никак не могу.

Даже не подумала обижаться на такое предложение. Как-то сразу поняла, что идет оно от чистого сердца. Да и на алкоголика мужчина не тянул. Скорее всего, примерный семьянин и образцовый отец.

— А давайте, — так же шепотом согласилась она.

Он не стал приставать с расспросами, лезть в душу. Молча разлил водку в пластиковые стаканчики. Они чокнулись и осушили каждый свой. Никакого знакомства или панибратства. Мужчина протянул руку помощи ей, которая в данный момент очень в этом нуждалась. Через пять минут он уже похрапывал на своей полке, а Вера укладывалась на своей.

Внезапно вспомнила про подарок, что вручил ей Михаил перед отъездом. И, хоть он и велел посмотреть дома, захотелось сделать это именно сейчас, в вагоне поезда, где уже почти все мирно спали. Дрожащими руками Вера разворачивала сверток. Почему-то волновалась так, словно получила первый в своей жизни подарок. Внутри оказался небольшой фото альбом, где были карточки всех тех, кого она излечила в Богатом и Богатеевке. Слезы навернулись на глаза, когда она поняла, что на обороте каждой фотографии разными почерками были написаны пожелания ей. И все они желали ей счастья и еще много хорошего. Засыпала она в слезах и воспоминаниях о днях, которые теперь не казались такими уж плохими.

Такси затормозило возле подъезда. Пока расплачивалась с водителем и доставала вещи из багажника, Вера уже подметила любопытные взгляды бессменных сплетниц, сидящих на лавочке. В городе уже вовсю хозяйничала весна, даже снег весь растаял. Солнце пекло, как ненормальное, и в пуховике и унтах Вера изжарилась окончательно. Хотелось скорее добраться до квартиры и принять прохладный душ. А потом выпить таблетку от головы, потому что болела она нещадно, того и гляди расколется пополам.

— Ой, Верунчик, а мы-то думаем, куда это ты запропастилась, — проворковала одна из соседских старушек, когда Вера плелась мимо лавочки. — Давненько тебя не видать. Мама забегала твоя, справлялись мы у нее о тебе, но она ни слова. Далече была-то?

Вот ведь любопытство людское! Ну что им стоило промолчать? Так нет же, лезут с расспросами. А не ответишь или нагрубишь, все косточки потом перемолют. Себе же дороже выйдет.

— В командировке была, — ограничилась Вера.

— На Северном полюсе, не иначе?

Вот же язва, как ее там звать! Разве что не желчью плюется. Последнюю реплику Вера пропустила мимо ушей, спеша в относительную прохладу подъезда. Окончательно добил ее неработающий лифт. Хоть и жила на четвертом этаже, но на последних ступенях чуть не пала смертью храбрых. В квартиру практически заползала.

После душа значительно полегчало, даже головная боль притупилась. Вера растянулась на любимом диване, окинула взглядом пыльные поверхности до боли знакомой мебели и блаженно улыбнулась. Она дома… Как же это чудесно вернуться домой после длительного путешествия! И не важно, что тут ее никто не ждет. Она даже родителям не сообщила о приезде. Но разве это главное? Главное привычная обстановка, где тебе все знакомо до мелочей, стены, про которые говорят, что именно они лечат. Не хватает только Лапули, чтобы забрался на нее, включил моторчик и принялся перебирать своими маленькими лапками, едва выпуская коготки. Эх, потискать бы сейчас этот тепленький комочек. Как он там? Без мамки остался. Ну ничего, у него есть Макс.

Макс… Вера почувствовала, как глаза наполняются слезами. Сердито смахнув их, перевернулась на бок и уткнулась лицом в мягкую диванную подушку. Не станет она думать ни о каких Максах. Пусть живет себе, как считает нужным. Возможно, и не увидит она его больше никогда. Ну и что! Боль от расставания со временем притупится, как и чувства к нему. И она научится жить без него. Сама виновата, слишком надолго впустила его в свою жизнь. Оставались бы они просто институтскими друзьями, горя бы сейчас не знала.

Вера не заметила, как задремала. Вещи так и валялись неразобранными в коридоре, где она их сбросила, спеша в душ. Разбудил ее звонок в дверь.

— Сюрприз! Не ожидала? — на пороге стояла бабуля и радостно улыбалась. — Соседка твоя, баба Рая, сообщила, что ты вернулась. Договоренность у нас с ней была.

Вера еще толком не проснулась, как бабуля принялась суетиться на кухне.

— Голодная поди? Я тут холодец тебе принесла и пирожков… Сейчас только быстренько разогрею их.

Как же она напоминает ей бабу Машу, сонно улыбнулась Вера. У той тоже всегда пирожки наготове, да с пылу с жару. Вся деревня кормится ее пирожками. И ее вон раскормила, что теперь на диету придется садиться.

— Намыкалась поди, горемычная? — опустилась бабуля на соседний стул. — Кушай, давай. Вон как исхудала.

— Скажешь тоже, — рассмеялась Вера. — Только что думала, на какую диету садиться.

— Окстись, ненормальная! — замахала бабуля руками. — Какая еще диета? И так кожа да кости одни.

— Но пару килограммов сбросить не помешает, — важно изрекла Вера, беря с тарелки самый румяный и самый большой пирожок.

— Ты мне лучше расскажи, как ты там жила все это время? — перебила ее бабуля. — Это ж надо, приехать на похороны Антонины!

Вера задумалась. Понятно, о чем ее спрашивают. Но как ответить? Для этого ведь придется рассказать все с самого начала. А к этому Вера пока была не готова.

— Нормально жила, — ограничилась она.

— В доме Антонины?

— Ну да, а где же еще?

— И не побоялась?

Вера не выдержала и усмехнулась. Знала бы бабуля хоть сотую часть из того, через что ей пришлось пройти, не задавала бы такие наивные вопросы.

— А печь топила? — лукаво поинтересовалась старушка.

— А то!

— Наш человек! А с соседями перезнакомилась? — продолжала допытываться она.

Тут на Веру накатили воспоминания, и так захотелось ими с кем-нибудь поделиться. Как она роды принимала. Надо же! Она и сама сейчас не верила, что сподобилась на такое. А как мужики бегали по деревне… А Самоделкин! Только про него можно рассказывать полдня. И так ей грустно стало от всех этих мыслей. Наверное, там, в далекой деревушке в Кировской области, все-таки остался кусочек ее сердца, как она не пыталась обрезать все концы.

Бабуля видно что-то почуяла, потому что перестала выспрашивать, а принялась убирать со стола.

— Догадываюсь, что дел у тебя накопилась целая куча, но ты все ж выбери минутку, да забеги в гости. Мать с отцом соскучились, — велела она перед уходом.