Клятва Смерти - Юлия Цезарь

и Мара вновь вжалась, прижимаясь к стене и пытаясь еще сильнее отодвинуться от парня, скользя ступнями по полу.

‒ Сайман… ‒ вместо своего имени она прошептала имя, в ком видела свое спасение от этого человека ‒ человека ли? И лишь страх за жреца не позволил ей выкрикнуть его имя, позвать на помощь по-настоящему. Что бы ни говорил этот неизвестный, что-то подсказывало Маре, что он мог убить и её друга. ‒ Я… Мне не нужны от вас подарки. Прошу вас, уходите! ‒ Только эти слова произнес её голос.

Мара поднялась на ноги, ища взглядом пути к отступлению, лишь бы не смотреть на лицо психа. И по его желанию хвостик действительно показался, но только он, как и хозяйка, в страхе метался из стороны в сторону.

Мара сама не знала, чего боялась, но словам этого человека не верила. Знала она по сказкам, какой может быть любовь… Особенно любовь человека, который поклонялся Грот, если верить его словам.

‒ Вы меня пугаете. ‒ Но на её крики человек не реагировал, и тогда Мара, выпрямившись, вновь взглянула на лицо Зеда. ‒ Вы… Вы убийца! Зачем вы убили невиновного? Из-за вас очень хороший человек теперь в тюрьме!

‒ Хороший ли? ‒ испытующе посмотрел он на Мару, и на лице вновь появилась улыбка, когда он припомнил Сазгауса ‒ единственного, кого признавал себе равным. Его взгляд, его манера держаться ‒ все это выдавало в Сазе опасного противника. Зед осторожно опустился к уху Мары и шепнул: ‒ Убийца всегда узнает убийцу.

Он так резко отошел от нее, что пора было опять пугаться. Сделав быстрым шагом круг по каюте, на этот раз он встал в ее центре и оглядел каждый уголок, будто свою собственность оценивал. На одном гамаке он приметил вещи Саймана и шумно выдохнул. Ему настолько не нравилось, что в комнате с его женщиной спит другой мужчина. Из рукава в руку выскочил нож, которым он явно был готов воспользоваться против несчастной сумки и постели, но Мара просила его не трогать, а потому нож скрылся обратно.

‒ Коль не желаешь подарков, что я могу сделать для тебя, чтобы порадовать? ‒ спросил Зед, устремляя взгляд на лицо Мары. При каждом слове он жестикулировал и, казалось, пританцовывал слегка. ‒ Я выполню любой твой каприз, принесу все, что попросишь, к твоим ногам. Для такой сильной любви нет преград!

Он замолчал, а Мара все еще чувствовала на своем ухе его дыхание. Этот человек не был каким-то бездомным или страшным в плане ухоженности. Вполне обычный парень, и порой Мара допускала мысль, что он красивый, но…

Хотела заступиться за Сазгауса, сказать, что, в отличие от Зеда, тот нож к шее девушке не приставлял, но вовремя прикусила язык. Хоть она полной картины в лесу не видела, но позже просто поняла из разговора, что произошло. Потому оправдывать его не было смысла, однако:

‒ Я хочу, чтобы вы признались капитану, что это вы сделали! ‒ Как глупо! Как наивно! Вот так убийца возьмет, прибежит и расскажет все, позволит посадить себя в клетку. Размечталась, но Мара ни о чем другом больше не могла думать. Вот перед ней стоял истинный убийца, он признался, но кто поверит легкомысленной фейри? Учитывая, что их группа друг друга знала, могут намекнуть на факт, что просто Марвало пыталась прикрыть знакомого. И пусть Мира ни за что бы такого не сказала, но вдруг она намекнет, что причина в симпатии фейри к полукровке? ‒ Мне больше от тебя ничего не нужно!

Она реагировала на каждую его резкую жестикуляцию. Глаза её постоянно следили за руками в страхе, что он набросится на неё, что в руках сверкнет нож или что-то еще… Ей казалось, что это даже случилось минуту назад, оттого Мара перестала мигать. И только при последних словах она нашла в себе силы взглянуть в глаза Зеда, но больше уверенная, что увидит в них злость или насмешку.

‒ Прости, но признаться не могу, ‒ пожал он плечами с довольно легкомысленной улыбкой. ‒ Если меня кто-нибудь найдет, мне придется идти на крайние меры. Тому мужику просто не повезло наткнуться на меня ночью. Хотя, скорее наоборот ‒ теперь он в царстве прекрасной Грот.

Когда Зед говорил о богине, его лицо приобретало столь благоговейный вид, почти как при взгляде на Мару. Он действительно любил Грот и поклонялся ей, и быть избранным ею ‒ величайший дар! Зед думал, что он такой один, но почему-то после того сна Грот больше не откликалась на молитвы. И поиски ее храма стали навязчивой идеей. Но теперь появилась дьяволица как раз тогда, когда он нашел карту. Это был знак!

‒ Мы с тобой связаны, я знаю, ‒ воскликнул Зед и хотел было вновь приблизиться, но резко остановился, поворачивая голову в бок. На лице его показалась досада ‒ кто-то спустился по ступеням именно на этот этаж. ‒ Я ещё навещу тебя во время путешествия, обещаю, но сейчас нашу встречу, как это ни прискорбно, придется прервать.

Зед подскочил к Маре, но лишь за тем, чтобы осторожно потревожить побрякушку, которая висела на кончике ее рога. К самой Маре он пока не позволял себе прикасаться. Может, не хотел пугать, а может, просто ему нравилось это томительное ожидание. Одарив ее улыбкой, он стремительно выбежал из каюты и успел скрыться из поля зрения вошедшего в коридор.

‒ Да, тяжёлый день выдался, ‒ вздохнул Сайман, входя в комнату. Он выглядел уставшим. После споров с Мирой любой так себя чувствовать будет, наверное. Она была против того, чтобы проводить церемонию, но моряки решили ее не слушать. Потерев шею, Сай осмотрелся и заметил напуганную Мару. ‒ Что с тобой?

‒ Сай…

Ее голос на этом имени дрогнул, она все ещё боялась, что тот человек где-то рядом, но больше организм не мог сдерживать напряжение ‒ слезы, что стояли в ее глазах, покатились по щекам, а сама Марвало бросилась к Саю, прижалась к груди и, крепко обнимая, уткнулась в зелёную мантию, вдыхая уже родной запах успокаивающих трав.

‒ Сайман! ‒ подходящая к черте истерики, крикнула Мара. ‒ Он был тут! Прямо здесь! Это он убил моряка!

Ее плечи дрожали, она была напугана, что и так ясно по ее состоянию. Будто чтобы убедиться, что перед ней Сайман, Мара подняла заплаканное лицо и встретилась с удивлением, а в глазах жреца читался немой вопрос.

‒