Дети Лезвия - Жанна Пояркова

— Это она, Ра, — вдруг узнал Триэр, и на лице даройо появилось выражение, которого я никогда прежде не встречала, — смесь радостной улыбки и испуг.

Не думала, что Черный Лучник чего-то боится. Он рванулся, начал говорить так быстро, что половина смысла ускользала, но хоровод острых звездочек, тихо жужжа, уже вылетел по воле нападавшей.

Я уклонилась, хищно скалясь. Мне хотелось драться с тем, чью кровь я могу увидеть, чью плоть я могу рассечь прохладной сталью, — для этого нас создали Серые Боги. Рик нырнул за дерево, Эйлос отбил несколько стрел, полетевших в человека.

— Это Диру! — закричал Триэр. — Не убивай ее!

Девушка-Звезда выпрыгнула из укрытия, подобравшись, словно дикий зверек, и налету пытаясь атаковать. Маленькие руки с легкостью пускали стрелы, волосы падали на узкую спину.

— Тебе настал конец, — голос прозвенел, как тетива.

— Вряд ли, — почти про себя произнесла я, упала на землю, подкатившись ближе, и метнула серп, который вонзился ей в бок.

Диру пошатнулась. Рубашка быстро намокала от крови. Большие глаза девушки-Звезды не верили в поражение, переходя то на Триэра, то на меня, то на ненавистного ей человека. Я стояла на колене, следя за тем, как она сжимает рукоять серпа в изящных ладошках, не решаясь вырвать оружие.

— Ра!

Триэр не выдержал и выстрелил в меня, но тай-су редко подводило — второй серп, хоть и не так быстро, как прежде, тяжелел в руке. Крик Черного Лучника ударил меня трепыханием льда внутри, по позвоночнику пробежали мурашки. Я отвлеклась от истекающей кровью Диру — никогда прежде каменное лицо Триэра не изменялось до такой степени.

— Не убивай ее, Ра… — голос Черного Лучника сорвался, а пальцы снова натянули тетиву темного лука.

Диру бросила в меня стайку острых звездочек, никак не желая сдаваться, но я отбила их, пожалев, что вторая рука не действует. Со временем это превратится в большую проблему. Я поднялась и подошла к ней вплотную.

— Я не предатель, Диру, — сказала я, глядя на острый подбородок и глаза, в которых отражалась фигура Черного Лучника.

Она сплюнула мне под ноги вместо ответа. Бесполезная трата времени.

— Ра!

Я не поняла, кто закричал — Рик, Триэр или кто-то еще. Ветер шевельнул пряди мягких волос. Закрыв глаза и вслушиваясь в дыхание Вечности, я снесла Диру голову.

Триэр ушел тем же днем. Я сидела на поваленном бревне, вытянув ноги, и раздумывала о том, как поступить дальше. Рик молчал, разглядывая меч. Это молчание было мне непривычно, но человек не желал со мной разговаривать. Когда я отвернулась от трупа Диру, его зеленоватые глаза меня поразили. Они выражали всю глубину неприятия, презрения, изумления, смешанного с разочарованием; эти эмоции выливались, обретали свой голос, заставляли увидеть все так, как видел происходящее он. Рик умел очень красноречиво смотреть.

Я рассматривала шпиль Иглы, который ярко переливался алмазной пылью. Дорога лилась тонким ручейком между редеющими кустами каори, спускаясь к городу; с места, где мы спрятались, можно было разобрать подходы к поселению Лордов Лжи, отыскать самый незаметный путь, но я все равно не собиралась скрываться. Рука до сих пор не действовала, и я не знала, как избавиться от нежеланного дара Делла Мор. Внутри появилось сомнение, и даже ритуальная молитва, привычно увенчавшаяся эхом Смерти, не дала мне покоя. Я достала серп и прикоснулась к холодной поверхности губами.

Около Иглы шумел прибой жизни — повозки сновали туда-сюда, развозя вечно занятых Лордов Лжи, продолговатые здания разных советов и библиотек, заполненных доверху книгами и свитками, омывались ленивыми струйками прохожих. Перед взмывающей вверх белой башней находилась небольшая площадь, которую называли Колесо Времен. Раньше здесь проводились магические обряды, каждый угол Колеса занимал идол с начертанными знаками силы; чувствовалась колдовская мощь и сейчас. Лорды успели подготовиться к встрече — Колесо пылало, переливалось, защищая цитадель Лжи, увитую строками из искаженных писаний.

— Я ощущаю волнение. Могу сосчитать по пальцам такие моменты, — проговорила я. — Тагот говорил, что всегда приходит время совершить невозможное. И когда оно наступает, нужно сделать шаг, пусть даже он кажется слишком трудным.

Рик поднял бровь:

— Тебе стоило бы совершить невозможное, когда ты стояла перед той девушкой.

— Я должна была пощадить Диру? — иронично поинтересовалась я. — Чем она отличается от череды убитых мной даройо? Ничем. Те же мотивы и то же поведение. Которое должно быть наказано. Почему ты так смотрел на меня?

— Какая разница, Ра. Я увидел, с каким удовольствием ты делаешь то, из-за чего другие сходят с ума. Я увидел, как ты наблюдаешь за лицом Триэра — с любопытством, не больше. Как ты, прекрасно сознавая, что делаешь, разрушаешь связи, которые непривычны для вас. Так нельзя поступать с людьми, — произнес Рик, вкладывая меч в ножны. — Просто нельзя. Есть нечто важнее твоего пресловутого долга.

Я позволила себе усмехнуться, чувствуя, как продвигается вглубь лед Делла Мор:

— Мы не люди.

— Это ты не человек, Ра, — внезапно он разозлился. — И теперь мне это понятно. Ты просто орудие, которое наделено возможностью выбирать, кого убить.

Затем Рик снова стал спокоен и невозмутим, он отвернулся, не желая продолжать разговор. Если раньше такое определение меня бы только обрадовало, то сейчас я увидела в этом обвинение. Иглы холода вонзились чуть глубже.

— Я не понимаю… — я попыталась размять пальцы, но они не ощущали прикосновений.

— И не поймешь, — веско подытожил Рик. — Надеюсь, я либо быстро сдохну при штурме этой белой дряни, либо ты все-таки доставишь меня за край Ущелья. Меня утомили вечные сумерки и вечные убийства. Я хочу удобно устроиться на лавке и выпить пива.

Знаки на серпе полыхнули, когда я разрезала им воздух.

— Ты будешь моей зэн? — поинтересовалась я, глядя на нахмуренное лицо человека.

Братья враждебно зашевелились в тенях.

— Нет, — отрезал он.

— Тебе придется выполнить эту роль, ведь ты считаешь, что я виновата, — я стала расшнуровывать ботинки одной рукой. — И я тоже чувствую, что что-то не так. Поэтому я хочу…

— Да мне наплевать, чего ты хочешь, — выругался Рик. — Я не буду участвовать в этом балагане. Какой смысл в том, чтобы резать себя, когда у тебя и без того не действует рука?

— Это мой долг, — пожала плечом я.

— Это глупость, Ра, — мягко произнес человек.

— Вряд ли кому-то из людей предлагалась подобная вещь, — сказала я и вдруг вспомнила историю Тагота и Мьеле.

— Эта роль мне не подходит, — сурово отверг предложение он и отошел ближе к дороге, раскрывая сумку.

Эйлос и Тарен возникли из-за деревьев, толпящихся сзади темной стеной, и приблизились, касаясь меня плечами. Они снова были недовольны, но теперь их недовольство было приглушено. Все как-то размывалось, и я поднялась, собираясь с мыслями. Тарен дотронулся до немеющей руки, дунул на нее. На коже появлялись капельки влаги — я становилась слишком холодной.