Королева вампиров - Джой У. Хилл

Джейкоб кивнул:

— Сделанные вампиры более кровожадны и плохо себя контролируют.

— Да. Но Сесил был еще и умен. Так что всего через сто лет он получил небольшую территорию в Мексике. Не очень влиятельную. Но этого оказалось недостаточно. Этому вампиру всегда будет мало…

— Карнал.

Она кивнула.

— Это его Рекс так звал. С какого-то момента и Сесил стал предпочитать, чтобы его так называли. Рекс поддался сплину и начал слабеть, а сила Карнала, наоборот, увеличивалась. Он хотел полностью контролировать Рекса, и он понял, что у него на пути стою я. Тогда он принялся все чаще склонять Рекса на такие деяния, которых я не могла стерпеть, и мне приходилось постоянно вмешиваться. Рекс злился, раздражался на меня, переставал мне доверять. Карнал торжествовал….

— В ночь, когда это случилось, у нас намечался на полночь званый ужин. Я была в черном платье, думаю, тебе оно понравилось бы. — Ее образ ненадолго появился в сознании Джейкоба: Лисса стояла в этой самой комнате, надевая серьги. Платье из черного бархата было узким, с глубоким вырезом на спине.

— Мне нравится, — ответил Джейкоб, хотя заставить себя улыбнуться не смог.

— Я сожгла его после той ночи, но это было одно из моих любимых платьев, — она мрачно усмехнулась. — В общем, мы с Рексом до этого подрались. Неважно, из-за чего. Он пришел в нашу комнату просить прощения. Коснулся моих волос и спросил, не срежу ли я немного роз для украшения обеденного стола. — Она сглотнула. — Когда я пошла в сад, то обнаружила, что он их все выдрал из земли. Только тогда я поняла, почему его руки пахли землей.

— Томас пошел меня искать, — сказала она после короткой паузы. — Рекс знал, что я выращиваю эти розы в память о своем отце. Но я плакала, потому что понимала, что все кончается, что я больше не смогу терпеть. А потом стало еще хуже.

Она замолчала. Больше она не произнесла ни слова, но перед глазами Джейкоба поплыли образы, картинки той ночи. Вот к ней подходит Томас. Томас гладил ее по голове, потом подобрал одну из сломанных веток. «Мы все исправим, миледи. Пойду за лопатой».

Джейкоб не просто «смотрел кино» — он теперь видел все глазами Лиссы, и отголоски ее чувств и мыслей эхом доносились до его сознания.

Что-то насторожило ее в голосе Томаса, но она поняла не сразу и потому потеряла несколько проклятых драгоценных секунд. Она потом на кухне нашла нож. Представила, как он взял его и одним ударом срезал конец этой ветки под острым углом, так ловко, будто родился воином. Монах, который постоянно резал себе пальцы безопасными столовыми ножами…

* * *

Лисса не стала возиться с дверью. Она подбежала к дому и с разбегу влетела через окно в спальню, где ее ждал Рекс, предвкушая сладостно-горькое наслаждение ее слезами и болью. Витраж, изображающий дракона и святого Георгия, разлетелся тысячей разноцветных осколков.

Томас опередил Лиссу всего на несколько секунд. Когда Рекс обернулся, монах уже замахивался на него заостренной веткой. Стебель розы прорвал рубашку, вошел в тело Рекса, но тут же сломался.

Лисса, влетев в окно, столкнулась с Томасом; это и спасло ему жизнь, потому что она приняла на себя предназначенный ему удар разъяренного Рекса. Она схватила мужа за руки, и они упали на кровать, путаясь в покрывале.

— Нет! — повторяла она. — Нет!

Рекс отшатнулся, ощерив клыки, через разорванную рубашку была видна рана, которая уже затягивалась.

— Я отошлю его, Рекс. Но ты не можешь его убить. Я этого не позволю.

— Ты его защищаешь?! — прорычал Рекс. — Он хотел убить меня!

— Ты хотел убить мою душу, она уже почти растаяла, — сказала Лисса. — Но я не жаловалась, а ты развел нюни всего-то из-за царапины, нанесенной человеком.

В глазах Рекса сверкнуло бешенство, но Лисса уже выпрямилась, ее лицо приобрело знакомое Джейкобу бесстрастное выражение.

— Томас, — отчеканила она, не сводя внимательного взгляда с Рекса, — собирайся. Ты поедешь в свой монастырь в Мадриде и будешь там, пока я не попрошу тебя вернуться.

— Никогда, — рявкнул Рекс. — Он никогда не вернется. Потому что я подкараулю его в тот момент, когда ты повернешься спиной, и убью. Медленно замучаю и дам тебе прочувствовать каждую секунду его боли. Тебе придется убить меня. И показать всем твою жалкую слабость, показать, что ты предпочла человека своему мужу.

Томас с трудом встал. Руки у него тряслись, но в глазах все еще пылала ярость, и он оглянулся, ища взглядом заостренную ветку.

Лисса шагнула вперед, привлекая внимание Рекса.

— Человек не продержится долго под пыткой. Разве этого ты хочешь? Отвлекся на секунду, и вот уже хрустит сломанная шея. Может, ты предпочтешь сладость моих криков? Ты ведь для этого все устроил, не так ли?

— Миледи, не надо! — Томас шагнул вперед, и рука Лиссы взметнулась, указывая на дверь.

— Пошел вон, слуга. Я не допущу твоей смерти, но не потерплю и нападения на моего мужа. Твое наказание — отлучение.

Она посмотрела в сторону Томаса, и Джейкоб увидел, как исказилось в отчаянии его лицо.

Ты навлек все это на меня. Если ты хоть сколько-нибудь любишь меня, ты уйдешь.

Он заковылял прочь, а она сбросила свое сексуальное платье так небрежно, как будто собиралась принять душ. Сняла белье, отбросила в сторону, оставшись совершенно голой, совершенно незащищенной. Рекс, чьи глаза уже горели предвкушением так, что Джейкоба начало мутить, извлек из барочного шкафа длинный хлыст. Такой хлыст Джейкоб использовал, работая в цирке со слонами.

— Томас, — она остановила слугу в дверях, ее голос был холоден как никогда. — Не забудь связаться с нашими гостями перед уходом и дать им знать, что обед перенесен.

Видение испарилось, выключилось, как телевизор, ее сознание закрыло дверь, прежде чем Джейкоб смог еще что-то зацепить. Однако он мог себе без труда представить, что было дальше. Сердце Томаса в тот день было разбито. Джейкоб знал это, потому что видел это в его глазах каждый раз, когда тот намекал, что заставило его оставить службу у госпожи. Джейкоб подозревал, что это были ее крики, доносившиеся до Томаса, когда он стоял в комнате прислуги, складывая носки и убирая рубашки в чемодан трясущимися руками.

— Итак, он уехал в Мадрид. После третьей метки вампир не может закрыть свое сознание от слуги, когда находится в состоянии сильного стресса, — объяснила Лисса. — Это защита для самого вампира, чтобы в случае, если он попадет под солнечный свет или произойдет что-то еще, слуга почувствовал бы это и пришел на помощь. Но вампир может добровольно разорвать эту связь, и тогда даже в случае смертельной опасности слуга и хозяин не смогут услышать друг друга.

Лисса взглянула в глаза Джейкобу.

— Это невосполнимая утрата, — тихо произнесла она. — Причем для нас обоих, но тогда я думала, что это самое лучшее.