Сокровища святых. Рассказы о святости - Наталия Черных

Вот несколько примеров, как святые решали свои имущественные вопросы.

Арсений Великий был человеком знатным, занимал при дворе императора высокий чин, но любовь к Богу победила; Арсений ушел в монахи и стал одним из самых замечательных подвижников. Однажды, когда он уже стал монахом, к нему пришел некий чиновник и принес завещание, по которому Арсению доставалось значительное денежное наследство. Арсений, сообразив, что это наследство послужит для него предметом долгих хлопот, решил разорвать завещание. Но чиновник, упав на колени, стал умолять не делать этого, так как за утрату документа его накажут. Тогда Арсений вернул ему завещание и отпустил, предлагая поступить с ним, как тому будет угодно. В другой раз, находясь в скиту, святой Арсений заболел. У него не было даже рубашки. Денег на покупку необходимого тоже не было, и тогда он решился принять небольшую помощь от одного своего знакомого, прославив Бога за то, что он удостоил его принять милость ради Него Самого. Так обычно поступают нищие.

Преподобный Амвросий Оптинский. Старинная икона

О святом Агафоне рассказывали, что он часто переходил с места на место, оставляя на прежнем месте все имущество, так что с ним была только милоть — накидка из грубо выделанной козьей кожи, обычная одежда монаха того времени. Однажды авва Агафон с учениками долго строили келью. Наконец келья была выстроена и все перешли туда жить. Но едва прошла неделя, как авва Агафон вознамерился ее покинуть. Возможно, он увидел в этой келье нечто для себя вредное. Авва обратился к ученикам с такими словами: «Встаньте, идемте отсюда», как некогда Спаситель к апостолам. Ученики смутились, стали роптать. «Если, авва, ты хотел и раньше уйти отсюда, то для чего все мы так старались выстроить эту келью? О нас будут говорить, что мы непостоянны, что мы слишком часто меняем место». Авва Агафон отвечал: «Пусть они скажут так. Зато другие, увидев, что мы покинули все, что прежде строили, что презрели напрасный покой, прославят Бога и получат хороший урок. Кто хочет, может остаться, а я иду». Тогда все ученики с земным поклоном стали просить авву взять их с собой.

Венцом всего монашеского делания считалась рассудительность. По сути, она обощала все ранее названные качества и завершала их,

как лаковый слой защищает произведение искусства. Рассудительность можно сравнить отчасти с тем, что называется здравым смыслом, но только отчасти. Здравый смысл бывает и природным даром, он может касаться только житейских вещей, но не касаться явлений жизни духовной. И часто то, что с обычной точки зрения мудро и практично, с точки зрения монаха безумно. И наоборот, что с точки зрения монаха разумно и спасительно, с точки зрения обычного человека может оказаться поступком сумасшедшего. Как, например, в рассказе о сухом дереве святого Иоанна Колова или в рассказе о завещании святого Арсения Великого. Ведь рассуждение располагает знанием обеих чаш весов вселенной: мира видимого и мира невидимого. Если человек, обладающий житейской сметкой, видит как бы вершину айсберга, то человек, обладающий духовным рассуждением, видит весь айсберг целиком. Рассуждение можно назвать светильником святого. Как странник в сумеречное время освещает себе путь при помощи факела или другого светильника, так и святой в свете рассуждения проходит сумерки настоящей жизни. И часто свет этого светильника сливается со светом, идущим от Самого Бога, озаряющего мысли святого.

Некогда к оптинскому старцу, преподобному Амвросию Оптинскому, привезли одного человека. Человек этот в Бога не то что не верил, а был скорее равнодушен. Его изумляли рассказы о старце, и он захотел своими глазами увидеть его. Знакомые, в надежде на то, что друг их обратится к Богу, привезли его в Оптину Пустынь. После беседы спросили, заметил ли он особенные дары старца. Тот сказал, что нет. Однако сказал, что заметил в старце рассудительность и что он показался ему неглупым человеком. Когда этот отзыв передали старцу, тот даже обрадовался. Ведь рассуждение есть венец всех добродетелей. И можно ли было от равнодушного человека ожидать большей похвалы, чем признание за монахом рассудительности?

Антоний Великий так говорил о значении рассуждения: «Есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством, и однако же удалились от Бога; потому что не имели рассудительности».

В обители Илита один монах попал в беду. Будучи изгнан братией, монах пришел на гору к святому Антонию Великому и прожил там некоторое время. Однако святой Антоний велел ему вернуться в киновию, из которой его изгнали. Монах так и поступил. Но братия, едва увидев его, снова прогнала. Монах снова вернулся к святому Антонию и сказал, что братия не приняла его. Старец снова послал монаха в прежнюю обитель, но передал с ним такие слова: «Корабль потерпел крушение на море, потерял свой груз и сам с трудом спасся, едва отыскав берег. А вы хотите потопить и останки, выброшенные на берег». Братия, услышав наказ старца, приняла монаха.

Вот разговор святых. Макарий Великий спросил Арсения Великого, хорошо ли в своем жилище не иметь никакой вещи, которая служила бы утешением. И рассказал об одном монахе, который заботился об одной грядке овощей, но из любви к нестяжательности лишил себя даже этого. Арсений Великий согласился, что хорошо, но надо иметь в виду нрав и привычки человека. Если в порыве горячности человек может вырвать с грядки все овощи, то так же, будучи безутешным, вскоре насадит другие на месте прежних.

Мимолетные впечатления и помыслы Пимен Великий уподоблял шерстяной одежде в запертом сундуке. Если долго не открывать сундук, там заведется моль и съест одежду. Так же и с впечатлениями: если не давать себе труда вспоминать о них, они довольно быстро тускнеют и исчезают.

Святой Виссарион, увидев, как священник выгнал из храма брата за провинность, и сам направился к двери, сказав: «Я тоже грешен».

Один монах спросил у Пимена Великого о том, хорошо ли не рассказывать о чужих прегрешениях. На что Пимен ответствовал: «Когда мы заступимся за человека и скроем его прегрешение, Бог скроет и наши грехи. Если же мы обнаружим перед другими чужое прегрешение, Бог обнаружит и наши грехи». Еще Пимен Великий говорил, что уныние часто находит от болтливости и привычки осуждать других, а, кроме того, от сплетен.

В скиту однажды было собрание, на котором обсуждали одного монаха, попавшего в беду. Многие высказывались, но один старец, авва Пиор, молчал. Через некоторое время он встал, вышел, нашел большой мешок и наполнил его песком. Затем забросил мешок за плечи. Потом взял корзину и насыпал в нее немного песку. Так и вошел в собрание, неся перед собою корзину, из которой сыпался песок. Монахи изумились: что бы это значило? Тогда авва Пиор объяснил, что значат мешок, наполненный песком, и корзина, в которой немного песка. «Большой мешок, из которого ни песчинки не просыпалось, — сказал авва Пиор, — это мои грехи, в которых я не покаялся.