Маленький секрет - Сара Харрис

Ада не верила в работающих матерей. На прошлой неделе Ру нашла ее дневник Няня по своей глупости оставила его на виду. Разумеется, Ру прочитала его. Правда, ей пришлось просидеть целый день со шведско-английским словарем в отчаянных попытках перевести написанное.

Но ей так и не удалось найти доказательств того, что Ада была самим дьяволом. Поэтому пока у Ру не было причины, чтобы уволить ее.

Ада следила за тем, чтобы дети были чистыми и невредимыми, черт ее возьми. В отличие от Уоррена, который просто предъявлял права на все лучшие качества их детей. Капризность Дэйзи унаследовала от мамочки. А то, что она экстраверт? Ну, естественно, это досталось ей от Уоррена. Тот факт, что Оскар начал ходить так рано, Уоррен приписывал генам Гастингсов. Ну-ну.

А на самом-то деле во всем заслуга Ру. Оскар начал рано ходить благодаря этим чертовым занятиям по координации движений. Она записала его на эти занятия. Уоррен сказал, что они ни к чему. Может ли Анна представить?

И в довершение ко всему Ру беременна. Уоррен вел себя сейчас так, как будто раз уж Ру забеременела, то пусть рожает. Да, она согласна с тем, что плод наполовину принадлежит и ему тоже. Нет, теперь Уоррен вполне счастлив мыслью, что у них появится третий ребенок. Еще одна причина для того, чтобы жить дальше. Чтобы, когда сам он умрет, его род продолжился. Чтобы имя Гастингсов жило в веках. Хотя интересно, что скажет Уоррен, когда она скажет ему про машину? Что им, наконец-то, придется обменять ее на один из этих загородных домов? Ох, Ру так устала. Не могла бы Анна пойти на свидание с Томом? Тогда у Ру было бы одной проблемой меньше.

В тот вечер, сразу же, как пришла домой, Анна позвонила Тому.

— Так чем ты там занимаешься? — спросила она.

«Ходил на свидание со своей лаборанткой?»

— Обычный пятничный вечер, сижу дома.

— Да? А как он обычно проходит?

«Сидит дома вместе с лаборанткой?»

— Ну, знаешь, пиво, друзья…

— Хорошо, — рассмеялась она. — Извини, что звоню так поздно. Я просто только что вернулась из театра.

«Я культурная женщина, не то что некоторые лаборантки».

— А, — сказал он без особого интереса.

— Я писала рецензию на спектакль для журнала «Мз».

«Я еще и преуспевающая женщина, не то что некоторые лаборантки».

— Понятно. Ну, пока ты гуляла и очаровывала всех, я сидел дома наедине с двумя порциями бифштекса…

— Ого… Так ты еще и готовишь?

«Или и в этом тебе помогает лаборантка?»

— Нет, это не я готовил…

— А я люблю готовить.

«Где-то у меня валялась дорогущая кулинарная книга».

— Правда?

— Тебе надо зайти. Я должна тебе один ужин, помнишь?

«Куплю орегана[37]и тому подобное».

— Ну, я вообще-то звонил. Вчера вечером. Забыл, что у тебя встреча с Джастин. Я хотел узнать, не хочешь ли ты завтра сходить куда-нибудь вместе. В субботу.

— Ну, почему бы тогда тебе не прийти ко мне домой? А я приготовлю ужин. Около восьми? — настаивала она.

— Ладно, договорились.

— У тебя есть ручка?

— Да, под рукой.

— Ну, тогда записывай: 113 «Б», Финчли-роуд.

— Финчли-роуд?

— Да, но в том конце, где Свисс-Коттедж.

— Прекрасно.

Мать Анны, со своими седыми, сухими волосами, всегда выглядела старой. На школьных родительских вечерах Анне всегда было стыдно за мать, которая, словно маленькая старушка, в туфлях с ортопедическими стельками, одиноко стояла в стороне. Другие молодые матери поддерживали друг с другом отношения и по очереди забирали детей из школы. Барбара же каждый день стояла одна у школьных ворот, чтобы самой забрать Анну из школы.

— Куда я дела эту коробку? У меня же были специи… Ах, вот они, — сказала она, осматривая оклеенные обоями кухонные шкафы в поисках контейнера с приправами и специями.

Другие матери были полны энергии, у Барбары же вечно был измученный вид. Во время показательных школьных выступлений по гимнастике, когда другие матери восхищались своими дочерьми, Барбара нашептывала Илейн:

— Я уверена, что это вредно для тела. Все эти странные выгибания… Лучше бы уж Анна сидела дома перед телевизором.

Илейн и Барбара, соседки, дружили уже многие годы, втихомолку сплетничая друг о друге.

— Ну-ка посмотрим, что у нас тут есть для званого ужина. — Барбара вытащила ржавую жестяную коробку, наполненную баночками со всевозможными специями, и стала их перебирать. — Смеси пряностей, перец, молотый чеснок, ванильная эссенция…

— Это не званый ужин. Просто один парень зайдет на чашку чая, — сказала Анна, взяв в руки одно из фарфоровых яиц, которые Барбара коллекционировала и хранила в большой вазе на кухонном столе. — Хотя в любом случае мне придется готовить и для Мирны, если она дома, — сказала она и впервые почувствовала раздражение оттого, что мать обращается с ней как с подростком.

Раньше Анна никогда не возражала против того, чтобы Барбара обращалась с ней как с маленькой. Напротив, она даже находила успокоение и поддержку в уютной, знакомой обстановке родительского дома. Каждый раз она будто снова превращалась в девочку-подростка и начинала разговаривать как капризный ребенок.

Но хочет ли она этого и сейчас? Хочет ли она оставаться ребенком всю жизнь?

— Так ты все еще живешь вместе с Мирной? — спросила Барбара, с опаской поглядывая на фарфоровые яйца, будто Анна в любой момент могла их разбить.

— Ну конечно! — Почему каждый раз, когда она разговаривает с матерью, у нее появляется этот раздраженный тон. — Если бы я переехала, то сообщила бы тебе.

Барбара взяла вазу с яйцами и убрала ее от греха подальше.

Она никак не хотела смириться с тем, что ее дочь оставила родной дом.

— Беда с вами, с молодыми… — приговаривала она, с беспокойством глядя на Анну. Приходя к Анне в гости, Барбара не могла не заметить, что в ее спальне полный развал и квартире срочно требуется генеральная уборка. Несколько лет назад она уже спрашивала у дочери, почему та так редко бывает «дома».

— Это уже не мой дом. Я уехала от тебя много лет назад, — отвечала Анна в замешательстве.

— Ах, ну да, чтобы поступить в свой Политехнический.

— Что ты хочешь этим сказать? Что я хотела освободиться от тебя? Что поступление в Политех было лишь предлогом, а на самом делена самом деле поступление Анны в Политех и вправду было лишь предлогом, и Барбара догадывалась, что дочери просто хотелось уехать от нее подальше. А иначе, зачем было ехать в такую даль — в Арндейл? Ни одна из девушек, которых знала Барбара, не уезжала от своего родительского дома так далеко. Джастин, например, уехала и поступила в колледж в Лондоне.