Хозяйка каменоломни в Драконьем доле - Жанна Лебедева

спине. — Не надо меня раньше времени оплакивать. — Повторила: — Все замечательно. Все целы. Ты очень заботливая. Это я все капризничаю и ворчу…

— Ты моя сестра. Единственная. Я за тебя отвечаю здесь, в своем доме. И я… вела себя слишком беззаботно, Ани. Я была неправа. Генрих чуть не напал на тебя на последнем приеме. У него глаза были, как у бешеного волка! Ужас… Теперь мы без охраны — никуда.

Анна успокоила ее:

— Хорошо. Как скажешь…

Всей охраны у Маргарет оказалось три человека.

И те, как Анна поняла, содержались скорее для статуса, для вида, нежели имели какую-то реальную боевую ценность. По крайней мере, таковыми выглядели сестрины охранники на фоне Орры.

Ну да ладно. Тут все же столица, а не лес. «Тут методы иные у убийц», — подумала Анна и поежилась. Вспомнив печальную историю предшественницы с отравлением, решила не налегать на еду и питье в общественных местах. И завидев Генриха, — вдруг все же пересекутся — держаться от него подальше, не вступая в переговоры.

И не быть одной…

До салона Одиллии Виттер добраться пришлось больше получаса. Он находился за площадью, в конце длинного бульвара, на той стороне канала.

Дом в стиле модерн встречал гостей несимметричными овалами огромных окон. На оплывшем балконе, спроектированном каким-то местным «Гауди», приветствовала гостей радушная хозяйка. Она обмахивалась расписным веером и радостно кивала вновь прибывшим.

Тут все было иначе.

И эта инаковость витала в воздухе. Таилась в ароматах духов — других, не тех, что Анна нюхала на предыдущем приеме. И в крое платьев. В их простоте и строгости. И одновременной экзотичности…

В улыбках.

Тут их было значительно больше.

Все радовались друг дружке. Кажется, даже искренне.

В богемной нарочитой небрежности.

Из пары львов, лежащих перед входом, остался только один. Место второго занял огромный рыжий кот. Живой и настоящий. Он спал, свернувшись клубком на бархатной подушке, и не обращал совершенного никакого внимания на проходящих мимо гостей.

В просторном холле чугунные вешалки были расставлены вдоль стены. Над ними висела этническая вышивка. В своем мире Анна сочла бы ее «восточной», а здесь…

Кто знает, какой тут восток?

Потолок с местами обвалившейся штукатуркой был идеально выбелен. Складывалось ощущение, будто хозяйка нарочно подчеркивает ветхость старого дома. Но вся эта мнимая разруха сильно преувеличена, наиграна и продумана. И томная экзотика таится в темном ротанге нездешней мебели, в тесноте распирающих глиняные вазоны сансевиерий, в плетеных креслах и подвесных качелях вдоль стен.

«Какое-то модное место», — подумала Анна, решив, что в ее былом мире оно точно бы было таким.

Маргарет подмигнула ей.

— Ну как тебе?

— Хорошо.

Анна чуть не вскрикнула от неожиданности, когда огромный черный дог, держась зубами за деревянную ручку тележки с напитками, подкатил свою ношу к ней и сел в ожидании.

— Возьми шоколад со взбитыми сливками или ананасовый кофе… И вот эту корзиночку со стружкой пальмового ореха, — посоветовала Маргарет.

Анна выбрала блюдце в виде звезды со стоящей в центре маленькой чашкой. Что в ней было налито — разбираться не стала. Все выглядело аппетитным. Положила рядом пирожное.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила пса-официанта.

— Одиллия Виттер умеет удивлять, — гордо объявила младшая. — Дрессированные собаки, заморские коллекции вин, книг и картин — чего тут только нет.

— На книги я бы взглянула, — заинтересовалась Анна.

— Тебе представится такая возможность. Ну, идем же скорее!

Маргарет подхватила Анну под локоть и потянула в круглый полутемный зал, устланный подушками и уставленный свечами.

Хозяйка приема восседала в центре на деревянном кресле-троне, спинка которого была вырезана в виде раскрывшего крылья орла.

Сестер усадили на низкую банкетку, обитую лазурным бархатом.

Анна огляделась украдкой. В глубоких нишах-шкафах там и тут стояли книги.

И песня птиц лилась из густых зарослей папоротника, прячущегося в темноте дальней стены.

Кто-то невидимый подыгрывал им на домре. Или мандолине…

Анна не разбиралась в музыкальных тонкостях настолько, чтобы отличать все инструменты по звуку.

Хозяйка встала, и гости, наполнявшие зал пчелиным гулом голосов, учтиво смолкли.

Стали все внимание.

Мандолина-домра умолкла.

Одиллия Виттер раскинула руки. Рукава ее платья, как крылья птицы, раскинулись широкими полумесяцами, и ткань засверкала в пламени сотен свечей.

— Дорогие гости, как же я рада, что сегодня вы выбрали мой дом и пришли сюда этим дивным осенним вечером. Не правда ли, он способен подарить вдохновение всем творцам — музыкантам, писателям и поэтам? Давайте начнем.

Она хлопнула в ладоши. Гости ответили ей громогласным эхом аплодисментов.

Из-за парчовой шторы выкатили клавесин. Поставили у окна. Одна из гостий поднялась и направилась к нему. Села, легким движением расправив платье. Гибкие руки взлетели над клавишами. Соткался в воздухе звук.

Анна узнала девушку. Та была на предыдущем приеме и тоже играла. Правда, здесь она смотрелась органичнее. И музыка, что лилась по залу, звучала бодрее и как-то честнее, что ли…

Естественнее.

Когда незнакомка закончила, госпожа Виттер представила ее:

— Наша дорогая принцесса Розмари удостоила честью присоединиться к нам сегодня.

Принцесса…

Удивительное дело. Вот так вот просто пришла? И сыграла для всех?

Бывает же…

Принцесса Розмари откинула за спину каштановые кудри и склонила голову, принимая новую волну аплодисментов.

После выступления вновь появились черные доги с тележками. Они привезли душистый чай и дополнительные лампы.

— Она такая странная, — шепнула Анне Маргарет. — Розмари…

— А мне нравится, — вступилась за необычную принцессу та. — Так душевно играет…

— Она почти ни с кем не общается. Разговорам предпочитает музыкальный инструмент. Женихов столько отвергла. Уж не знаю, как его величество король уговорил ее на брак с Тидусом Грайном…

Их разговор подслушали.

— Так у них же любовь, — включилась в беседу румяная дама в золотом пенсне на остром носу.

— Грайн — самый молодой советник при дворе, — добавила ее соседка в свободном платье из лилового шелка. — Он умен, образован, родовит и хорош собой. Кому еще быть консортом при будущей королеве?

Маргарет хотела что-то возразить, но короткий перерыв окончился, и госпожа Виттер вновь поднялась со своего кресла.

— А теперь я приглашаю тех, кто хочет прочесть свою прозу и стихи. Сегодня, к сожалению, список желающих невелик…

Маргарет склонилась к уху сестры, сообщила довольным тоном:

— И ты в нем есть.

— Когда я успела туда попасть? — шепотом изумилась Анна.

— Я все предусмотрела и отправила Одиллии срочное письмо.

— Вот