Судьба гусара - Андрей Посняков

С тех пор Луи-Эдмон возмужал. Лицо его, раньше вполне симпатичное и юное, сделалось каким-то одутловатым, надменным. Впрочем, гусарский мундир посланнику очень шел, добавлял мужества – красные чакчиры, черный, расшитый золотом ментик…

Перигор и Давыдов вдруг встретились взглядами… Что-то человеческое промелькнуло на миг в глазах француза. Узнал. Но кивнул холодно, бесстрастно.

– А вот не угодно ли отобедать, господин посланник? – генерал Беннигсен был само радушие. Как и вся его свита.

Дэну стало вдруг неприятно – ну зачем так стелиться перед врагом?

– У нас, конечно же, не Париж, месье Перигор… Но милости просим! Угостим, чем бог послал.

Ну зачем! Зачем? Извечное русское гостеприимство превратилось здесь в какой-то обидный фарс.

Плюнув, Денис повернулся и решительно зашагал прочь, решив поискать поблизости какую-нибудь харчевню, где и перекусить вместе с верным своим Андрюшкою. Ординарца гусар нашел быстро… вернее, тот сам вдруг выскочил из кустов и выглядел при этом взволнованным донельзя.

– Денис Васильевич, барин… Там энтот… антидант… с хранцузами сговаривается!

– Интендант? С французами? А ну, веди.

Невдалеке от окружавшей штабной особняк ограды, на липовой аллее, в самых, вдалеке от чужого глаза, зарослях, о чем-то шептались двое статских, одетых, как обычно одеваются простолюдины с претензиями, – узенькие панталоны, сюртуки, шляпы. Лица статских было не разобрать, и о чем они говорили – не расслышать. Денис и Андрюшка затаились в соседних кустах, ближе подходить опасались.

Денис лишь шепнул:

– С чего ты взял, что…

В это момент один из статских вдруг дернул шеей… Знакомо так дернул… Каптенармус! Тот самый. Вон, усищи торчат – не спрячешь.

– Я его, барин, в трактире еще приметил… Они сперва там сидели.

– С чего ты взял, что второй – француз.

– Слыхал, как он говорил. На крыльце. А с этим они – по-русски. Про обоз – я слышал. Вот, думаю, не про наш ли?

– Посмотрим.

Давыдов нахмурился, соображая, что же делать? Если речь шла об их обозе, то нужно было срочно что-то предпринять. Отказаться от сопровождения? Ну, тогда возов точно не дождешься – пропадут по дороге, сгинут, как уже бывало не раз. Нет уж – ехать! Обязательно ехать… Вот только что-нибудь придумать… что?

А может, ни о чем таком эти хмыри и не сговаривались? Может… Однако тут уж лучше перестраховаться – продовольствие и фураж нужны как воздух! Именно за этим Багратион Дениса и послал.

– Вот что, Андрей Батькович… – глядя на уходящих заговорщиков, негромко молвил гусар. – Скачи-ка ты обратно, к нашим. Сыщешь там Бровенчина, поручика, да штабс-ротмистра Анкудеева. Обскажешь все…

Денис задумчиво пожевал сорванную травинку и продолжал:

– А еще скажешь – пусть верных людей соберут… Дорожек тут в нашу сторону не так уж и много. По какой именно поедем – не ведаю. Думаю, возчики выберут самую заброшенную. Так что Бровенчин с Анкудеевым пусть такую и ищут. А я, ежели что, подам сигнал. Понял всё?

– Да как же, батюшка, ты?

– Скачи! Мне после Фридланда ничего уже более не страшно и сам черт не брат.

Фельден не обманул, выписал все бумаги и велел со всей щедростью снарядить двадцать подвод.

– Это только первый обоз, ротмистр. Только первый обоз.

Правда, снаряжение затянулось за полдень: пока-то да се… Однако же до вечера не тянули, понимали – в таком роде Давыдов мог отправиться и с утра. Лиходеям же нужна была ночь, темнота… если вообще Денис не нагнетал тревогу зря.

Да нет, не зря! Уловив ухмылку усатого каптенармуса, гусар про себя хмыкнул и уже был готов ко всему. Да-да, именно этот старый знакомый и сопровождал груз, следовало быть начеку.

Выехав на широкий Виленский тракт, проехали по нему верст пять, после чего вдруг резко свернули в лес, на неприметную узенькую дорожку, больше напоминавшую какую-нибудь партизанскую тропу.

– Там мост пушками разнесло в щепки, – дернув шеей, пояснил каптенармус. – Придется уж в объезд, лесом.

– В объезд так в объезд. Делай, как знаешь.

Согласно кивнув, Денис пришпорил лошадь и подался вперед, время от времени уклоняясь от бьющих по глазам веток. Чем дальше ехали, тем более густым и мрачным становился лес. Настоящая литовская пуща! Высокие деревья закрыли солнце, резко стемнело, хотя до ночи было еще далеко. Гусар настороженно проверил пистолеты и ташку – небольшую гусарскую сумку, в которую поместил кое-что, загодя приобретенное в трактире.

Ехали медленно, каптенармус словно бы специально тормозил обоз… Впрочем, так оно и было. Еще на повертке усатый вырубил ветки – якобы для лошадей… Знак… Ну, конечно же, это был знак.

Да! Еще вдруг резко повеяло гнилью! Тот самый мерзкий запах… Верно, лиса сдохла… или медведь кого запромыслил, прибрал.

Тележные колеса вязли в грязи, вокруг становилось все темнее. Из глубины чащи вдруг послышался волчий вой…

Волки… Только их тут и не хватало!

– Волки, вашбродь, – выскочив откуда-то из кустов, пояснил усатый. – Тут их пропасть.

Давыдов беспечно отмахнулся:

– Так лето же – сытые. Чай, на обоз не нападут.

– Сытые-то они сытые, вашбродь… Однако ж от лошадок не откажутся, ага… Не успеем до ночи-то, – чуть помолчав, продолжал снабженец. – Надо бы заночевать. Полянку выберем и…

Денис молча кивнул. И впрямь, уже стемнело так, что едва можно было разглядеть дорогу.

Остановились на небольшой поляне около неширокого ручья с прозрачной студеной водой. Возчики напоили лошадей, развели костры да принялись кашеварить. Кто-то затянул песню…

«Похоже, эти не при делах, – подумал Дэн. – Слишком беспечны».

Наверное, можно было, сев у костра, поговорить с кем-нибудь, рассказать о возможной опасности, привлечь на свою сторону… Вот только усатый! Он таскался за гусаром неотлучно! Денис в кусточки по малой нужде – и этот там же, Денис – к костру, и каптенармус там уже, с котелком и ложкой. Следит! В этом никаких сомнений не было. Да что там говорить – какая-то часть возчиков тоже, несомненно, была в деле.

Тем не менее Давыдов незаметно осмотрелся, наметив пути к отходу. Настала ночь, и костры уже больше не горели – шаяли красно-фиолетовыми углями. Где-то невдалеке забила крыльями какая-то ночная птица, кто-то жалобно пискнул… и снова завыл волк. Выл, правда, недолго – убежал. Или кто-то спугнул.

Усатый улегся рядом, у того же костра, что и Денис, у соседней телеги. Прежде чем лечь, парочку человек назначил в караул. Наверное, своих. Эти накараулят, ага. Завернувшись в знаменитую бурку, Давыдов не спал, выбирая удобный момент… Ага, кажется, послышался храп… каптенармуса, похоже, сморило. Впрочем, может, это и не он храпел… Как бы то ни было, а выжидать дальше уже было опасно.