Однополчане - Дмитрий Иванович Скоробогатов

боеприпасы, походные кухни, шла эвакуация раненых, связисты прокладывали и исправляли телефонную связь.

Часть нашей артиллерии еще оставалась на восточном берегу, но огневые позиции мы подтянули к самому урезу воды. Штабы дивизионов и полков разместились в районах своих огневых позиций. Мы делали все, чтобы переправившиеся на западный берег стрелковые подразделения и артиллерия удержали плацдарм.

Враг, намного превосходивший наши силы на плацдарме, стал предпринимать одну контратаку за другой. Фашистскую пехоту поддерживали артиллерия и танки.

За полем боя я наблюдал вместе с командиром 354-й стрелковой дивизии с чердака дома у самого берега реки. Он приказал мне усилить огонь по левому флангу противника.

Мы с начальником разведки бригады майором Г. В. Сидоренко определили координаты нужных участков и передали их в штабы полков. Через несколько минут артиллеристы открыли по ним сосредоточенный огонь. Очередная контратака врага захлебнулась.

Командир дивизиона 1220-го полка капитан Шумейко в числе первых вместе с пехотинцами форсировал Вислу. Он отлично ориентировался в обстановке, глубоко продумывал каждое свое решение в ходе боя, быстро и точно готовил данные для стрельбы и умело маневрировал огнем дивизиона.

Особенно запомнилась мне одна из вражеских контратак, которую отражал дивизион капитана Шумейко. Пехоту противника поддерживали двенадцать танков. Им удалось вклиниться в наши боевые порядки, а фашистские самоходные орудия с пехотой стали обтекать фланги. Тогда Николай Шумейко передал в штаб слова, которые запомнились каждому: «Погибну, но плацдарм не отдам! Огонь на меня!»

Сильный взрыв потряс воздух. Яркое пламя охватило самоходное орудие противника. Еще взрыв... Горит немецкий танк. Остальные фашистские машины повернули обратно.

Сосредоточив силы, враг снова начал контратаковать. Капитан Шумейко вторично подал команду: «Огонь на меня!» А вскоре пришлось вызывать огонь на себя и в третий раз. Контратаки немцев были отбиты.

За три дня боев дивизион Николая Шумейко отразил 15 контратак, при этом подбил 8 танков, 2 самоходных орудия, подавил несколько огневых точек и уничтожил до сотни гитлеровцев.

Коммунист Николай Шумейко был молод, напорист, в нем сочетались отвага и выдержка, большая сила воли. За стойкость и мужество, проявленные в боях за расширение плацдарма на западном берегу Вислы, Николаю Артемовичу Шумейко было присвоено звание Героя Советского Союза.

Офицер артиллерийской разведки — частый гость у пехотинцев. Предполагается атака вражеских позиций — он в боевых порядках стрелков, вместе с ними обнаруживает огневые точки врага, корректирует по ним огонь.

Леонид Клещев — начальник разведки из дивизиона капитана Шумейко — вместе с передовыми стрелковыми подразделениями форсировал Вислу. Наметанный глаз разведчика сразу заметил, что немцы накапливают силы для контратаки. Леонид Клещев отыскал на карте место сосредоточения фашистских танков и самоходных орудий, доложил капитану Шумейко. Они вместе быстро подготовили данные для стрельбы.

Фашистские танки попытались расползтись, но не успели. Лишь немногим из них удалось уйти от меткого огня дивизиона капитана Шумейко.

Николай Шумейко и Леонид Клещев крепко подружились за годы войны. Эта дружба продолжается и по сей день.

Борьба шла за каждый метр плацдарма. Дивизион капитана Шевченко из 1229-го артиллерийского полка два дня поддерживал огнем стрелковый батальон. Немцы удерживали в своих руках господствующую высоту, с которой просматривали и держали под прицельным огнем всю переправу.

Силы стрелкового батальона таяли. Последним, почти нечеловеческим усилием наши бойцы выбили врага с высоты. Тогда гитлеровцы двинули на высоту танки.

Шевченко вместе с командиром стрелкового батальона принял решение: поставить неподвижный заградительный огонь перед высотой для отсечения вражеской пехоты от танков; пехотинцам противотанковыми гранатами уничтожать прорывающиеся фашистские боевые машины.

Склонившись над рацией, Шевченко стал подавать команды. Всего несколько минут продолжался артиллерийский налет. Он не только положил пехоту, уничтожив немало гитлеровцев, но и остановил немецкие танки. Однако враг не оставил своего намерения отбить высоту. Вскоре фашисты снова пошли в атаку, прячась за броню танков. И тут по ним ударили два полка нашей бригады. Гитлеровцы были остановлены.

Вечером старшина 6-й батареи Н. Г. Капустин принес бойцам обед, ужин и сухой паек на следующий день. Он попросил у командира батареи разрешение остаться на огневой позиции. Командир разрешил. Бойцы были рады: второго такого балагура и острослова во всей бригаде не сыщешь.

На этот раз, чтобы потешить солдат, Капустин поведал им о проделках рядового Касимова, которого многие в бригаде знали.

В батарею Касимов прибыл из госпиталя, когда мы стояли на наревском плацдарме. Скромного госпитального пайка ему явно не хватало, и в батарее он решил нагнать упущенное. Получая завтрак, обед или ужин, солдат всегда просил у повара две порции. 

— Кому вторая? — как обычно в таких случаях, спрашивал повар.

— Один мне, другой — Касимов, — не вдаваясь в подробности, отвечал находчивый солдат.

Так продолжалось больше недели, пока повар не поинтересовался у старшины: кто же это такой таинственный Касимов? Все выяснилось. Повар долго метал громы и молнии в адрес Касимова.

— Ты что же, Касимов, решил на тот свет запастись харчишками?

Касимов, худой, сутуловатый, широколицый боец, отвечал спокойно, с доверчивой улыбкой:

— Зачем шумишь, кормилец? Зачем про тот свет говоришь, моральный дух убиваешь? Нехорошо, дорогой!.. Слышал песню «Помирать нам рановато», а? Это же про меня, честное слово! Мне же надо Гитлера в землю вбить, а две порции, — значит, силы больше. Верно?.. Для победы стараюсь!

Касимов плохо выговаривал русские слова, но удивлял всех своей находчивостью и необычайностью суждений о войне и солдатской жизни. Выслушав еще не один упрек повара, он наконец сказал:

— Да я и сам хотел тебя сегодня попросить: не надо две порции, давай одну — Касимову. Ладно, дорогой?..

Немцы все еще надеялись сбросить наши части с плацдарма. В один из дней враг контратаковал силами до двух полков пехоты при поддержке двух самоходных орудий и пяти «тигров». На этот раз основной удар был направлен на боевые порядки 1-го батальона 321-го стрелкового полка 15-й стрелковой дивизии, которую поддерживала 6-я батарея 1229-го артиллерийского полка капитана Н. В. Калуцкого. Осколком мины был тяжело ранен командир батальона капитан Г. Д. Лелладзе; вышли из строя почти все остальные офицеры. Батальон, оставшись без командира в самый критический момент боя, начал отступать. Уже оставлены два кирпичных домика, а фашистские танки все лезут и лезут...

— Батальон! Слушай мою команду! — Капитан Калуцкий повел пехотинцев в контратаку.

Враг откатился, но вскоре фашисты поднялись в новую атаку, восьмую за день, и снова под прикрытием самоходных орудий и танков. Все ближе и