Заманчивое предложение - Джесса Уайлдер

что ты за предательская шлюха. Так же, как и со мной, — резко шепчет он, а затем отворачивается, как ни в чем не бывало.

Я отшатываюсь назад, быстро моргая и отчаянно пытаясь взять себя в руки. Не здесь. Я не могу развалиться на части здесь.

Не сейчас, когда столько людей с нетерпением ждут моего неизбежного краха.

— Эй. Ты в порядке?

Ксандер спрашивает, голос низкий от беспокойства. Он протягивает мне фужер с шампанским.

Я беру его и выпиваю половину бокала, прежде чем ответить. — Я немного ошеломлена толпой. Здесь жарко?

Он поднимает бровь, но не спрашивает меня.

— Ты выглядишь немного раскрасневшейся. Давай вернем тебя к моему брату, пока он не обвинил меня в том, что я причинил тебе… неудобство.

Он расчищает дорогу, легко пробираясь сквозь толпу людей. Деймон стоит с двумя пожилыми мужчинами, которых я не узнаю, их лица сосредоточены. Черный мужчина в двубортном костюме, его седеющие волосы — единственное, что выдает его возраст, и худой, щуплый мужчина, чье лицо искажено, словно он попробовал что-то кислое.

Как только мы подходим, Деймон обращает внимание на меня, на его губах появляется мягкая улыбка, но затем она исчезает, и на смену ей приходит озабоченность.

Он отделяет себя от окружающих его мужчин и убирает прядь волос мне за волосы. — Ты хочешь уйти?

Откуда он знает, что мне нужно? Как он всегда знает?

Мужчины за его спиной все еще увлечены разговором и не обращают на нас внимания. — У меня просто немного кружится голова от шампанского и танцев. Ты оставайся. Я пойду с Николасом.

— Нет. Мы пойдем вместе.

— Деймон, у нас сегодня… встреча, — вклинивается Маттиас, и я чувствую, как Деймон напрягается.

Он смотрит на брата, и от него исходит гнев. — Займи мое место.

— Мне жаль, брат, но на этот раз ты должен быть там.

— Черт, — рычит Деймон, и его руки скользят вверх по моим рукам. Я сжимаю зубы, чтобы не вздрогнуть, когда он прикасается к месту, где Томас поставил синяк. — Иди прямо домой. Я встречу тебя там.

— Я не ребенок, понимаешь?

Мышцы на его челюсти напрягаются, и хватка на мгновение ослабевает. — Прямо домой.

— Да, сэр.

Я улыбаюсь, пытаясь успокоить его, но знаю, что улыбка не достигает моих глаз.

Он целует меня глубоко, пока мои легкие не начинают гореть, а голова не становится туманной.

Мне хочется зарыться в его грудь, завернуться в его объятия. В безопасности.

Но мое прошлое только что напомнило мне, почему это невозможно.

Глава 34

Деймон

Плечи Мисти сведены, что делает ее и без того невысокую фигуру еще меньше, а глаза шарят по комнате в поисках неизвестного источника беспокойства. Я ненавижу себя за то, что притащил ее сюда. Я не должен был позволять ей покидать меня.

Я крепко сжимаю руку, которой обхватил ее за спину, мягко возвращаю ее взгляд к своему и опускаю лоб на ее лоб. — Тебе действительно здесь не нравится?

Ее глаза расширяются, прежде чем она испускает долгий вздох. — Я просто устала. Из-за твоей мамы и толпы я могу думать только о том, чтобы забраться в свою постель.

— В нашу кровать.

Розовый румянец покрывает ее щеки, но она снова оглядывает зал.

Мужчины быстро исчезают из зала, направляясь на собрание, которое вот-вот начнется в подвалах. Все во мне кричит, чтобы я не оставлял ее в таком состоянии. Что бы с ней ни было, с ней не все в порядке. Я уже собираюсь сказать Маттиасу, чтобы он отвалил, когда Мисти нежно улыбается мне и вырывается из моих объятий.

— Миссис Эверетт. Вы готовы?

Николас стоит рядом с нами, черный костюм безупречно отглажен. Если бы я не знал правду, я бы подумал, что он родился для этого.

— Да. Поехали.

Она кивает, но в ее тоне чувствуется ложное легкомыслие.

В ее взгляде — озабоченность и молчаливое обещание, от которого напряжение в моих плечах ослабевает.

— Позаботьтесь о моей жене.

— Вы знаете, что я буду, сэр.

Я сжимаю кулаки, наблюдая, как они пробираются сквозь толпу, а затем исчезают через большие двойные двери.

— Я так чертовски готов к этому.

Себастьян появляется из ниоткуда, хлопая в ладоши. Его губы кривятся, а глаза блестят — полная противоположность серьезному выражению лица Ксандера.

Впервые я больше хочу вернуться домой, чем назначить наказание.

Матиас обхватывает меня за плечи. — Спусти немного злости, прежде чем вернуться к жене.

Черт, он прав. Я хрустнул костяшками пальцев, чувствуя, как в жилах бурлит предвкушение. Надо только сделать это побыстрее.

Отель "Эверетт" — один из старейших в городе. Там, где наверху сделан новый ремонт, нижние этажи сохранились в первозданном виде.

Я следую за братьями по извилистой мраморной лестнице, изборожденной годами использования. Все помещение освещено мягким светом бра, расположенных по бокам. Шум доносится до нас еще до самого низа, мужчины сплетничают шепотом, ожидая нашего прихода.

— Не забудь это.

Себастьян с ухмылкой бросает мне мою золотую маску, надевая свою.

Они втроем превращаются на моих глазах в мужчин, которых стоит опасаться. Исчезла игривость, которую они демонстрируют друг другу, превратившись в хищную демонстрацию доминирования.

Они держат расслабленные позы — иллюзия, чтобы успокоить вас, но под ней невозможно угадать предупреждение.

Мы были воспитаны для этого, и когда у нас пытались это отнять, мы уничтожали это, чтобы вернуть. Даже будучи мальчишками, мы боялись. Я постарался отточить этот страх, превратить его в силу, чтобы никто не посмел прийти за нами снова.

В комнате воцаряется полная тишина, когда один за другим входят мои братья. Здесь тусклее, чем на лестничной клетке, свет от высоких потолков отбрасывает тени, когда мы идем к алтарю. Мужчины выстроились по обе стороны, серебряные маски на месте. Их головы склоняются в знак уважения, пока мы пробираемся к выходу.

Неизвестный, которого я не узнаю, вздрагивает, его взгляд встречается с моим, прежде чем Энтони хватает его за руку и тащит вниз. Он подал прошение о представлении своего кузена в надежде, что тот вступит в Орден святых. Все идет не очень хорошо.

Я занимаю место в конце зала, мои братья выстраиваются за мной, и я встаю перед троном, осмеливаясь бросить вызов семье Эверетт.

Тишина нарушается, когда перед нами протаскивают двух мужчин и ставят их на колени. Их лица покрыты синяками и изуродованы до неузнаваемости. Они оба — члены Незапятнанных, не находящиеся под защитой конкретной семьи.

Я беру с соседнего стола кинжал и чищу им ногти, осматривая