Четверги в парке - Хилари Бойд

– Было бы чудесно, дорогая. А почему ты не на работе? – ей показалось, что ее дочь выглядит необычайно счастливой.

– Сейчас еду. Были кое-какие дела утром. – Она помедлила, затем потянулась через прилавок и поцеловала мать в щечку. – Тогда до вечера, да? Приходите к семи, сможете увидеться с Элли до того, как она пойдет спать. Если будет хорошая погода, сделаем барбекю.

Когда Шанти ушла, Джини тяжело опустилась на стул за кассой. У нее почти не было времени подумать о вчерашней ночи, но наслаждение – удивительное, волшебное – все еще чувствовалось в уставшем теле, даже когда она работала, словно прозрачная вуаль между ней и миром. Рэй пробудил в ней жизнь, и каждая клеточка ее тела напоминала ей об этом. Ей не хотелось даже думать о том, что, вполне возможно, она больше никогда не испытает ничего подобного. Джордж вел себя как обычно тем утром, совершенно не раскаивался в том, что вломился к ней ночью, и выпытывал у нее мельчайшие подробности прошлого вечера. К моменту выхода из дома она была измучена собственной ложью.

* * *

Элли побежала навстречу Джини, попросилась на ручки и обняла ее за шею. Ее только что искупали, волосы были все еще влажные, лицо розовое и чистенькое. Она с гордостью показала на свою футболку.

– Джин, смотри, Джини, здесь написано, что я ангел. – Она засмеялась и прижалась к бабушке. – Мм… я ждала тебя.

– Правильно написано, ты правда ангел. – Джини зарылась лицом во вкусно пахнущие волосы малышки.

– Ей не терпелось увидеться с тобой, – Шанти улыбнулась, провожая их в сад. – Папа уже здесь. Алекс готовит барбекю.

Джини вывела Элли на воздух и уселась с ней на одном из стульев на деревянном настиле. Джордж бродил по саду с бокалом вина в руке, но было видно, что он на нервах.

– Нам сделали предложение.

– Выгодное?

– Потрясающее. Готовы заплатить столько, сколько мы запрашивали. Это только пятая пара, которая смотрела дом. Но агент говорит, что есть еще двое, и они запаниковали.

– Замечательно. Не удивлен, дом прекрасный. – Алекс избегал встречаться взглядом с Джини и обратился к Джорджу:

– И вы согласились?

Джордж кивнул, но особой радости не выразил.

– Кажется, ты не очень-то доволен, – заметила она.

Он взглянул на нее безучастно.

– Нет, доволен, я в восторге. Думал, будет намного сложнее. Я звонил тебе, чтобы сообщить, но твой телефон был выключен.

Джини смотрела, как Алекс неумело переворачивает кусочки цыпленка. Было совершенно очевидно, что угли еще не прогорели, но он не замечал этого. Атмосфера была странная; все, включая Шанти, казались сами по себе. Она помогала Элли собирать пазл на столе. Элли уже знала его наизусть и весело ставила кусочки на свои места так быстро, как только могли ее крохотные ручки.

Когда наконец девочку увели спать, Шанти вышла из кухни с бутылкой шампанского на подносе. Джини заметила, что она улыбнулась мужу.

– Мы празднуем продажу дома? – спросил Джордж.

Ни Шанти ни Алекс не ответили, пока не разлили шампанское по бокалам.

– У нас новость, – сказала она, еле сдерживая волнение. Алекс бросил цыпленка и встал рядом с ней, застенчивый и робкий, как всегда на семейных мероприятиях. – Я беременна.

Джини мгновенно забыла про свою усталость.

– Замечательно! Чудесно, дорогая. Давно?

– Примерно десять недель уже, так что ждем сразу после Рождества.

Она обняла дочь, похлопала по спине зятя.

– Десять недель, и вы ничего не сказали нам?

– Я сама не знала до сегодняшнего утра. Наверное, заботы с Элли отвлекли меня, только когда меня стало тошнить, я поняла, что-то происходит. – Шанти поцеловала мужа в щеку. – Алекс первым догадался.

– Но время неподходящее, – заныла Джини, – мы будем за сотни миль отсюда, когда он родится.

– Ты можешь остаться у нас. Все будет хорошо, мам. Мне понадобится твоя помощь с Элли.

– Она знает?

Шанти покачала головой.

– В книгах написано, что с этим не стоит торопиться; в этом возрасте у них нет ощущения времени.

Джини улыбнулась.

– Ей это не понравится!

Разговор, в основном между женщинами, шел своим ходом, и никто не заметил, что Джордж притих и угрюмо сидел в углу сада, покачивая в руках уже второй бокал вина. Когда Алекс объявил, что цыпленок и сосиски готовы, все уселись за стол, Джордж не шелохнулся.

– Папа, идем, все уже готово.

Джордж огляделся, но не двигался с места.

– Джордж? – Джини подошла к нему. – Все хорошо?

– Не очень… хорошо, старушка. – Она почувствовала, с каким трудом он выговаривал слова.

– Тебе плохо?

Джордж посмотрел на нее снизу вверх.

– Бывало и получше… честно говоря. – Он поднял бокал в честь дочери и зятя. – Прекрасная новость… подарите мне внука… почему бы и нет…

Шанти нахмурилась.

– Папа, ты пьян.

Джордж рассмеялся и кивнул.

– Наверное, так и есть… извини… неделя выдалась ужасная.

– Джордж, я провожу тебя домой… вставай.

Джини кивнула Алексу, чтобы он помог, но Джордж отдернул руку.

– Я разговариваю…. Я рассказываю им, как прошла неделя.

– Прекрати, Джордж. Ты несешь чушь.

– Никакую чушь я не несу… они должны знать, как прошла неделя… потому что моя жена спит с другим… а я рассказал ей… рассказал про мистера Экланда… теперь она знает… неделя была ужасная для всех нас.

Наступила гробовая тишина.

– Кто такой мистер Экланд? – Шанти посмотрела на Джини, ее глаза пылали осуждением; Джордж умолк, бокал вываливался у него из руки.

– Долго рассказывать, как-нибудь в другой раз, дорогая, – шепнула Джини, показывая Алексу, чтобы он взял Джорджа под руку.

– Мистер Экланд… Стивен Экланд, эсквайр, непревзойденный педераст, он играл со мной… в шахматы. – Он показал на Джини. – Теперь она знает… ужасная неделя… ужасная… история.

И Джордж расплакался, жалобно, заунывно, мучительно больно было слушать его.

– Мама? О чем он? Что происходит?

Джини перестала пытаться поднять мужа со стула.

– Было бы лучше, чтобы он сам рассказал, но сейчас он в таком состоянии…

Курица и салаты лежали нетронутые на столе, пока она рассказывала им, наблюдая, как на их лицах отражалось замешательство, потрясение, потом отвращение и, наконец, гнев.

– Герой войны, – произнес Алекс, стиснув зубы.

Шанти была подавлена.