Посланник - Иван Владимирович Булавин

держали в бочке или просто настаивали на дубовых щепках. Ещё уловил привкус каких-то трав и изюма. Следом оценил мясо. Мясо как мясо, специй добавили много, а так и не отличил бы от говядины.

Сеанс чревоугодия длился недолго. Из-за стойки показался немолодой мужчина в пиджаке. Он подошёл к столу и оглядел собравшихся, потом протянул руку Коростину:

— Эдуард Фёдорович, рад видеть, — потом скользнул взглядом по собравшимся, оглядел меня, Немого и Марину, — новые лица, — тут наткнулся на Винокура, — Славик, привет, сто лет не видел.

Башкина он и вовсе не удостоил комментарием.

— Я так понимаю, дело у вас ко мне, — сказал он.

— Ещё какое, Валерий Палыч, — Коростин встал из-за стола. — Дмитрий, пойдём со мной.

И мы втроём проследовали в апартаменты местного начальника. Кабинет располагался в конце длинного коридора, и ту не было бетонных стен и стальных дверей. Дверь была из толстого дерева, внутри наклеены обои, потолок выкрашен в оранжевый цвет, а прямо над столом висит роскошная люстра.

— Присаживайтесь, — он кивнул на стулья, которые мы тут же пододвинули к столу, потом повернулся куда-то в сторону, — Людмила, приготовь кофе, мне и гостям.

Мы уселись напротив него. Мужик лет пятидесяти с гаком, ещё крепкий, ладони, как и кузнеца, даже, кажется, стальная пыль въелась, хотя вряд ли начальник станет нагружать себя работой. Отдельного внимания заслуживали характерные татуировки на пальцах, бывал в местах заключения, но никаких блатных повадок в его поведении я не заметил. Когда он улыбнулся, появилась возможность оценить зубы, они были почти полностью железными.

— Молодого человека зовут Дмитрий, — представил меня Коростин. — Он… такой же, как я.

— Я так и подумал, — кивнул хозяин. — Валерий Павлович Решетов, для своих просто Железяка. Слушаю вас. Хотя нет, прежде, чем перейдёте к основному вопросу, расскажите, что за порядки у вас там теперь. Какие-то очень странные слухи доходят.

— Это не слухи, — грустно сказал инженер. — Теперь там и правда военные рулят, пришлось высадить целый полк, там атака писаных была. Тебя, наверно, интересует, пойдут ли сюда?

— Ну.

— Думаю, что нет, им и туда не особо хотелось, вынужденная мера, приходится силы растягивать.

— А что за херня у вас с писаными? Мне сказали, что те с людьми были, воевали вместе? Так это?

— Так и было, вот, можешь у Дмитрия спросить, люди с огнестрелом, а писаные со своими каркалыгами. Народу положили уйму. Говорят: королева их жива.

Железяка шумно выпустил из себя воздух, снова вдохнул, потом сказал:

— Ты так не шути, Эдуард Фёдорович, только начали обустраиваться, а тут…

— Увы, проверить информацию не можем, но пленные показали.

— Допустим, впрочем, я о таком уже слышал. Что люди по своей воле с тварями этими дружили. Ладно, зарубку на память сделаем, если к нам сунутся, сумеем отбиться. А у вас что?

Коростин молча протянул ему листок бумаги. Тот взял, положил перед собой, достал из внутреннего кармана пиджака очки и водрузил на нос.

— У тебя губа не дура, — заявил он после прочтения.

— Так я цену нормальную дам, товаром хорошим, теперь, когда вояки у нас стоят, добыть проще.

— Не в цене дело, — он вдруг погрустнел. — Я бы с тебя много и не взял по старой памяти. Вот только артефакты из воздуха не появляются.

— Вот не заливай, — фыркнул Коростин. — У любой банды общак есть, а там всё самое ценное, не только золото и патроны. Артефакты тоже. И у тебя он есть, и то, что мне нужно…

— Давай не будем, — перебил его Решетов, после чего замолчал и погрузился в раздумья.

— Об оплате думаешь? — спросил Коростин после минутного ожидания.

— Раз уж пошла такая пьянка, — медленно проговорил Железяка, — то смотри: общак у нас есть, и добро, что тебе потребно, достанем. Проблема в другом.

— Говори, — инженер даже придвинулся, чтобы лучше слышать.

Тут пришлось замолчать, поскольку в комнату вошла молодая девушка упитанной комплекции, поставила на стол поднос с тремя чашками кофе и удалилась, покачивая бёдрами, обтянутыми тёмным платьем.

— Так вот, дело в следующем, — начал рассказывать хозяин, — общак наш находится в укромном месте, неважно где, важно то, что там сейчас нашей власти нет.

— Враги отжали? — с пониманием спросил Коростин.

— Не просто враги, с любым врагом договориться можно, а тут настоящие твари. Нет, не писаные, с теми разговор короткий. Есть среди людей такие… Короче, очень может быть, что скоро ни меня, ни этой крепости не будет. Точнее, крепость, может, и останется, а нас всех под нож пустят.

— Так тебе защита нужна? Люди? Стволы?

— Не совсем, как бы вам объяснить. Обычно группировки, что на руинах заправляют, — это полсотни стволов и три-четыре толковых мужика, что всем заправляют. Там руководство не единоличное, любой высказываться может, даже простые бойцы. И если кого-то из руководства убьют, его место другой займёт, и всего делов. А здесь ситуация иная: в банде Пасечника изначально было около ста рыл, почти все из мест заключения, плюс дезертиры. Вооружены так себе, базы полноценной нет, не было до сих пор, транспорт едва живой, они раньше кочевали. А потом появился Пасечник.

— Слыхал я про него, — сказал Коростин. — С юга он, совсем плохой человек.

— Вот именно, появился давно, сперва одиночкой был, уже тогда прославился, да так, что за его голову двадцать тысяч предлагали, прикинь. Новыми. Наличкой. Вот только те, кто на них позарился, теперь в земле лежат. А потом он эту группу нашёл и под себя подмял. Теперь они большую силу набрали, соседи теперь у нах вассалами ходят, вот только держится их власть на магических штучках, которыми его люди владеют, и на самом главаре.

— То есть?

— То есть, если его убить, то всё, группировка развалится.

— Только что сказал, что убить его нельзя.

— Я такого не говорил, я сказал, что те, кто пытался, не смогли. А убить его можно и нужно, потому как его гонцы уже являлись и недвусмысленно давали понять, что мне следует под него пойти, а если я откажусь, они не расстроятся, потому как им не я нужен, а место выгодное.

— И вы хотите, чтобы его убили мы? — спросил я в лоб.

— Да, — он повернулся ко мне и отхлебнул кофе. — Именно так. С моей стороны будет наводка, если нужно, обеспечу боеприпасами, а после выполнения всё, что есть в списке, получите даром. Услуга за услугу.

Мы некоторое время помолчали, потом я осторожно спросил:

— В чём подвох? И почему вы не можете его сами… того?

— Во-первых, группировка рухнет не сразу, а спустя пару недель, так я думаю. Нужно