Я — твоё солнце - Мари Павленко

блокнотика с разноцветными обложками.

— Для твоих «изящных трупов».

— Они восхитительны.

А во втором свёртке, поменьше, лежало украшение.

— Ноу меня жирные руки…

Мама взяла коробочку и достала серебряную цепочку, на которой висела очаровательная крошечная лисичка.

— В детском саду твоим тотемным животным была лиса. Как-то я проходила мимо одного магазинчика и увидела там этот кулон. Тебе нравится?

— Он великолепен.

Я наклонилась, чтобы мама надела цепочку мне на шею.

— Я узнала, что у индейцев лиса символизирует хитрость, конечно же, но ещё способность адаптироваться, быстро реагировать, например, в сложной ситуации.

Я выпрямилась и прикоснулась к кулону вымазанными в сливках пальцами. Мама продолжила:

— Я очень усложнила тебе жизнь, солнце моё. Но ты блестяще приспособилась. Так что заявляю, отныне лиса — твоё тотемное животное.

Я улыбнулась.

Откусила кусочек вафли.

И снова улыбнулась.

«Тётушка Лейла снова чудит. Перенесём на 9?» — написал Джамаль днём.

«Но знаешь, мы можем всё отменить…»

«Слишком поздно».

«Ок».

Мама заперлась в своей комнате-мастерской на весь день и показалась только для того, чтобы доесть вафли.

Я занималась.

И собиралась на вечеринку с Джамалем и Виктором.

Вдруг позвонили в дверь.

За ней стоял высокий парень и протягивал мне букет цветов — охапку жёлтых роз.

От папы.

Когда мама увидела цветы, по её лицу разлилась лёгкая печаль.

— Чем будешь заниматься сегодня вечером? — спросила я её.

— Есть кое-какие дела.

Я вытаращилась на неё.

— Всё хорошо, Дебора, говорю тебе.

Она потрепала свою чёлку.

— Ты такая красивая. Особенно в этих чудесных ботинках.

Мама одолжила мне ботильоны на каблуках.

— Не жди меня: скорее всего, буду поздно.

— Ая и не сомневалась! Повеселись хорошенько. Не делай глупостей. Ты теперь совершеннолетняя!

Перед тем как выпрыгнуть на лестницу, я поцеловала Изидора в вонючий нос.

Я теперь совершеннолетняя.

Я пришла в 21:02 и позвонила в дверь. Джамаль мгновенно открыл мне.

— Ты ждал под дверью, что ли?

— Ага. Как дела? С мамой всё нормально?

— Почему ты разговариваешь шёпотом? Только не говори, что Гертруда опять сбежала!

— Да не, не волнуйся.

— Так, а ну-ка дыхни.

— Не-а.

Джамаль выпрямился.

— Ты… Вы пили, пока меня ждали?

Послышалась хихиканье.

Женское.

Джамаль покраснел и тут же схватил меня за руку, потащив за собой по коридору — я еле поспевала за ним, волоча ноги.

— Да что тут…

Я упиралась.

Толчком в спину он отправил меня в гостиную. Вдруг загрохотала музыка, разрывая мне барабанные перепонки, засверкали зелёные и красные лазеры, рисуя узоры на потолке, а толпа непонятных лиц — сотня на квадратный метр — завопила во всю мощь, так, что задрожали стены:

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!

Я хлопала ресницами. Мозг превратился в желе, а уши чуть ли не рыдали.

Под эти сверхгромкие возгласы я понемногу привыкла к мерцающей полутьме.

Виктор стоял у двери вместе с Элоизой, которая бросилась мне на шею всем своим весом.

Я рухнула на Джамаля, а тот в свою очередь — на дверной косяк.

— С днём рождения, моя любимая Дебо! Ву-ху!

С днём рождения!

Я громко расхохоталась.

В гостиной были и паучьи друзья с Нового года.

И Эрванн со своей компанией.

Вопя, словно на волчьей сходке в лесу, пятьдесят человек забросали меня конфетти, которые забивались в ноздри.

Казалось, я на футбольном стадионе среди фанатов, разноцветных флагов, а толпа скандирует моё имя. Я — Максимус в Колизее, разве что без юбочки.

— ДЕБОРА! ДЕБОРА! ДЕБОРА!

Меня потащили к заставленному буфету, сунули в руку бокал, похлопали по всем местам, расцеловали. Ещё не притронувшись к алкоголю, я уже была пьяна, однако не стала сдерживаться и быстро осушила бокал, чтобы оправиться от эмоций.

— И давно вы тут всё это мутите? — кричала я, чтобы меня услышали.

Посреди гостиной все танцевали.

Бум, бум, будум-бум-бум, бум бум, будум-бум-бум.

— Бухать мы начали часов в шесть! — ответила Элоиза, щёки которой были похожи на два помидора.

— А так идея появилась ещё до каникул, — вмешался Джамаль.

— Это всё Виктор, — добавила Элоиза, дважды подняв брови.

Я проглотила несколько конфет, немного чипсов и кусочек пиццы. Адель на горизонте не было. Спасибо, спасибо, спасибо.

Крича, Элоиза рассказала мне, как они вместе с Джамалем и Виктором готовили это безумие под названием «вечеринка» на восемнадцатилетие Деборы. Про сообщения, мейлы, покупки и поиски мощных колонок. Джамаль потащил меня на танцпол: я кружилась, совершила несколько невероятных трюков. Время от времени возвращаясь подпитать-ся, я тут же бросалась обратно вертеть попой. Пива было много, пришлось несколько раз бегать в туалет. Иногда ко мне подходили незнакомцы, чмокали в щёку и показывали большие пальцы.

На всех стенах, кроме прихожей и коридора, чтобы не испортить сюрприз, висели мои фотографии. Облегчаться в туалете пришлось прямо напротив моей семилетней копии в балетной пачке. Остальные фотки были посвежее: я на маникюре с Элоизой, я играю на метле, словно на гитаре.

Ничего от них не ускользнуло.

Я искала взглядом Виктора, но он показывался лишь на мгновение. С кем-то разговаривал. Элоиза танцевала как богиня, а Эрванн снимал её на телефон. Вдруг его друзья подняли Элоизу на руки и подбросили вверх, а потом бросились ко мне, схватили и подкинули меня. Потолок был всё ближе и ближе — вуууууух! Едва я упала на переплетение рук, как потолок снова стал приближаться — вууууух!

— ПЕРЕСТАНЬТЕ, Я СЕЙЧАС БЛЕВАНУ»

Третий раз меня подбрасывать не стали.

Я сделала вид, что не заметила, как пара парней потирали после этого плечи и руки — да, ребята, я не легка на подъём. От имени своего целлюлита желаю вам поскорее восстановить силы.

Виктор подошёл, когда я доедала последний кусочек пиццы. Была уже почти полночь. Он протянул мне стакан, и я взяла, даже не посмотрев внутрь.

— Ну что?

— Ну фто фто? Паади, не надо… проигги…

Я наконец справилась с гигантским куском пиццы во рту.

— Вот, спасибо. Можете повторить вопрос?

Он рассмеялся:

— Каково это — быть совершеннолетней?

— А всё это и вправду твоя идея?

— Что именно?

— Это…

Широким жестом я показала на весь творящийся вокруг бардак.

Виктор поднял стакан, предложив чокнуться:

— С днём рождения!

И выпил до дна. Я последовала его примеру. Стакан уже был пуст, когда я вдруг почувствовала вкус жидкости, лившейся прямо в мой желудок, и чуть не выплюнула горящие лёгкие. Горло обожгло, а из глаз полился огонь. И носа повалил пар температурой в девяносто семь градусов — я вся горела.

Виктор наклонился ко мне:

— Всё хорошо?

— Блин… Вы-ы-ы-ы-ы-ы-до-о-охххх… Что это за отрава?

— Водка, но я думал, ты в