Мои миры - Салават Шамшутдинов

окончился без приключений, как вдруг справа услышал чьи-то шаги. Ник резко обернулся и посветил фонарём. Нет, показалось. Он вытер испарину на лбу и повернулся к двери. Перед ним стоял толстяк с отсвечивающими оранжевым светом глазами.

— И шо-таки вам не сидится дома, дорогой мой? — укоризненно спросил толстяк.

Мороз пробежал у Ника по спине. Он только было открыл рот, чтобы ответить и ощутил резкую боль в затылке.

Ник упал к ногам удивлённого толстяка. Сеня, высокий и худой юноша, опустил палку и вытер лоб рукавом.

— Сеня, до чего же вы грубый человек! — сказал Жора.

— А что ждать-то, пока он крик подымет? — делово заметил Сеня. — А так есть время подумать, что нам с ним делать.

— Сеня, вы меня пугаете! Шо это вы задумали?

Глава 3

Ник открыл глаза. Голова болела. Он оглядел комнату, в которой находился. Это была не тюрьма или что-то подобное, а жилое помещение. Уютно обставленная мебелью комната. Неяркий, мягкий свет. За столом сидели два человека и, о чём-то неспешно переговариваясь, обедали. Одного Ник узнал. Толстяка трудно было не узнать. Второй же был высокого роста, очень худой и бледный до синевы, отчего очень был похож на приведение. Ник невольно пошевелился и кровать предательски заскрипела. Толстый оглянулся.

— А, очухался! — дружелюбно сказал он. — Ну, давай перебирайся сюда.

Ник помедлил в раздумье, так как не мог правильно оценить своё положение. В каком качестве он находится здесь?

— Да не боись! — приободрил его толстяк. — И куда у тебя вся смелость подевалась?

Ник сел на диване. Голова закружилась. Он потрогал затылок. Голова отозвалась резкой болью. Ник осторожно встал и, качаясь, подошёл к столу. Толстый пододвинул стул.

— Садись, давай, на, поешь, — и пододвинул ему тарелку с супом.

— Спасибо, не хочу, — ответил Ник.

— Да не обижайся, шо Сеня тебя так приложил, — улыбнулся толстый. — Это он силы не рассчитал. А так он парень добрый, мухи не обидит.

Ник посмотрел на «доброго парня». Тот, не обращая никакого внимания на болтовню своего товарища, хмуро поедал похлёбку.

— Да, меня зовут Жора, — продолжал словоохотливый толстяк. — А вы, насколько я понимаю, дорогой мой, Ник. Ник, которому не сидится дома, и он лезет прямо-таки не по своим делам.

— Что вы от меня хотите? — насторожился Ник.

— Да што вы, дорогой мой, шо я могу от вас хотеть? Это же не я, а вы, мягко говоря, пришли к нам в гости, — Жора недобро прищурил глаза. — Это же вам чего-таки от нас надо? Вы же к нам прямо-таки повадились?

— Оставь его, — буркнул Сеня, не меняя своего положения.

— И шо ты такой добрый? — Съехидничал Жора и снова обратился к Нику. — Если бы не этот противоречивый друг, который вас прямо-таки терпеть не может, быть бы вам сейчас, дорогой мой, в гостях у нашего многоуважаемого Грэга. А Грэг наш очень не любит незваных гостей, тем более, если они светляки.

— А вам-то я для чего? — спросил Ник, прекрасно понимая, что Жора с Сеней не испытывают к нему ни малейшей симпатии, а просто имеют свой, пока непонятный, интерес.

— Да шо вы, дорогой мой! — продолжал ехидничать Жора. — Мне вы не нужны ни в малейшей степени, и даже наоборот. Однако вот у Сени, похоже, есть до вас определённый интерес.

Сеня грозно посмотрел на толстяка и тот замолчал. Ник тоже решил не продолжать беседу, справедливо полагаясь на время. А время шло. Ник чувствовал, что парочка, пленившая его, постепенно начинает нервничать. Похоже их планы находились под угрозой срыва. Ник не знал к добру ли это, радоваться ему или огорчаться. При этом Сеня не вставал из-за стола, упорно гипнотизируя входную дверь. Толстяк же широкими шагами мерил комнату, изредка подходя к окну. Его пухлое лицо ранее если и можно было принять за добродушное, то теперь оно было покрыто злой испариной. Колючие глазки недовольно посматривали то на Ника, то на Сеню.

Наконец, в очередной раз, подойдя к окну, он воскликнул:

— Идут! Идут, идут!

Дверь открылась, и в комнату вошли три человека в характерных метряковских накидках. Двое здоровых, крепких. Возглавлял их довольно щуплый метряк. «Хиловат начальничек», — подумал Ник, но веселей ему от этого не стало. Толстяк сразу же подскочил к ним:

— Вас никто не узнал? — заговорил он скороговоркой, по очереди заглядывая под каждый капюшон и, резко обернувшись к Сене. — Ну, всё, пора! Пойдём!

Сеня, неторопясь, подошёл к метряку, возглавлявшему тройку, и сказал тихим, но твёрдым голосом:

— Вот он. Забирай его, — и, не оборачиваясь, вышел.

Жора, схватив на ходу свою накидку, выбежал вслед за ним.

Ник остался в полном недоумении. Он продолжал быть пленником, но чьим? Загадочные люди в накидках производили странное впечатление. Первый стоял и молчал. Из-под капюшона на него смотрели горящие оранжевые глаза. Двое же других осматривали помещение, заглядывая во все углы. Когда осмотр был закончен, они подошли к главному.

— Всё в порядке, — сказал один из них.

Тогда первый снял капюшон и Ник с удивлением узнал Дору. Она не в силах больше сдерживать свои чувства бросилась к юноше и обняла его. Ник долго не мог прийти в себя. Дора, которую он искал и считал пропавшей, насильно удерживаемой в подземелье, чуть ли не с первых минут путешествия нашла его сама. Он прижимал девушку к своей груди, зарывшись лицом в её волосы. Ник уже привык, что они пахли цветами и свежим сеном, но сейчас от них исходил непривычный запах сырости и земли. По вздрагивающим плечам девушки Ник понял, что она плачет.

Один из её спутников подошёл и негромко напомнил:

— Дора, нам нельзя здесь больше задерживаться.

Девушка, торопливо вытирая слёзы, быстро отодвинулась от Ника. Лицо её стало сразу собранным и деловым.

— Возьми эту накидку, — сказала она. — Сейчас надо уходить. Поговорим позже.

Ник, ничего не спрашивая, быстро оделся. Дора придирчиво осмотрела его и, поправив капюшон, предупредила:

— Не выглядывай из-под капюшона ни в коем случае. У тебя глаза не светятся, а теперь это стало опасным.

Выйдя из помещения, Ник понял, что он находится в другом городе, а не в том, куда он шёл, и где жили Влад с семьёй. Впрочем, общая планировка везде одинаковая. Единственное, чем различались города подземного мира, так это облицовка стен и фонари, которые придавали городам узнаваемые черты. Как он потом узнал, города так и назывались либо Розовый, либо Зелёный, либо Город кружевных фонарей. Ещё был центральный город, откуда осуществлялось всё управление миром метряков. Он назывался просто —