Последний де Бург - Дебора Симмонз

Но Джеффри покачал головой, его лицо опечалилось. Эмери по голосу поняла, о чем он думает.

— Ждать слишком опасно.

Эмери задержалась ровно настолько, чтобы захватить потертый кожаный мешок со статуэткой и надеть свой короткий меч. Это оружие едва ли помогло бы ей устоять против сарацина, который уже убил рыцаря-тамплиера и ее дядю. Но она, по крайней мере, встретит его вооруженной. Особенно если сарацин не знает, что она женщина.

Гай громко рассуждал, где же она будет искать этого человека, но Эмери почти не сомневалась — тот сам найдет ее. Вряд ли он мог появиться в стенах поместья, где его могли захватить в плен или подстрелить, как предлагал Джеффри, потому девушка оседлала коня и отправилась прочь от крепостных стен.

Она не успела особенно испугаться, но, покидая безопасные стены поместья, все равно чувствовала колючий озноб страха. Раньше она была слишком сосредоточена на выбранном пути, но сейчас последствия предстали перед ней в полной ясности. Одно дело противостоять угрозам, если рядом лорд де Бург с Гаем, совсем иное — в одиночку ехать навстречу убийце. Она судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, и тут же застыла, услышав свое имя.

— Эмери!

Она обернулась и, к своему удивлению, увидела, что за ней скачет Гай. Она что-то забыла или Джеффри хочет передать ей неотложное сообщение? Она чуть не вскрикнула от ужасной мысли: вдруг ей сейчас сообщат, что Николасу уже не поможет никакое лечение. Но оруженосец явно не был охвачен горем, только испуган, и Эмери с облегчением выдохнула.

Однако облегчение быстро сменилось опасением, что появление Гая насторожит сарацина и все испортит. Вокруг не было ни души, но Эмери знала — он где-то рядом, наблюдает и выжидает. Она поежилась.

Взмыленный Гай приблизился к ней. Эмери дала ему отдышаться. Ясно, он собирался сообщить ей нечто важное. Однако, когда он заговорил, его слова стали для нее полной неожиданностью.

— Я иду с вами.

Эмери удивленно посмотрела на него, но Гай не дал ей ничего сказать.

— Мы втроем прошли через это испытание, и я не могу отпустить вас одну на встречу с… — Он замолк, не в силах закончить предложение. «С погибелью» или «с верной смертью» подходило одинаково.

Он вскинул руку, на манер лорда де Бурга предупреждая ее протесты:

— Однажды вы спасли мне жизнь, и я сделаю все, что смогу, чтобы спасти вашу.

Эмери покачала головой:

— Ты ничего мне не должен. Вы с лордом де Бургом помогли мне снова стать самой собой. Этого больше чем достаточно. — Глаза обожгли внезапно подступившие слезы, словно это было то самое прощание, которого она так надеялась избежать. Она с трудом сглотнула. — Ты сейчас отпугнешь нашу добычу.

Гай фыркнул:

— Да он постоянно видит нас вместе. И если мы разойдемся, наверняка заподозрит, что я где-то неподалеку в засаде.

Эмери осознала, что он, возможно, прав. Оруженосец, видимо, почувствовал, что она дает слабину, и посмотрел с еще большей решимостью:

— Чтобы нас троих разлучить, нужно нечто большее, чем какой-то там сарацин.

«Если бы он только знал», — подумала Эмери. Она никому не сказала правды, кроме лорда де Бурга. Да и не время сейчас говорить о будущем, надо сосредоточиться на настоящем. Несмотря ни на что, присутствие оруженосца подействовало на нее воодушевляюще.

Эмери понимала, что Гай не рыцарь, да и ее собственные умения ограниченны, но страхи терзать перестали. Теперь ее путь мало отличался от предыдущего путешествия. Недоставало только человека, которому они с Гаем преданы до конца жизни.

Подумав о Николасе, Эмери вспомнила, ради чего за это взялась. Она почти не надеялась получить обещанное и подозревала, что сарацин просто предложил самую вожделенную для нее награду. Даже если люди со Святой земли действительно хорошо понимали в знахарстве, едва ли этот представитель обладал необходимыми познаниями.

Однако вероятность существовала, и Эмери не могла ее упустить. Она продолжала ехать, высматривая признаки чужого присутствия. Дорога стала спускаться под гору, и Эмери снова испытала тревогу. Однако вскоре услышала какой-то звук. Не «говорящий» шелест, который ассоциировался с преследователем, а какой-то странный свист, похожий на чириканье заморской птички. Эмери озадаченно взглянула на Гая. Тот мрачно кивнул в ответ.

Свист шел от развалин старого, заросшего мхом строения. Они свернули с дороги и поскакали в высокой траве. Вдруг перед ними возникла человеческая фигура. Ее явление казалось мистическим, хотя наверняка было лишь хитроумной уловкой. Она словно выросла из-под земли. Ни звука, ни шелеста, просто внезапно появился на высоком сером коне, который казался высеченным из камня, если бы не живые глаза.

Эмери взглянула на сказочного коня, потом на всадника. Ей почему-то казалось, что он будет одет в развевающиеся одежды, как на картинах Святой земли, но поняла, что едва ли он мог бы остаться незамеченным в подобном одеянии.

Он мало отличался от обычного человека, не считая высокого роста и по-рыцарски повелительных манер. Иностранца в нем выдавала только смугловатая кожа, а певучая манера говорить наводила на мысль, что латинский язык ему не родной.

— Она при вас? — спросил он.

— Булава Александра Великого, — кивнув, ответила Эмери. Пройдя столь длинный путь, она внезапно засомневалась, можно ли отдавать такое могущественное оружие предполагаемому врагу. — Что вы собираетесь с ней делать?

— Возвращу ему, — ответил сарацин.

Эмери от изумления распахнула глаза. На мгновение подумала, что они имеют дело с сумасшедшим, но он, видно, догадался о ее мыслях.

— Булаву украли из его могилы.

— Я думала, никто не знает, где похоронен Александр Великий, — отозвалась Эмери.

Сарацин улыбнулся, одновременно выказывая свою просвещенность и пренебрежение к спору. Эмери поняла: продолжать разговор бесполезно. Глубоко вздохнула, подняла кожаный мешок и раскрыла его. Освободила статуэтку от старой тряпицы и, осознавая, что впервые прикасается к золотому идолу, крепче сжала и подняла в воздух. Статуэтка засияла на солнце, озаряя все вокруг теплыми отблесками.

— Отдайте ее мне, — потребовал сарацин.

— Я отдам, — пробормотал Гай.

Но сарацин на него даже не взглянул, он пристально смотрел на Эмери.

Она понимала, что должна сделать это сама.

Так или иначе, но булава будто придала ей сил. Эмери, не колеблясь, приблизилась к незнакомцу и протянула золотую фигурку. Тот, словно пушинку, подхватил тяжелую вещицу и одним движением спрятал. Она просто исчезла у него из рук, словно он факир. Эмери на мгновение показалось, что никакой статуэтки не было вообще.

Затем сарацин поднял голову, и Эмери ощутила на себе его пронзительный взгляд.

— Теперь моя часть сделки.