Судьба гусара - Андрей Посняков

– Ты что-то хотела, Тарья? – шепотом осведомился Денис, как будто эта юная саамка его понимала.

Не говоря ни слова, девушка улыбнулась и, усевшись на край жесткого ложа, погладила гусара по руке. Как видно, благодарила за свое спасение. Причем благодарила от всей души… и очень и очень страстно! Гусар даже не делал ничего и ни о чем таком не думал…

Девушка провела пальцем по губам Дениса и тут же сбросила с себя рубаху, явив Денису свое юное нагое тело со смуглой шелковистою кожей. Давыдов не выдержал – поласкал налитую девичью грудь с теплыми коричневыми сосками, быстро твердеющими в умелых руках. Потом дотронулся до пупка, погладил по спинке, по шейке… принялся целовать… Ладонь гусар скользнула в узкие оленьи штаны… девушка застонала, выгнулась, сбрасывая остатки одежды, в чуть раскосых глазах ее засверкало жгучее желание любви…

Скрипело ложе, слышались приглушенные стоны… а потом Денис провалился в глубокий сон… то ли сон, то ли явь… У Дэна почему-то было неприятное чувство, словно бы кто-то специально провалил его в забытье, залез в мозг… Кто знает, быть может, эта страстная саамская девчонка и впрямь оказалась колдуньей?

Денис – курсант полицейской академии Дэн Давыдов – шел куда-то по длинному коридору, освещенному мерцающе-мертвенным светом жужжащих люминесцентных ламп. Шел неизвестно куда… Словно кто-то бы его вел, желая что-то вызнать… что? Коридор закончился, и молодой человек внезапно остановился у большого зеркала. Остановился и долго смотрел на себя так, как будто бы прежде того никогда своего изображения не видел! Вернее сказать, словно бы кто-то смотрел на Дениса его же глазами… и даже не просто смотрел, а пристально рассматривал, делая это по какой-то своей надобности, с каким-то своим делом.

Дэн выглядел, как всегда – коренастая фигура, вздернутый нос, круглое лицо с залихватским чубом. Вылитый гусарский поэт… вот только усов не хватало. Почувствовав некое неодолимое желание, юноша вытащил из кармана курсантское удостоверение… корочку… Поднес к глазам, тщательно рассматривая… Зачем?

Потом, убрав корочки в карман, достал смартфон, машинально вышел в Интернет… в мозгу словно в тумане встал образ нового приятеля, поручика… Дэн тут же набрал: Закревский Арсений Андреевич…

Русский военный и государственный деятель, генерал-губернатор Финляндии (1823–1831), одновременно министр внутренних дел (1828–1831), московский генерал-губернатор (1848–1859)…

Генерал-губернатор Финляндии! Будущий… Однако!

– Эй, эй, Денис! Денис Васильевич! Господин штабс-ротмистр… Вставайте… Да поднимайтесь же! Нас обворовали!

– Обворовали?

Сев на ложе, Давыдов недоуменно посмотрел на будившего его поручика и потряс головой…

– А где… Тарья… Ну, девчонка где?

– Она нас и обокрала! – Закревский возмущенно взмахнул рукой. – Все мои вещи перетряхнула, да и ваш дородный сундук, я гляжу, расхристан. Гляньте-ка сами, Денис. Наверное, много чего пропало…

Накинув на плечи доломан, Давыдов полез в сундук:

– Деньги целы… Пистолеты – тоже… Но да – перерыто все!.. Черт побери… письма! Все исчезли… Впрочем, и деньги… Кажется, у меня куда больше было.

– Вот и у меня! И письма, и деньги… – поручик обескураженно пожал плечами. – Интересно, зачем ей письма-то?

– А точно она? Ну, Тарья… – гусар постепенно приходил в себя. – Откуда вы знаете?

– Так она не одних нас, она и смотрителя обнесла! – неожиданно расхохотался Закревский. – Обнесла да скрылась. Ничего, что хромая нога! Смотритель вон, весь в мыле бегает, ругается. Вот ведь хитрая бестия – сразу и русский вспомнил!

Пока то да се, к обеду пожаловал и обоз. Тот самый, с которым изначально и ехал бравый гусар. Верный Андрюшка выглядел более-менее здоровым, чему Давыдов был весьма рад. Так вот и поехали дальше в Гельсингфорс, вместе с Закревским и слугами. По пути выпили и юную саамку вспоминали уже с улыбками и смехом.

– Нет, ну бестия, – в голос хохотал гусар. – Ну, надо ж так… Слушай, Арсений… А может, это и не она? Кроме слов этого чухонца смотрителя у нас ведь никаких доказательств! Может, он все и украл… это чертов смотритель.

– Может, и так, – поручик задумался. – Украл, а на девку свалил. Однако, с другой стороны, зачем ей тогда убегать-то?

Подумав, Давыдов махнул рукой:

– Так ли, не так… Чего уж теперь! Все равно – поздновато мы спохватились.

* * *

Распростившись с Закревским в Гельсингфорсе, Денис Васильевич некоторое время присматривался к сложившейся обстановке. Назначенный главнокомандующим генерал от инфантерии Федор Федорович Буксгевден, судя по всему, покуда особенно-то воевать не стремился. Стоявшие в Гельсингфорсе войска лениво обстреливали Свеаборг, но штурмовать крепость не спешили. Горячий гусар, так и не дождавшись штурма, плюнул на это дело и вскорости поспешил поближе к шведам, в Або, к своему покровителю и шефу князю Петру Ивановичу Багратиону.

Князь встретил своего адъютанта ласково, долго расспрашивал о Петербурге, а вот воинских приключений и подвигов, к чему так рвалась мятущаяся душа поэта, скоро не обещал.

– Окромя балов да увеселений, друг мой Денис, ничего покуда нет, – развел руками Багратион. – Отдыхай пока… или, ежели хочешь – на север, к Кульневу. У него там повеселей! Я б и сам с тобой махнул, да, увы… Езжай, коли хочешь.

– Ваше превосходительство! Так я хоть прямо завтра, – обрадовался Давыдов. – Хоть прямо сейчас…

– Ну-ну…

Улыбаясь, генерал потеребил кончик длинного своего носа и неожиданно спросил:

– Как бурка-то моя, жива еще?

– Да не потерял! – рассмеялся гусар.

Князь махнул рукой:

– На севере-то она тебе, чай, сгодится – теплая. Ну, так-то завтра. Сегодня ж вечером – давай-ка на бал. Мадам Матильда Юстиус, местная баронесса, как раз дает нынче. Дом ее тебе всякий укажет…

– А вы, князь? Неужели не пойдете? – благодарно кивнув, осведомился Денис.

Петр Иванович покачал головой и снова дотронулся до кончика носа:

– То пустое… Мне уж тут, Денис, все от безделья обрыдло. А ты сходи перед дорогой, развейся. Там многие из наших рады будут тебя повидать.

Так и случилось. Все встреченные на балу офицеры, завидев знаменитого поэта, радостно улыбались, хлопали по плечу и просили прочесть стихи. Даже сам барон – сухопарый старик в старомодном накрахмаленном парике с буклями – довольно покивал головой и что-то сказал по-фински.

– Он сказал – мы раты фидеть столь фажного гостя! – тут же перевела баронесса.

Как оказалось, она немного говорила по-русски… и выглядела так, что Денис в первое время потерял дар речи. Нельзя сказать, что лихой гусар прежде того не видел красивых женщин, но эта… Эта была редкостная красавица, блондинка с карими большими глазами и чувственным ртом. Пушистые ресницы вразлет, черные – ниточкой – брови, волнующая вздымающаяся грудь, лишь наполовину прикрытая кружевным вырезом платья, нежные тонкие руки с белой прозрачною кожей…