Погоня - Андрей Троицкий

— Маячок, скорее всего, в машине. Туда его легко поставить, а найти трудно. На это может уйти день, два… Даже больше.

— Что ты предлагаешь? — Радченко сидел на полу среди разбросанных вещей и ковырял лезвием ножа чемодан.

— Твоя «Тойота» останется здесь. Мы сядем в тачку, которую взяли в прокате и попробуем уйти, если будет погоня.

— Мы не знаем, что у них на уме. Нашу машину могут заблокировать на углу улицы. И расстрелять всех одной автоматной очередью.

Дик, почесывая переносицу, думал минуту.

— Есть другой вариант, — сказал он. — Граница между Канадой и США — неохраняемая граница. Досмотр и регистрация только в таможенных пунктах. А в других местах — просто дырка от бублика. Пустота. Нет ни забора, ни патрулей. В этом месте граница проходит по реке Детройт. В подвале надувная лодка. Когда стемнеет, вы с Инной выйдете через заднее крыльцо. До реки три-четыре мили. Сядете в лодку и переберетесь на другой берег. А мы с Бобом переедем туда на арендованной машине. «Тойоту» бросим здесь, возле дома. Мы подберем вас в условленном месте. Никому в голову не придет искать вас в Канаде.

— Это почему?

— Гражданин любой страны, получивший американскую туристическую или бизнес визу, имеет право пересечь канадскую границу. И находиться там две недели. А вот граждане бывших республик СССР, за исключением прибалтийских республик, такого права не имеют. Им нужна канадская виза, чтобы попасть в страну. То есть, вы с Инной можете находиться где угодно, но только не в Канаде. Там вас никто не станет искать. Понял?

— Отличная идея, — кивнул Радченко. — Лодку я видел. Совсем маленькая. Но двоих выдержит. У тебя паспорт с собой?

— Конечно, — кивнул Дик. — У меня всегда документы с собой. И еще у меня четыре тысячи наличными. Четыре с хвостиком. Считай, это твои деньги.

Радченко закрыл нож и сказал:

— Спасибо. Тогда в Канаде нам надо добраться до первого города, где есть международный аэропорт. Кажется, этот город — Торонто. Мы возьмем билеты на рейс, скажем, до Мексики или Аргентины.

Боб, прислушивался к разговору, но, кажется, не понимал его смысла. Он таращился в потолок пустыми глазами и мусолил во рту жвачку.

Осипов вышел из электрички под холодный дождь и час провел в вокзальном зале ожидания, перекусил в буфете, хотя пища не лезла в глотку. Сел на автобус и отправился в ближайший кинотеатр. Он высидел два сеанса подряд, посмотрев любовную драму из старинной жизни и молодежную комедию, но выйдя из зала, не мог вспомнить, о чем фильмы. Рука ныла, предплечье и пальцы опухли еще сильнее.

Телефон зазвонил, когда Осипов, уставший от волнения, зашел в кафе и выпил чашку какого-то напитка, даже не ощутив вкуса. Девяткин говорил минут десять. Сначала он спросил о руке, но Осипов отделался шуткой. Потом перешел к делу и подробно объяснил, куда надо приехать и в какое время. В шесть вечера Осипов должен выйти из туалета на пятом этаже ведомственной поликлиники и сделать то, что должен сделать.

Вся действия надо выполнять последовательно и хладнокровно. Надвинул на глаза козырек кепки, чтобы свет не падал на лицо. Вышел, приблизился к Дробышу, остановился. Стрелять с расстояния одного-двух метров, почти в упор, чтобы исключить вероятность промаха. Пистолет не бросать. Положить в сумку и спокойно спуститься вниз по лестнице. Дверь служебного входа, ведущая на задний двор, будет открыта.

Шансы на удачу велики. Дробыш обещал приехать без охраны. Пациентов на пятом этаже нет или почти нет. Пешеходов в такую слякотную погоду редко встретишь. Через сто метров Осипов окажется во дворе многоквартирного дома. На углу будет стоять темно серый «форд» с номером, который начинается на две двойки. Надо сесть на заднее сидение. За рулем будет парень по имени Саша, такой здоровый коротко стриженный амбал, похожий на бандита.

Он высадит Осипова в районе Краснопресненской набережной, под мостом, неподалеку от остановки автобуса. Там редко попадаются праздно шатающиеся граждане, поэтому никто не помешает. Надо бросить в реку телефон и пистолет, предварительно разобрав его. Затем на автобусе добраться до ближайшей станции метро.

Девяткин снова повторил, что сделав несколько выстрелов, не надо суетиться. Пистолетные хлопки с таким глушителем будут тихими, не громче выстрела духового ружья. На нижних этажах никто ничего не услышит. А те люди, которые могут оказаться рядом, не сразу поймут, что произошло. Охраны в поликлинике нет.

Надо убедиться, что Дробыш мертв. Можно не тратить на это время, просто выстрелить в голову с близкого расстояния. Даже в худшем случае на отступление у Осипова будет как минимум минуты три. Этого хватит, чтобы спуститься по лестнице и дошагать до угла ближнего дома. Только не надо спешить и суетиться. И ни в коем случае не бежать.

* * *

Пологий склон незаметно спускался к реке. Радченко старался глядеть под ноги, чтобы не упасть, но в темноте почти ничего не видел. Узкая улочка с редкими фонарями осталась справа, но чем дальше они уходили от дома, тем меньше попадалось огней. Откуда-то из темноты лаяла собака. Ветер, дувший с реки, чем-то шуршал, и казалось, что в сохлой траве бегают испуганные мыши. Когда попадались заборы или изгороди на задних дворах, Радченко обходил их и шел дальше. Он слышал шаги Инны за спиной и какие-то неясные шорохи.

Трижды они пересекали какие-то улочки, плохо освещенные и узкие, застроенные одноэтажными домами. Машин на обочинах не видно. Когда подошли к четвертой улице, Радченко, что-то услышав, остановился, отступил назад. Молча взял Инну за руку и потянул к дереву с широким стволом. По тротуару шла группа подростков, высоких черных парней.

Где-то неподалеку послышался звук разбитого стекла. Следом донесся сдавленный крик, не поймешь, то ли женский, то ли мужской, который тут же стих, будто человеку зажали рот ладонью. Еще через две-три минуты по улице беззвучно проехала белая полицейская машина, большой джип с тонированными стеклами и голубой звездой шерифа на передней дверце.

Радченко пошел вперед, Инна за ним. Они пересекли улицу, нырнули в темное пространство между домами. На заднем дворе оказалась длинная изгородь с двумя продольным перекладинами, уходящая куда-то в темноту. Радченко пролез под верхнюю перекладину, дождался Инну. Прошли еще немного и увидели впереди широкую дорогу, перебежали на другую сторону. Здесь тянулись длинные постройки, склады или ангары.

В кромешной темноте вышли к изгороди. На сварной каркас из труб в рост человека была натянута железная сетка. Радченко перебросил рюкзак на другую сторону. Уцепился за верхушку металлического столба, взобрался на забор и сверху подал руку Инне. Затем спрыгнул вниз, помог девочке спуститься. Они оказались на пешеходной дорожке, идущей вдоль набережной.

Впереди лежало открытое пространство реки, отделенное от пешеходной дорожки еще одной изгородью. Луна выползла из облака, стало светло. Постояли пару минут в тени дерева, вслушиваясь в звуки ночи. Слышно, как волны шлепаются о парапет набережной. На другом берегу светилась россыпь мелких огоньков. Радченко перемахнул загородку, за ним перебралась Инна. Ветер, холодный и порывистый, дул в лицо, выжимая слезы. Они шли вдоль парапета, пока не увидели металлической лестницы, вертикально спускавшейся к воде. Вытащили из рюкзака лодку, быстро ее накачали.