Немцы на Южном Урале - Александр Моисеев

Не забывали и об отдыхе. Они старались, по возможности регулярно, совершать вечерние прогулки, любили купаться на озере, а иногда совершали поездки в город Касли, а также в Свердловск: в театры, музеи или на концерты. Субботние дни, которые начинались для них зачастую уже после обеда, ведущие немецкие специалисты проводили дома, в семейном кругу. При этом рабочие дни они начинали на полчаса раньше. К такому же распорядку перешли затем и русские сотрудники. Очень чтили немцы рождественские праздники, соблюдая давно устоявшиеся католические традиции и приобщая к ним своих детей.

Не было у них особых претензий и к питанию, тем более что именно ради них в Сунгуль поставляли чешское пиво разных сортов, свежие фрукты и даже виноград, а также хорошие папиросы. Для Н. Риля и К. Циммера поставлялись сигары советского производства, которые им, кстати, очень нравились.

Николаус Риль проработает в Лаборатории «Б» до октября 1952 года, полностью выполнив программу исследований. Затем в его жизни будет строительство первого немецкого экспериментального ядерного реактора (ФРГ), множество научных работ, преподавательская деятельность в университетах. В 1988 году, незадолго до смерти, Риль подытожит биографические страницы своей жизни в книге воспоминаний «Десять лет в золотой клетке».

ОУ^осле войны начиналась новая волна уральской геологии – волна масштабная, подкрепленная правительственными наградами, зарплатами, романтическим уважением к профессии. Поэтому мало кто удивился, что на южноуральских просторах в поисках рассыпного золота и медно-колчеданных руд (а в меди крайне нуждались новые отрасли промышленности, вплоть до космонавтики) появилась еще одна геологоразведочная партия – во главе с Павлом Ивановичем Отто.

Удивление придет потом.

В советское время в геологии бытовало особо почетное звание – первооткрыватель месторождений. Получить его было столь же «просто», как слетать в космос или спуститься на дно Марианской впадины. Звание присваивали тем, кому выпало геологоразведочное счастье открыть дверь в подземную кладовую, где хранилось столько полезных ископаемых и такого качества, что можно закладывать рудник. Поэтому носит его не так уж много геологов. А дважды первооткрывателей – вообще считанные единицы. На Урале – всего лишь шестеро. И один из них – Павел Иванович Отто, открывший два крупных месторождения медной руды, которые стали основой современной южноуральской цветной металлургии…

П.И. Отто (1917–1987), геолог, первооткрыватель медной руды в Челябинской области

P.I. Otto (1917–1987), Geologe, Entdecker des Kupfererzes im Gebiet Tscheljabinsk

Он был ровесником революции 1917 года. Выходец из Забайкалья, из семьи ссыльно-каторжных, Отто с малолетства знал промысловое дело: мыл золото и копал шурфы. Выбор специальности определился сам собой – Иркутский горный институт, геология. П. И. Отто окончит его уже в годы Великой Отечественной войны.

«Боевое крещение» он примет в Якутске, на «золотом фронте», как тогда называли знаменитые якутские прииски. Молодой поисковик проявил удивительную твердость, отстаивая свое предположение о выходе одной из жил. Несколько месяцев рабочие долбили скалу и никакого проблеска золота не видели. Под конец Отто уже никто не верил, зато припоминали ему немецкое происхождение, чтобы в любой момент обвинить в пособничестве врагу. Долгожданное золото сверкнуло… в победном мае 1945 года. Найденную жилу так и назвали: «Победа» – и выбирали из нее драгоценный металл в течение двадцати лет…

Промывка старателями золотоносного песка. Фото СМ. Прокудина-Горского, начало XX века

Goldsucher waschen den goldhaltigem Sand. Foto von S.M. Prokudin.Anfang des 20. Jahrhunderts

После войны П. И. Отто переводят на Южный Урал. Можно совершенно точно сказать, что Павел Иванович пешком прошел наш край от южного Орска до северного Уфалея.

На Южном Урале он также «специализируется» на золоте, но постепенно в круг его интересов попадают и медные руды. В конце 1940-х годов Отто уже руководит геологоразведочной партией, которая должна была дать оценку восточных предгорьев Уральского хребта на меднорудность. К тому времени почти вся открытая медная руда здесь была выбрана. Вдобавок геологические авторитеты были почти едины во мнении, что медной руды здесь больше быть не может, а потому изыскания можно считать бесперспективными. Но 35-летний Отто, как прежде, был упрям.

Собственно, его упрямство сохранило тогда целый город – Учалы с его градообразующим горно-обогатительным комбинатом.

«Можно было понять настроение горняков Учалинского горно-обогатительного комбината, – пишут историки комбината и биографы. – Нет руды – значит, закрывай предприятие. И вот промозглым днем поздней осени 1952 года в кабинете директора появляется Отто и выкладывает из полевой сумки образцы добротного медного колчедана – вот, мол, нашел. Посмотрел директор на образцы и возмутился столь злой шутке:

– Молод еще меня обманывать! Многие геологи здесь работали и постарше тебя и сказали, что больше руды в этом районе нет!

Пришлось Отто подробно рассказать, где найдены образцы руды. В глазах директора появилась надежда:

– Давай поедем на место, где эта твоя руда лежит.

Сели в директорскую „Победу" и поехали на участок. Директор сам спустился в шурф, убедился и обрадовано поблагодарил:

– Ну, спасибо, геологи! Скорее определяйте масштабы оруднения, а я вам помогу!

Поисковики Отто до поздней осени тщательно изучали участок. Месторождение оказалось перспективным, на его месте появился рудник „Межозерный", а рядом вырос одноименный горняцкий поселок, который является центром добычи южноуральской медной руды уже почти шесть десятилетий…»

Надолго растянется история с его вторым открытием – Александринским месторождением.

Рудник у горы Благодать. Средний Урал. Фото начала ХХ века

Die Mine beim Berg Blagodat im Mittleren Ural. Foto von Anfang des 20. Jahrhunderts

Нагайбакские земли считались не слишком перспективными на руду, пока Павел Иванович не нашел первую большую «железную шляпу» – скопление бурого железняка в верхних горизонтах медно-колчеданных месторождений, которые укрывают золото. Нашел в день рождения своей младшей дочери Александрины, которой исполнилось три года…

Это был весомый подарок. Впрочем, в то время еще не были развиты геофизические методы, а горные показали, что оруднение нужно ожидать на глубине, куда добраться «геологией» сложно. Поэтому Александринский участок был оставлен в резерв, «про запас» – для будущих исследований.