Наследники Борджиа - Виктория Дьякова

* * *

Витя очень боялся, что шум сражения, доносившийся от Восточной стены крепости, помешает ему услышать сигнал Гарсиа. Тем более что дитя урбанизации, бывший майор контрразведки, с трудом представлял себе, как кричит глухарь на токовище, и весьма сомневался в утверждении испанца, что-де никакого зверья, в том числе и птиц, вокруг монастыря больше не осталось и значит, кричать тоже больше некому.

Витя пытался всматриваться в поднимающиеся к небу черно-серые и бурые пары, стараясь еще разок увидеть хоть что-нибудь, хоть «хвост» галеры, но тщетно. Только сильно резануло болью в лобной части над самой бровью, и из глаз брызнули колючие мутные слезы. Растирая их ладонями по щекам, Витя рассуждал про себя, что раз говорят о глухарях «токуют», значит, и звуки они издают что-то наподобие «ток-ток», но вот какие они, эти звуки, длинные или короткие — кто их знает! В общем, полагаться решил Витя на математику. До трех-то он всяко сумеет сосчитать. Только бы шум не помешал.

Витя снова тревожно обернулся на Макара. И этот бы не проснулся некстати. А еще Рыбкин. Тоже лучше бы не совался. Дорого денежки достаются, однако. Все на нервах, все!

Битва у Восточной стены неожиданно стихла. Наступила мертвая тишина. Ни шороха, ни вздоха, ни дуновения. И в окутавшем весь монастырь вязком зловещем мраке до Вити чуть слышно донеслось: «Ток! Ток!» — два раза. Витя напрягся, приняв низкий старт. Он помнил указание Гарсиа дождаться для верности третьего сигнала. Напрягая слух настолько, что у него зазвенело в ушах, он, наконец, уловил долгожданное третье: «Ток!». И опрометью побежал вниз.

Сунув руку в подземный лаз, достал ключи и, стараясь не задевать раздвинутые еще татарами Юсупова бочки и горшки в проходе, устремился к заветной двери. Несколько мгновений повертелся с факелом в руках, не зная, куда его укрепить. Ему казалось, что он уже слышит шаги за дверью. И не успевает, не успевает… «Однако паника неуместна!» — одернул Растопченко сам себя. И взяв себя в руки, наконец пристроил факел в широкую щель между камнями в стене. Затем принялся за замки.

Гордость советских чекистов, тренированная годами память его не подвела. Даже в столь напряженной и необычной обстановке она работала четко. Витя точно знал, какой ключ к какому замку относится, и действовал быстро. Только вот с последним, тем самым, ромбовидным, замком пришлось повозиться. Сделав два поворота, ключ заклинило на третьем. Он повернулся в скважине наполовину и никак не хотел вращаться дальше. Витя попытался повернуть его назад — тоже не идет. Вытащить — не получается. Что делать? Несмотря на удушливую жару в подземелье, Витя почувствовал, как по телу его заструился холодный пот.

«Все пропало!» — мелькнула предательская мысль. Ему показалось, что он уже наяву слышит и даже видит, как Гарсиа и княгиня подходят к двери с другой стороны и останавливаются в ожидании, когда же она откроется. Налегая на ключ, Витя в кровь изодрал руки, а тот — как мертвый, ни туда, ни сюда. Вот так ситуация! Редискину бы такое заданьице! Витя, сам не зная почему, вдруг снова вспомнил своего бывшего руководителя, и злость на него закипела в бывшем майоре с прежней силой. От этой самой злости он интуитивно дернул вместе с ключом дверь на себя и вдруг… ключ совершил те самые недостающие пол-оборота.

Дверь приоткрылась. Со стороны подземного хода, кто-то с силой рванул ее на себя. Витя держался одной рукой за толстую кованую ручку снаружи и от неожиданности повалился с ног. Его втащило вслед за дверью в длинный черный коридор, слабо освещенный двумя блеклыми рыжими огнями факелов.

— Почему так долго? — недовольно спросил Витю Гарсиа, светя ему прямо в лицо, и голос испанца отозвался гулким эхом где-то очень высоко под сводами подземного зала.

— Так тут головняк-то какой с замками вышел! Ключ заело, я думал, вообще, пропало все! — Потирая ободранные вдобавок коленки, Витя встал на ноги и посмотрел на княгиню. От удивления он только и смог, что разинуть рот. Все тело княгини покрывала матово поблескивающая золотая краска, причем той же краской была покрыта ее одежда, волосы, сапоги, даже на глазах было сооружено нечто, по Витиным понятиям, напоминающее очки. Казалось, что Вассиану целиком запеленали в драгоценный золотой кокон. Наверняка она не очень хорошо видела сквозь такую защиту, потому что Гарсиа все время придерживал княгиню за руку.

— Ну, вот, теперь все опасности позади, по крайней мере те, что связаны с ядовитой отравой! — Гарсиа осторожно снял с лица княгини мягкую темно-желтую маску. — Ваша светлость, надеюсь, что обратно мы отправимся уже при помощи гелиотропа, который вы вернете себе.

— Я тоже надеюсь на это, Гарсиа.

Витя наконец-то увидел живой лик герцогини.

— А здесь, что, ядовитая отрава имеется? Газ, что ли? — осторожно поинтересовался он, слегка холодея от услышанной новости.

— Тебе это не грозит, — быстро ответил ему Гарсиа. — Ты будешь ждать нас и с нами выйдешь из монастыря.

Витя вздохнул с облегчением.

— Кто там наверху? — насторожился испанец, услышав, как заворочался во сне Макар.

— Караульный, — прошептал в ответ Витя, — но он спит. Я подменил его.

— Молодец! — похвалил его Гарсиа. — Только как бы он не проснулся сейчас. Медлить нельзя. Вот это, держи аккуратно, — он протянул Вите золотую маску герцогини, — надо надежно спрятать, прямо теперь. Знаешь, куда?

— А как же! — Витя сразу вспомнил про подземный лаз, который столько раз уже выручал его. — Заверну только. А это что, воск? — Любопытство все же оказалось сильнее, и Витя рискнул спросить.

— Вроде того. Сейчас мы выйдем, — продолжил Гарсиа, — а ты запри за нами дверь, спрячь то, что я тебе сейчас передал, и позаботься о ключах. Попробуй положить на то же место, где взял, чтоб подозрений не было. Мало ли как все повернется. Ридфор вот-вот снова начнет свои упражнения. Так что в сумятице тебе, может, и удастся все сделать незаметно.

— А Ридфор — это кто? — снова не удержался Витя.

— Не твоего ума дело, — осадил его Гарсиа, тревожно оглядываясь назад.

— Ты что? — настороженно спросила его Джованна. — Заметил кого?

— Вроде, шелест ног послышался, — Гарсиа посветил факелом вперед. — Не идет ли кто за нами?

— Ты думаешь… — Вопрос герцогини повис в воздухе неоконченным.

— Как бы то ни было, поспешим, — решил испанец. — Ты все понял? — спросил он Витю.

— Ага, — утвердительно кивнул тот.

— Тогда, завершив все, подходи к Успенскому собору, к главному входу. Но внутрь не входи. Снаружи покрутись и жди нас. Ясно?

— Ясно.

— Тогда пошли.

Словно две легкие стремительные тени, княгиня Вассиана и капитан де Армес почти бесшумно проскользнули в проем двери и, выйдя из башни, быстро исчезли в темноте. Два факела, которые они держали в руках, остались освещать узкий проход в подземелье. Витя, довольный, что все получилось, как по нотам, и от него теперь, вроде, ничего больше не требуется, кроме как маску спрятать да ключи вернуть на место, взялся обеими руками за тяжелую дубовую дверь и стал тянуть ее на себя, закрывая. Маску он отложил подальше, в одну из пустых бочек на нижней площадке башни, чтобы случайно не повредить. Насчет того, как он ее спрячет, он совсем не волновался, с местом ему было все ясно. Да и насчет ключей тоже — сунет под крыльцо собора, даже входить не будет в храм. Пусть потом на Феофана пеняют, что тот, растяпа, по дороге уронил. Словом, настроение у Вити повысилось. Он дотянул дверь до конца и уже собирался вставить ключ с золотым коньком на головке в замок, как дверь с внутренней стороны подземного хода снова резко дернули. От неожиданности Витя даже присел и легко отпустил дверь вместе со вставленным ключом. В сердечке его тихонько зацарапался страх.