Конкистадор поневоле - Михаил Александрович Михеев

ее, разумеется, не пропустит, но вот против чего-нибудь более серьезного постройка выглядела явно слабовато. Тем не менее воевода был доволен, Матвей тоже… Странно все это, но уточнять детали не было ни сил, ни желания.

Семен до дома едва не полз, настолько устали мышцы. Лейтенант отстал. А потом и вовсе исчез куда-то. К пассии своей пошел, неугомонный, мелькнула в голове мысль. Откуда силы-то берутся… Впрочем, своя доля сермяжной правды в этом имелась. Завтра будет жарко, да и вообще идет война. Так что кто знает – может, все это в последний раз. Семен поймал себя на мысли о том, что зря он, наверное, отвергает откровенные намеки ученицы, однако мысли эти прошли краем затухающего сознания, после чего он просто рухнул и заснул, не ужиная и вообще ни на что не обращая внимания. Спать! Спа-ать! И плевать, что творится снаружи.

Откровенно говоря, никто даже не пытался ему мешать. Тем более что с наступлением темноты обстрел прекратился. Поляки тоже хотели отдохнуть, да и порох зря тратить на неприцельную по случаю нулевой видимости темноту тратить не жаждали. В ставшей оглушительной тишине обе противоборствующие стороны расползлись по норам, отсыпаться. Лишь часовые ходили туда-сюда по стенам, подсвечивая себе факелами. Все говорило о том, что завтра и впрямь будет тяжелый день.

В принципе, так и получилось. Оставалась, правда, надежда на отсрочку, но она умерла трагически быстро. Где-то к обеду ворота наконец сдались. Причем разрушилось не прочное, окованное железными полосами дерево створок, а мощные, кажущиеся несокрушимыми петли. Их то ли выломало из камня от сотрясений, то ли покорежило от попаданий ядер. Конечно, мишенью они были хреновой, но, когда продолжается долгий и нудный обстрел, роль играет не баллистика, а статистика. Да и пушкари у врага, чего уж там, были хороши. В общем, сначала разлетелась верхняя петля у правой створки, затем вторая. Какое-то время створка держалась, но после еще нескольких попаданий накренилась и, выворачивая остатки крепежа и засов, с грохотом рухнула вниз. Побалансирвала пару секунд на краю моста и со скрежетом, вызывающим зубную боль, сползла в ров, где и застряла намертво. Хотя, откровенно говоря, это уже не играло никакой роли – путь атакующим был открыт.

Поляки не торопились, логично рассудив, что незачем утомлять людей заранее и с самого утра заставлять их стоять в строю. Вдруг сегодня ворота устоят, какой тогда смысл? Да и эффект внезапности просто в силу четко продемонстрированной точки удара изначально отсутствует напрочь. Так что они просто ждали результата обстрела. Зато, когда все же стало ясно, что штурму быть, тоже зря не мешкали.

Последнее, впрочем, было простой задачей. Буйные и не слишком дисциплинированные в свободное время, когда доходило до настоящего дела, наемники моментально преображались. Несколько минут – и толпа превращается в армию. Состоящую, правда, из отдельных отрядов. Зато отряды эти спаяны железной внутренней дисциплиной, да и с соседями взаимодействовать умеют неплохо. Потому хотя бы, что понимают – это залог победы, да и просто выживания. Опять же, оружие у каждого солдата всегда под рукой. Да и сами поляки, несмотря на гонор, отнюдь не идиоты. Знают, когда можно бузить и качать права, а когда надо сцепить зубы и подчиняться любому приказу командира. Так что к моменту, когда ворота сдались, перед крепостью стояла готовая к атаке армия, не теряя времени, двинувшаяся на приступ.

Надо признать, встретили их хорошо. С надвратной башни и прилегающих участков стен по атакующим стреляло все, что могло. Те, впрочем, тоже не оставались в долгу. Их стрелки буквально засыпали стены пулями, вынуждая обороняющихся вести огонь практически неприцельно. Под ненадежным, однако действенным прикрытием из летящего свинца штурмовые колонны добрались до моста без особых потерь. Кого-то выбивало, естественно, однако уцелевшие равнодушно перешагивали через трупы и шли дальше. Эпоха не располагала к гуманизму, и это делало армии, даже такие карманные, малочувствительными к потерям.

Вот так, сохраняя строй, они перешли на бег и буквально вломились в открытый проем. Где их ожидало, естественно, очередное препятствие. Все же строители городских укреплений не зря ели свой хлеб, и вся надвратная башня, включая десятисаженный арочный проход, была усеяна бойницами, из которых по нападающим ударил плотный град пуль. В толчее сжатого между стенами пространства пули иногда доставали сразу двоих, а иногда и троих. Несколько раз взрывались гранаты, силой взрывов и осколками доставая по нескольку человек разом, но атакующих этим было уже не остановить. Им, видимо, тоже надоели топтание у стен и жизнь в холодных палатках – захваченный посад физически не мог принять всех. А потому перспектива добычи, теплых домов, вина и баб подхлестывали наемников не хуже кнута. Рывком преодолев негостеприимный туннель, они ворвались в город – и уперлись в баррикаду. И вот тут Семен понял замысел воеводы.

Громыхнуло вроде бы не так уж и сильно, но эффект был впечатляющим. Как оказалось, перед баррикадой имелась хитрой формы яма с заложенным внутрь порохом, а также каменными осколками и прочим мусором. И когда взорвался пороховой заряд, вместо образования воронки энергия оказалась направлена аккурат в сторону прорыва.

Каменный дроб[4], ударивший по наемникам, в упор сработал ничуть не хуже дорогих и дефицитных железа и свинца. Первые ряды буквально вымело, словно мусор веником. В образовавшуюся кучу-малу нестройно, однако вполне эффективно разрядили свои пищали защитники города, а на финал из потолка башни рухнули сразу три решетки. Сработанные из толстых, в руку толщиной, железных прутьев, а снизу еще и имеющие длинные, похожие на наконечники копий, шипы, они просто смяли, убивая и калеча, тех, кто не успел отскочить. Но главное, решетки перегородили проход, рассекая наемников на небольшие, плотные группы. Оставалось просто стрелять…

Теоретически у атакующих еще был шанс. В конце концов, снаружи оставалась куча народу способного и на стены влезть, и банально помочь отжать решетки. Но, как оказалось, защитники города предусмотрели и это. Второй заряд был заложен под мост. И по тому, как ювелирно он сработал, Семен понял, куда вчера делся лейтенант. Наверняка он и минировал конструкцию – такой подготовки в минно-взрывном деле, как у него, у местных не было и быть не могло. Да и, судя по тому, как четко все работало, взрыватели были куда совершенней всего, известного местным умельцам.

Нельзя сказать, что на мосту погибло много врагов. Человек десять-двенадцать, вряд ли больше. Еще сколько-то пострадали от летящих во все стороны обломков деревянных конструкций – бревном или даже куском доски может переломать человека