Львиная охота - Александр Щеголев

Я взглянул на бармена, который обреченно ждал, какую еще глупость изречет уважаемый клиент. На другом конце аквариума скучал еще один гость. Этот невысокий, но, видимо, очень сильный мужчина листал короткими пальцами некий глянцевый каталог, обкусывая виноградную гроздь, и странно при этом поглядывал на меня. Он начал дарить мне свое внимание, еще когда я с Инной возле входа беседовал. Каталог, по-моему, интересовал его постольку-поскольку. Может, признал во мне знакомого, но имя мое забыл? По ночам бывает и не такое. Я вежливо улыбнулся ему, и он тут же, приняв это за сигнал, передвинулся вдоль стеклянной стойки и занял новое место — через одно от меня.

— А это у вас что, разве не запрещено? — громко позвал мужчина, тыча пальцем в страницу. Бармен посмотрел:

— «Де Сад и Шанель», автор Слесарёк… Нет, конечно. Вам дать?

— Я думал, у вас все запрещено, — сказал гость. — Тогда дай мне еще вот это.

— «Детский де Сад», — прочитал бармен. — Того же автора. Обождите, пожалуйста…

Он скрылся в подсобном помещении. Это какой же Слесарек, подивился я. Тот самый, надо полагать, Слесарек? Эк куда нашего генерала занесло! Оно и понятно: высокая трибуна есть, а зрителей внизу почему-то нет, и как только не станцуешь, чтобы на тебя пришли и посмотрели. Как только не выгнешься, чтобы слизнуть с карниза хоть каплю народной любви…

— Предпочитаю русское пóрно, — сообщил мне мужчина. — С таким надрывом делают, как в последний раз. Загадочные люди.

— Вы искусствовед, — догадался я.

— Нет, я из другого полушария прилетел. Не заснуть никак, у нас разница в шесть часов. И потрепаться не с кем, все вымерло. Детское время, и уже никого… Ненавижу коммунистов, — неожиданно закончил он и запихал виноградную гроздь в рот целиком, вместе с черенком.

Провокация, с удовольствием расслабился я. Проверка рефлексов. Ну проверяйте, проверяйте… Человек-Другого-Полушария профессионально работал челюстями, с хрустом перемалывая все живое, а на лбу его, озабоченно сморщенном, пылала одна-единственная мысль: в раю нормальным людям делать нечего.

— Казино прикрыты, — снова заговорил он. — Говорят, азарт, алчность, плохо. Местные не хотят этим бизнесом заниматься, а иммиграция вся поголовно с ума сошла. И еще — жуткая проблема с женщинами. Женщины здесь не продаются. Просто беда какая-то. Где это видано, чтобы женщины не продавались? А ведь какое было местечко. Я каждый сезон сюда приезжал, отводил душу.

Появился бармен, выложил перед ним два шара с заказанными порнокомиксами и учтиво спросил:

— Еще не забыли, как шаркодер к объемнику подключается?

Любитель русского порно нетерпеливо махнул рукой.

— Пытался сегодня попасть в коммуну Юных Натуралистов. Ну, то есть к хрусташам. Про растительный секс слыхали? Говорят, это что-то!.. — Он непроизвольно облизнулся. — Любовь на деньгах, на хрустящих банкнотах, волнующе шелестящих под тобой. В роскошном зале — все вместе, как волны в море… Так что бы вы думали? Всех желающих, оказывается, тестируют! Снимают психо-эмоциональные показатели, какой-то «групповой совместимости» добиваются. Как будто в дальнюю экспедицию отбирают, кретины.

— Вам отказали? — сочувственно сказал я, бездумно качаясь на табурете.

— Да, настоящие парни им не нужны. Я этому продавцу газет чуть рыло не начистил… а сначала деньги ему совал, уродцу недобитому, и хорошие деньги…

— Какому продавцу?

Он хихикнул басом, окинув меня стеклянным взглядом.

— Что, тоже захотели попробовать? На площади возле Госсовета есть лоток с газетками и другой чушью. Продавец там — из хрусташей, посредник-координатор, к нему и обращайтесь. Только особенно губу не раскатывайте, среди этих «натуралистов» не так уж много юных, одно название.

Вот и еще тайночка раскрылась, мельком отметил я. Понятно теперь, почему тот симпатичный продавец газет, желающий слиться с природой, так перепугался, когда увидел серьезных мужчин в пиджаках, понятно, почему он изувечил свой электронный блокнот. В блокноте, конечно, были сведения об участниках ночного сборища.

— С вас шестнадцать динар, — напомнил бармен.

Мой собеседник брезгливо ополоснул пальцы в аквариуме, смывая виноградный сок, положил деньги на стойку и рассовал шары по карманам.

— Вы, я вижу, тоже маетесь, — проницательно заметил он. — Как насчет партии в нарды?

— Я в душе беспартийный.

Мелко вру, поморщился я. Зачем? Некоторые считают меня настоящим коммунистом и, надеюсь, они правы. Другие шепчут в расставленные по углам уши, что я — неправильный коммунист, и, надеюсь, они тоже правы…

— Ну, давай не в нарды. Придумаем что-нибудь. — Мужик широко оскалился и вытер рот ладонью. Здоровенная у него была ладонь, рабочая. — Скучно здесь, приятель.

— Скучно-то оно скучно, — согласился я. — А кто виноват?

— Я знаю, ты из России, — сказал он, разглядывая костяшки пальцев. — Русских я тоже ненавижу. Только без обид. Вы все — коммунисты, даже те, которые порно под полом снимают. Замусорили планету своими идеями.

Человеку ужасно хотелось подраться. Он уже слез с табурета, готовый, заряженный, увесистый, как ядро в пушке, но у меня на сегодня были другие планы.

— Как насчет французов? — поинтересовался я. — Свобода, равенство, братство — их идейка. Или вот такое мнение есть, что коммунизм — это исключительно еврейская выдумка, от которой Россия больше всего и пострадала.

Он сморгнул.

— Я парень без поворотов и закорючек, — сказал он угрюмо. — Не надо делать из меня расиста. Я спросил, что вы с этим городом сделали, а они мне тут… — Собеседник грозно набычился. — Сначала отняли жмурь. Ну, это понятно. Ненавижу полицию! Отняли нормальную выпивку, нормальную жратву. Нормальных девок заменили любовью к ближнему, а теперь пытаются отнять и деньги. Одно море и осталось…

Он скверно засмеялся и пошел прочь, заметно косолапя.

— Эй, приятель, — послал я ему вслед. — Зачем приехал, если ничего здесь не нравится?

Он обернулся.

— Люблю ненавидеть. Хорошо ненавидеть, где все друг друга любят.

Явно не турист, равнодушно подумал я. ТАКИЕ туристы сюда и впрямь больше не ездят: скучно им здесь…

— Будете что-нибудь заказывать? — вяло напомнил о себе бармен.

— А что предложите?

— Из напитков — ликеры, водка из шелковицы, водка из барбариса…

— Никакой водки! — взмолился я. — Мне бы что-нибудь для укрепления духа и тела.

— Ну и правильно, — с неожиданным облегчением сказал он. — Я-то заподозрил, что вы один из этих, — он проводил взглядом удаляющегося клиента, — из командировочных…

Похоже, мне удалось разбудить человека.

— Лично я тоже не очень верю в эти ферментоидные присадки, — оживленно продолжал он. — Поражающие факторы алкоголя слишком уж многообразны. В курсе ли вы, что от этилового спирта эритроциты склеиваются в тромбики, особенно в глазах. Склеиваются также нейроны в мозгу, а потом выводятся с мочой. Пьющий человек — мочится мозгами! Весь мозг склеивается, сохнет…