Маленький секрет - Сара Харрис

Она знала многих мужчин, похожих на Роджера Брауна, такие встречались в каждом составе и в каждом городе. Всегда находился мужчина вроде Роджера Брауна, круживший вокруг нее и смотревший долго, пристально. «Послушай, нам надо обсудить твою роль, — сказал он. — Приходи ко мне домой». «Мы должны научиться чувствовать друг друга», — сказал Роджер, стоя у своей кровати. Анна продержалась недолго: сначала она попала в его объятия, затем, поддавшись магии его слов, оказалась в его постели.

Их отношения продлились до премьеры.

— Анна, ты была просто великолепна, — сказала тогда Ру.

— Да, очень хороша, — подтвердила Мирна.

— Дорогая, все было замечательно. Эту пьесу написал один из твоих друзей? — спросила мама.

— Хорошее занятие для свободного времяпровождения. Но как продвигаются поиски работы? Может быть, Ру могла бы тебе как-то помочь в этом? — сказал отец.

— А тебе обязательно надо было играть именно эту роль? Я хочу сказать — Зависть! — удивилась мама.

— Лучше бы ты поступила на какие-нибудь курсы профессиональной подготовки. Получи приличную профессию и… — сказал отец.

— Я хочу сказать, ты же независтливая. Я всегда полагала, что ты счастлива тем, что имеешь, — сказала мама.

Рената Сорента тогда написала: «Как вообще кому-то могла прийти в голову идея поставить “Видение о Петре-пахаре”? Еще несколько столетий назад эта пьеса нагоняла на людей зевоту; а современная постановка — это просто скучный ремейк Я вообще могла бы уснуть во время представления, если бы не до смешного плохая игра актеров. Особенно невыносимой была Анна Поттер в роли Зависти… Кем бы ни был человек, надоумивший ее попробовать себя на сцене, он обошелся с ней очень жестоко или просто над нею подшутил. Она произносит свои реплики, как девушка в “Макдоналдс”».

Для Анны мнение Ренаты Сорента было важнее, чем мнение родителей, Ру или Мирны, потому что статью Ренаты напечатали в газете «Сцена». И эту рецензию прочитали все, чье мнение было важным для Анны.

— Вот сучка! — покачала головой Ру. — Не переживай. Если я где-нибудь встречусь с ней, то вылью ей на голову бутылку вина.

— Не переводи на нее вино, — посоветовала Мирна.

— Ну, ты же знаешь мою теорию, — сказал отец. — На самом деле играть может любой. Я имею в виду, что мы все постоянно играем какую-то роль, верно? Я играю свою роль в офисе. Я играю роль дома. В поезде. Конечно, каждый из нас хотел бы стать звездой Голливуда…

Мама, рассеянно перелистывая книжку, сказала:

— Дорогая, не переживай. Я не думаю, что кто-то читает эти газеты. Они просто рассматривают в них фотографии. Я знаю, потому что я сама так делаю. Отец сказал:

— Мы все хотим быть Робертом Редфордом[34]. Но мы все должны взять себя в руки и в конечном итоге устроиться на нормальную работу. С восьмичасовым рабочим днем, как у всех нормальных людей.

Роджер Браун махнул рукой:

— А, эта Рената… Или следует называть ее Ребеккой? Ты же не собираешься обращать внимание на эту истеричку? Я учился с ней в драматической школе, и она никак не хочет оставить меня в покое. Анна, на твоем месте я бы не переживал. Проблема не в тебе. Она написала весь этот бред, чтобы отомстить мне.

И все равно Анна сердилась. Как она могла объяснить всем, что, когда Рената писала этот вздор, ею двигали совсем иные мотивы?

Пьеса сошла со сцены всего лишь через две недели. Ее отношения с Роджером продлились и того меньше. «Те же не думаешь, что между нами было нечто большее, чем… О, черт! Нет, мы просто вместе весело проводили время». Имя Ренаты Сорента прочно засело у Анны в голове. Она засыпала с мыслью о ней. Она фантазировала, как подожжет дом Ренаты. Она представляла себя на сцене во время церемонии вручения ей «Оскара». «Боюсь, — сказала бы она, — что сегодня я не буду благодарить ужасную Ренату Сорента».

После этого газетчики начали бы преследовать Ренату. В газете «Миррор» напечатали бы номер специальной телефонной линии: «Для тех, кто знает местонахождение ужасной Ренаты». Ее разыскали бы и заставили публично признаться в том, что она намеренно пыталась разрушить карьеру восходящей звезды, британской обладательницы премии «Оскар» — Анны Поттер.

Анна мечтала встретиться с Ренатой лицом к лицу. Она мечтала о том, как повыдергает у нее все волосы, один волосок за другим. И Рената Сорента умрет в муках. Но сначала она публично признает, что Анна — хорошая актриса. И что она написала весь этот вздор только потому, что завидовала Анне, ее уму, симпатичной внешности и ее затянувшимся отношениям с Роджером.

Или Анна могла бы засыпать редактора газеты «Сцена» письмами. «Известно ли вам, — написала бы она, — что так называемые рецензии несостоявшейся актрисы мисс Сорента есть не что иное, как месть? Между прочим, она спит с вашей женой».

В конце концов, «Сцене» пришлось бы распрощаться с Ренатой. Не в состоянии оплачивать свои счета, Рената превратилась бы в бездомную, голодную, одетую в грязное одеяло побирушку на улицах Лондона. Однажды Анна прошла бы мимо нее и ни за что бы не купила у нее «Биг Ишьюз»[35].

Газета с той рецензией уже давным-давно пожелтела от старости, а Анна все еще вспоминала жестокие слова Ренаты: «Особенно невыносимой была Анна Поттер в роли Зависти». Она знала эту рецензию наизусть, каждое ее злобное слово. «Она произносит свои реплики, как девушка в “Макдоналдс”».

Анна стала вглядываться в четырех женщин, играющих в спектакле. До случая с Ренатой у нее никогда не возникало желания убить человека. И вот представился удобный случай. По крайней мере, причинить ей боль.

Она покосилась на Ру, которая выглядела действительно неважно. Поверит ли Ру в то, что Анна сможет написать такую рецензию? Спектакль «Четыре беднячки» испорчен игрой одной женщины — Ренаты Сорента. Ру всегда подталкивала Анну к карьере журналистки. «Когда я писала эту рецензию, то дала себе обещание не открывать название спектакля. Но мне кажется, это название вполне уместно, по крайней мере, в отношении бедняжки Ренаты Сорента. На сцене Уэст-Энда никак не ожидаешь увидеть такую плохую игру. В конце концов, билеты в Уэст-Энде недешевы…» Нужно лишь убедить Ру в том, как важен для нее этот шанс. «Кем бы ни был человек, надоумивший ее попробовать себя на сцене, он обошелся с ней очень жестоко или просто над нею подшутил». В конце концов, Ру слишком больна, чтобы сама рецензировать эту пьесу. «Она произносит свои реплики, как девушка в “Макдоналдс”». Кроме того, Ру могла бы потом и отредактировать рецензию Анны. Она держала бы все под своим контролем. Как и всегда.

Анна представила, как Рената читает эту рецензию. И как она пытается смотреть в глаза своим коллегам по актерскому составу, которые говорят: «Так неожиданно… будто внезапное нападение». Рената бросила бы театр, как когда-то Анна. «Я чувствую себя так, как будто на меня напали», — говорила она.