Доверься мне - Кристен Каллихан

это изменит всех нас. До этого мы были как избалованные дети. А потом вдруг жизнь стала слишком реальной.

Я практически чувствую тяжесть этой перемены, лежащей на плечах Джона. Прижимаюсь губами к его макушке.

— Когда мне было пять лет, я выскочила на проезжую часть и чуть не попала под машину. Как только мама добралась до меня, шлепнула по заднице и накричала за то, что я вела себя неосторожно. Она испугалась до смерти и отреагировала, набросившись на меня. — Пальцами пробегаю по его волосам. — И я понимаю, почему твои друзья вели себя именно так. Но первоначальный страх давно прошел, Джон, и все же он все еще беспокоит тебя. Ты все еще пытаешься защитить их чувства.

Джон вздыхает.

— Дерьмо. Я знаю. Но не могу перестать.

— Потому что ты — наладчик.

— Едва ли.

— Именно так, — мягко настаиваю я. — Ты сглаживаешь углы, пытаясь заставить людей чувствовать себя лучше. И то, что ты делаешь это с налетом стеба, не означает, что это неправда.

Нежность смягчает его голос.

— Прямо как ты.

В этом мы похожи. Я так не думала, когда встретила его впервые, но теперь вижу. У нас разные подходы, но цель одна и та же.

Мои глаза медленно закрываются, но он снова заговаривает.

— Ты хорошо пахнешь.

Меня будит его замечание.

— Ладно.

— Что за тон? — спрашивает он изумленно.

Я пожимаю плечами.

— Приятный запах должен восприниматься как данность. Потому что в противном случае это значило бы, что я пахну плохо…

— Что могло бы стать проблемой, — печально добавляет он.

Толкаю его в плечо.

— Это все равно, как если бы я сказала: «Эй, Джон, посмотри, какой ты чистенький».

Он смеется и приподнимается, скользя носом по моей челюсти и заставляя счастливые мурашки пробегать по коже.

— Стелла-Кнопка, ты слишком много думаешь.

Не могу удержаться и провожу рукой по его талии. Джон теплый и твердый.

— Это лучше, чем думать слишком мало, не так ли?

Его ответное угуканье вибрирует между нами, затем он сдвигается, прижимаясь щекой к изгибу моей шеи.

— Позволь мне подробнее остановиться на предыдущем заявлении. Ты всегда хорошо пахнешь. Но есть еще один запах, который я не могу определить… — Он глубоко вдыхает, затем медленно выдыхает, согревая мою кожу. — Он сладкий и чистый, но успокаивающий и немного пряный. Он у тебя в волосах и на коже. — Большая ладонь скользит по моей руке, мозоли Джона грубые, но прикосновение нежное. — Мне нравится этот запах. И это сводит меня с ума, потому что я не знаю, что это такое.

О, боги, как он прикасается ко мне. Это нежная привязанность, но я вся горю.

Прочищаю горло, но голос звучит слишком высоко, когда я, наконец, отвечаю:

— Твоя находка определенно лучше первого комментария.

Джон снова угукает, губами касаясь моей ключицы.

— Ты собираешься сказать мне, что это?

Я, правда, понятия не имею. Даже не представляла, что у меня есть конкретный запах. А еще его губы нежно касаются моей шеи, отвлекая.

— М-м… мой шампунь?

Он дарит мне еще один легонький поцелуй, нежное, дразнящее прикосновение.

— Нет, — бормочет Джон низким, одурманивающим голосом. — Еще он витает в квартире Киллиана. — Он прижимается губами к моей челюсти. — Как будто ты целиком заполнила им каждый дюйм этого места.

Боже, мне так хорошо, когда Джон изучает меня легкими поцелуями, как будто действительно не может совладать с собой. Я тоже не могу. Рукой медленно пробегаю вверх и вниз по его изящной талии. Я изо всех сил пытаюсь уследить за разговором, и тут до меня доходит.

— О! — восклицаю порывисто. — Это лаванда.

Джон прерывается на секунду.

— Ненавижу лаванду.

— Погоди. Ты ненавидишь мой запах? Прекрати ходить вокруг да около.

Он вздыхает.

— Ты пытаешься затеять скандал, что ли? — Он сжимает пальцами мой бок. — О причинах поговорим через минуту.

Я пристально смотрю на его голову, но он меня не видит. Слишком занят возней с моей рубашкой, проводя пальцем по складке ткани.

Его голос остается тихим.

— Я уверен, что ты слышала меня раньше, когда я сказал, что ты хорошо пахнешь. Так что это не может быть лаванда. Я чертовски ненавижу лаванду. Однажды у меня была помощница… Джун. Ей нравилось это дерьмо. Думала, что это успокаивает, и разложила лавандовые масляные палочки повсюду. От этого у меня начались сильнейшие головные боли.

Я не могу сдержать улыбку.

— Существует огромная разница между дешевым ароматическим маслом и настоящим растением. Я посадила лаванду на террасе, в спальне и гостиной. Использую веточки, чтобы одежда пахла свежестью.

Он глубоко вздыхает и медленно выдыхает. Меня охватывает удовольствие, кожу покалывает.

Поцелуй меня. Позволь попробовать тебя. Слова застревают в горле. Я практически вибрирую от желания, и Джон это чувствует. Должен, потому что напрягается. Одну горячую секунду я ожидаю, что он поднимет голову и соединит наши губы. Но мужчина не двигается. Вместо этого прочищает горло.

— Спасибо, что искала меня, — говорит он.

А я продолжаю лежать, плавясь и пылая. Не представляя, что делать с формальностью его тона или с тем фактом, что он перестал изучать меня.

— Конечно, — отвечаю, глядя на его склоненную голову. Он выглядит побежденным. Что бы ни беспокоило, оно все равно давит на него. — Ты не хочешь мне сказать, что тебя выбило из колеи?

Мышцы на его шее и плечах становятся каменными. И хоть он и не двигается, я чувствую, как Джон отдаляется, словно между нами вырастает огромная стена.

— Это не что-то конкретное. Просто так получилось.

Он лжет. Не уверена, откуда, но просто знаю. Но я не могу заставить его довериться. В моих силах только поддержать.

— Знаешь, чем, мне кажется, нам стоит заняться?

Джон прижимается ко мне, посылая восхитительную дрожь в низ живота, которую я старательно игнорирую.

— Чем нам стоит заняться, Кнопка?

Его дразнящий тон возвращается, но он уже не так настойчив. Довольно о сексе. Возможно, все, в чем Джон действительно нуждался — это немного физического комфорта. Несмотря на то, что сейчас он чертовски возбужден, я не завидую ему по этому поводу. Утешать людей — это моя стихия, и я более чем счастлива подарить утешение Джону.

— Заказать пиццу и посмотреть фильм.

Кровать едва шевелится, когда он плюхается на спину и кладет голову на руку. Его волосы растрепаны, под глазами круги, но он больше не выглядит потерянным.

— А кто будет выбирать фильм?

— Я, конечно же.

Он коротко улыбается.

— Очевидно. Чем ты собираешься меня мучить, маленькая Мятная Воришка?

— За такое мне стоило бы выбрать марафон «Сумерек». — Я дьявольски улыбаюсь,