Поцелуй меня первым - Лотти Могач
Шрифт:
Интервал:
– Ты пришла починить мой ноутбук? – хихикнув, сказал он. – Наш айтишник носит точно такую же, только вот тут…
И, громко щелкнув языком, сделал вид, будто выхватывает висящий на ремне витой кабель.
– Роджер, – выпалила я. Именно так звали айтишника в «Асквит и партнеры». Коннор рассказывал о нем: задумавшись, Роджер имел обыкновение выпячивать нижнюю губу, а однажды получил выговор за то, что в открытую пялился на сотрудниц.
Коннор на минуту оторопел, затем его лицо прояснилось.
– А, дошло! «Роджер», в смысле, «так точно», как у радистов. Как поняли меня, отбой?
И он поднес руку к виску. Этот же жест я видела у Тессы, когда, будучи в благостном расположении духа, она прощалась со мной после очередной сессии.
– Вообще-то так не говорят, – поправила его я. – Надо говорить «как поняли, прием». «Отбой» по правилам радиообмена означает конец связи, то есть завершение разговора. А если ждешь подтверждения, надо говорить «прием».
Прежде чем Коннор успел ответить, подошел бармен и, расставив бокалы на стойке, предложил рассчитаться за заказ. Нужно действовать, не теряя ни минуты, решила я.
– Вообще-то я пришла в надежде спокойно почитать, – заметила я, указывая на книгу. – Но, кажется, выбрала неподходящее место.
Коннор взглянул на обложку. Я не сводила с него глаз, но мои ожидания не подтвердились. Он вскинул брови, улыбнулся и ничего не сказал.
– Читал? – спросила я.
– Нет, не приходилось, – ответил он, помедлив.
Вот так неожиданность! Ведь я рассчитывала, что книга послужит источником дальнейшего разговора.
Коннор протянул бармену две банкноты по двадцать фунтов и попытался уместить в руках сразу все бокалы.
– Помочь? – предложила я и, не дожидаясь ответа, взяла два больших бокала с пивом. Подхватить третий не удавалось – ладони оказались слишком малы. Коннор совершенно растерялся.
– Ну, если хочешь… – пробормотал он.
Я пошла за ним, держа бокалы перед собой и стараясь не расплескать пиво. При виде меня Джастин заметил Коннору:
– А ты не терял времени, приятель.
Остальные заулыбались, бросая на Коннора смешливые взгляды. Он раздал всем бокалы и похлопал меня по плечу.
– Большое спасибо. Надеюсь, ты найдешь укромное местечко, где можно почитать.
Темноволосая адвокатша сдержанно прыснула.
– Ладно. Ну, до свиданья.
Я медленно прошла в отдаленный угол зала, где принялась «читать». Так я простояла около получаса, закрывшись ото всех книгой – пыталась осознать случившееся. Да, мы поговорили совсем недолго, но он предложил угостить меня чем-нибудь. А если бы я согласилась? Он поблагодарил меня за помощь. К сожалению, книгу он не узнал, но, возможно, купил ее для Майи и сам еще не успел прочесть.
Когда я уходила, Коннор все еще оставался с друзьями. Я с трудом не обернулась в дверях. В результате размышлений я пришла к выводу, что наше знакомство нельзя назвать неудачным. Дома я сразу же зашла в почту Тессы, сгорая от любопытства, написал ли Коннор, как прошел вечер в баре «Дракон». Письмо от него пришло только утром:
«И как фондю? Не уронила хлеб в фондюшницу? Надеюсь, в Канаде не принято при этом целовать сидящих за столом мужчин!»
Накануне я написала, что проведу вечер у Леоноры, которая приготовит свое фирменное фондю.
Я ответила:
«Ты будешь мной гордиться: я не уронила ни крошки! А как тебе прощальная пирушка Джастина?»
«Утомительно», – односложно ответил он. Дальше следовал рассказ о бытовавшем в фирме Джастина обычае: если увольняется мужчина, на прощальную вечеринку он приходит в женском платье. Джастин не стал нарушать традиции. «У меня от его вида мурашки по спине побежали. По сравнению с ним Джон Траволта в “Лаке для волос” – просто Мэрилин Монро».
Странно, подумала я, ведь ничего такого при мне не происходило: Джастин явился, как и все, в деловом костюме.
О встрече со мной ни слова. Полагаю, это неудивительно: зачем ему рассказывать Тессе о встрече с другой женщиной?
Мы продолжали писать друг другу, но теперь каждое письмо сопровождал яркий образ Коннора. Я представляла, как стучат по клавишам его пальцы с чистыми, до блеска отполированными ногтями, а под столом лежит черная кожаная сумка. Каждый раз, видя в сообщении его «ха-ха» в ответ на мои шутки, я вспоминала, как он щурится, когда смеется. Если он писал, что зайдет после работы в бар, я представляла, как он сделает жест бармену, назвав его приятелем, закажет пива и вытащит бумажник из правого кармана брюк в тонкую полоску.
Как оказалось, Коннор тоже желал представлять себе мой образ более детально. Как-то ночью он прислал письмо со своего «Блэкберри»:
«Что на тебе надето?»
К моему удивлению, он забыл поставить нашу подпись – «поцелуй меня», но ведь было уже поздно, наверняка он устал.
Поскольку я уже не очень старалась отвечать «как Тесса», я честно описала, что было на мне в тот момент:
Темно-синие спортивные штаны. Тапки. Толстовка с заставкой сериала «Красный карлик» и надписью «Подкоптите мне рыбки».
Его ответ сбил меня с толку: «Очень смешно. Кайфоломщица».
Бывало, что Коннор часами, а то и по полдня не отвечал на письмо – проводил время с детьми, по его словам. Поначалу я спокойно относилась к этим периодам затишья, кроме того, было много другой работы по проекту. Однако с каждым днем ожидание становилось все тягостнее. Время тянулось мучительно долго, правая рука ныла от постоянного щелканья по кнопке «Обновить почту». Занять воображение в эти часы было нечем: Коннор так и не прислал фотографий Майи и Бена, хотя обещал, а представить его в доме на Кенсал-Грин мне не удавалось, ведь я понятия не имела, как выглядит особняк в модном районе Лондона. Воображение рисовало лишь прислоненный к стене черный кожаный портфель и полосатый шарф, небрежно брошенный на перила. Дальше – пустота.
В один из таких дней – в субботу, – когда почтовый ящик пустовал, я размышляла, не пора ли продвинуться от «влюбленности» к «любви», раз уж я виделась с Коннором и говорила с ним. Я также заинтересовалась тем, что значит «родственные души», и вспомнила Тессу и ее диджея.
«Мне хотелось рассказать ему обо всем. Он понимал меня с полуслова. Рядом с ним все обретало смысл. Без него мир был тусклым и серым».
Тогда мне показалось, что она, как всегда, строит из себя и драматизирует; но с недавних пор эти слова не шли у меня из головы, в точности описывая мои чувства к Коннору. Наверняка это глупость! Как может существовать одна-единственная «половинка» для каждого из нас?
И я решила поступить так, как делала всегда, если возникал неразрешимый вопрос: написать на форум «Красной таблетки».
Теперь я понимаю, что не стоило этого делать, не в последнюю очередь потому, что создание новой темы после долгого молчания на форуме могло показаться подозрительным. Как только начался проект «Тесса», количество моих сообщений на форуме резко упало. По просьбе Адриана я продолжала заходить на форум под своим логином, но лишь для виду, чтобы оставить ничего не значащий комментарий или поддакнуть кому-нибудь, не углубляясь в дискуссии.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!