Грани страха - Григорий Шаргородский

Гном был прав – подъехав к стенам, орки тут же принялись выть и сотрясать оружием. А этого добра у них было в избытке и в изрядном ассортименте. Но при всем разнообразии выделялись специфические ятаганы и обвешанные пучками волос алебарды. Присутствовали и средние парометы, но все они были одноствольными, к тому же далеко не у каждого воина.

Из этой галдящей толпы выделился один орк и направил своего ящера к нам. Дав своему скакуну рыкнуть на стоявшего впереди всех Мирана, воин степей спросил:

– Кто звал меня?

Несмотря на дикий акцент, всеобщий вождя был вполне понятен.

– Это я звал тебя, вождь Утурхар. Меня послал Корнут Ламех по прозвищу Гарпун, тот, кто сражался с тобой плечом к плечу в битве на Выжженных Холмах. – То ли мобилизовав все свои возможности, то ли просто с перепуга Миран начал изъясняться практически высоким штилем. – Он просит тебя в память о старой дружбе защитить его единственного сына.

Для большей ясности Миран указал рукой на Йохана, который по-прежнему пребывал в какой-то апатии.

Орк с минуту думал, а затем, словно припечатал, вынес свой вердикт:

– Будет так.

Орки тут же встретили решение своего вождя криками и пронзительным воем.

Кроме вождя, только двое степняков в этой делегации хоть как-то могли изъясняться на всеобщем. Они и помогли нам забраться на «варанов»: позади ездока-орка уселось по два человека. От них же я узнал, что быстрые ящеры называются твирами, а те, на кого посадили нас, – хриры.

Как ни странно, ехать на хрире было довольно удобно. Ящер буквально стелился над землей, шустро перебирая лапами. Внизу мелькали невысокие травы степи, а навстречу дул ветер, напоенный странными, но приятными ароматами. Пыль, которая поднималась на редких проплешинах в травяном ковре, бессильно клубилась за нашими спинами, не имея возможности испортить впечатление от поездки.

Приблизительно наша скорость составляла тридцать-сорок километров в час. Земные лошади, конечно, могут быстрее, но вряд ли обгонят стремительных твиров.

Весь путь занял где-то два часа, так что, похоже, в сторону базы горожан орки выехали на рассвете. В принципе они могли забрать нас еще вчера, но почему-то не сделали этого, что вызывало определенные вопросы.

При движении по земле степь не казалась такой плоской, как если смотреть с высоты. По пути попадались балки, высокие холмы и даже заросшие низкими кустами речушки. Временами вдали мелькали стада животных. Несколько раз мы проезжали мимо странных развалин. Это были всего лишь груды заросшего травой камня. Скорее всего, следы уничтоженной драконами цивилизации.

Лагерь клана Высокой Луны издали выглядел не очень-то внушительно, но с приближением он разрастался, и то, что казалось жалким скоплением палаток, превращалось в обширное стойбище. Каждый шатер был увеличенной и более монументальной копией индейского вигвама. Посчитать количество шатров не представлялось возможным, но никак не меньше пары сотен.

Столько ж это зеленушек-то здесь? Вопрос, конечно, хороший, но несвоевременный.

Сбросив скорость, наш караван въехал в лагерь орков. Здесь царила обычная для степняков жизнь – вокруг важно ходили, быстро пробегали и стремительно проносились орки разных возрастов и размеров. Упомянутая последней манера передвигаться относилась к совсем мелким орчатам, которые не имели на себе ни единого клочка одежды и выглядели как выпущенные на свободу зверьки. Они постоянно норовили шмыгнуть под ноги взрослым или покусать друг друга. Взрослые орки, особенно воины, относились к этой суете так, словно не замечали ее.

Над лагерем повисла диковинная смесь запахов и звуков, которые в общей массе нельзя было назвать ни приятными, ни отвратительными. Чтобы вынести свое суждение о том или ином нюансе, приходилось принюхиваться или прислушиваться.

В центр лагеря мы не поехали, Утурхар повел всех к окраине стойбища, где стояло несколько шатров, окруженных примитивным частоколом из криво вбитых в землю кольев.

– Это место для гостей, – ткнул он когтистым пальцем на шатры и развернул своего твира к возвышавшимся на холме центральным палаткам.

Миран озадаченно осмотрел наше новое жилье, но тут же встряхнулся и начал командовать. Он решил занять два шатра – в одном поселились три новых телохранителя, а второй обжили я, Миран и Йохан. В принципе можно было бы уместиться и в одном, но тогда пришлось бы потесниться – в отличие от стандартных, гостевые вигвамы размерами не впечатляли.

Интерьер в шатрах оказался бедноватым, хотя откуда мне знать, что творится в жилище того же вождя. Может, там все точно так же?

Прямо на пожухшей траве были расстелены шкуры. В середине оставалось свободное пространство вокруг кострища, но дров не оказалось. Под треногой с крючком находилось пустое место без малейшего следа копоти. В качестве постелей нам предлагались те же шкуры, только сложенные в несколько слоев.

Интересно, а паразиты в них имеются?

– Хорошо, что взяли эльфийские коконы, – усугубил мои подозрения Миран.

Йохан по-прежнему оставался безучастным к происходящим событиям, но это была не апатия, а, скорее, смертная скука. Он явно что-то обдумывал, и выводы ему не нравились, потому что время от времени губы Сынка недовольно сжимались.

Делать было нечего, особенно учитывая, что до вечера еще далеко. Колья в качестве ограды намекали на то, что выходить за гостевой периметр не стоит.

Ну что, попробуем разогнать скуку другим способом.

Усевшись в слабое подобие позы лотоса, я постарался вернуть себе ощущение сторожевой полудремы, и тут случился сюрприз. Темнота за прикрытыми веками вспыхнула огненными лепестками, и я увидел оркский лагерь в совсем другом свете. Стены шатра перестали быть помехой, но разобрать что-то в водовороте оранжево-красных линий и очертаний не получалось. Еще один дар, и опять же совершенно непонятно, что с ним делать. Ладно, возможно, как и предыдущий букет талантов, новое умение раскроется само собой.

В себя я пришел не от тревожного предчувствия, а от примитивного пинка под ребра.

– Даже не знаю, как мне относиться к этим твоим обморокам, – задумчиво сказал нависший надо мной Миран. – С одной стороны, вроде бдишь, а с другой – сидишь как истукан и кто его знает, очнешься ли в нужный момент?

– Очнусь, – недовольно проворчал я, принюхиваясь к приятному запаху, который объяснял причину моей побудки.

Контраст субъективных ощущений и реального времени опять удивил – за открытым пологом шатра алел закат.

– Ты хоть высыпаешься? – спросил Миран, по-прежнему с подозрением наблюдая, как я переползаю к кострищу.

– Вроде да, но завтра скажу точнее.

Этот вопрос меня волновал куда меньше, чем ароматы, доносящиеся из подвешенного на треноге котла. Сейчас в ямке кострища находился небольшой, пышущий жаром камень. При этом живого огня не было и в помине.