Кодекс состоятельных. Живи, как 1% населения в мире - Пол Салливан

Я чувствовал себя спокойно, сидя на синем диване и перешучиваясь с Джоэлем Раймером, подтянутым мужчиной пятидесяти с чем-то лет в футболке-поло. Он подсоединял к моим пальцам электрические датчики. Я был в самом центре Канзаса, сидя в одном из кабинетов диагностики Клиники финансовой терапии, консультационного и исследовательского центра на базе Института персонального финансового планирования при Канзасском государственном университете. Клиника находилась на Пойнтс-авеню, центральной улице в городе Манхэттен штата Канзас, в здании, заселенном небольшими фирмами, арендующими небольшие офисы. Офис, как и сам город, улица и здание, был чистым, просторным и тихим. Я бы не мог сказать, был ли город когда-то больше и суетливей или он всегда был таким, каким я его застал, – пустым, кроме как в дни игр, когда выпускники и команды гостей приезжали в Университет Канзаса на футбольные и баскетбольные матчи конференции Big 12.

«Я очень ценю, что вы пришли сегодня, – сказал Раймер. – Я задам вам несколько вопросов. Сначала несколько вопросов по поводу вашей биографии, затем несколько вопросов о ваших финансовых целях. Возможно, у вас есть какие-нибудь вопросы?»

У меня их не было. Он начал с вопросов о моем семейном положении, детях и занятости. Затем он перешел к вопросам о моих финансах и целях, которые мы перед собой ставили. Что из следующего лучше всего описывает вашу финансовую ситуацию в конце месяца: остаются ли у вас неоплаченные счета, выходите ли вы на состояние безубыточности или у вас еще остаются какие-то деньги? Я ответил, что у нас остаются деньги. Представьте, что вам пришлось продать все свое имущество, в том числе дом, чтобы обратить все активы в наличные деньги и покрыть долг. После того как вы закроете долг, останетесь ли вы еще должны, выйдете в ноль или у вас еще останется много денег? Я уточнил у него, что он подразумевает под «много», ведь это относительное понятие. Он не смог ответить на этот вопрос, но я все равно выбрал последний вариант ответа, потому что у нас остались бы деньги. Затем последовали вопросы о том, удовлетворяет ли меня работа нашего консультанта и как я оцениваю уровень стресса, который возникает у меня в связи с деньгами. Я ответил, что очень доволен нашим консультантом и не испытываю серьезного стресса из-за нашего финансового положения. Свою финансовую грамотность я оценил высоко и поставил среднюю оценку по шкале своей готовности инвестировать в рискованные предприятия.

Наибольшее затруднение вызвал вопрос о наших трех главных финансовых целях на ближайший год. Я думал, что тут уж я буду блистать. Мы с женой посвятили много времени, анализируя наши траты и сбережения с момента моего вступления в клуб Tiger 21. Мы не пожалели времени на то, чтобы сделать все те вещи, которые люди обычно откладывают на далекий момент в будущем: от формирования финансового плана и оформления страховки до написания завещаний и выбора опекунов для наших детей. Наши цели, по моему ощущению, не были грандиозными: мы хотели понять, сколько сейчас следует откладывать на колледж, чтобы сбережения могли вырасти до того момента, когда они нам понадобятся. Мы хотели понять, какую часть нашего дохода следует перечислять на брокерский счет и какую сумму выделять на погашение основного долга по ипотеке. Среди трех моих финансовых целей было совершить пару путешествий в предстоящем году, поскольку из-за финансового кризиса мы жили довольно скромно в последнее время. «Пока что с вопросами покончено, – сказал Раймер с тем же дружелюбным, но непроницаемым выражением, которое ему удавалось сохранить с самого начала. – Теперь вы можете идти, но мы попросим вас ответить на несколько вопросов удаленно». Он отсоединил меня от аппарата.

По крайней мере, письменные вопросы должны были оказаться проще, потому что они были полностью сфокусированы на основных финансовых понятиях, ответственности и беспокойстве по поводу денег. Но последний раздел заставил меня притормозить. Вопросы были прямолинейными, более того, они требовали точных цифр в качестве ответа на такие вопросы, как, например, каков ежемесячный размер ваших расходов на содержание дома или каким остался доход после вычета налогов. До этого момента я всегда был честен. Но мне не хотелось раскрывать такую информацию, несмотря даже на то что Раймер был для меня совершенно посторонним человеком и я не знал никого в Манхэттене штата Канзас. А беспокоило меня то, что обо мне подумают: я не хотел, чтобы Раймер или еще кто-то, кто увидит мои ответы, подумал, что я придурок, а еще хуже, что я богатый придурок. Наши ежемесячные расходы были вполне скромными, учитывая размер наших доходов и место нашего обитания. Но здесь, в Маленьком яблоке, как прозвала Манхэттен в Канзасе Торговая палата, наши расходы показались бы высокими или запредельно высокими. Поэтому я преуменьшил обе цифры.

Вскоре я узнал, что мне не о чем было так волноваться. Исследователям вообще не было никакого дела до моих ответов. Их не интересовал уровень моей финансовой компетентности. Таким образом они проверяли уровень стресса, который я переживаю, когда речь заходит о деньгах.

– Как вы считаете, испытали ли вы стресс? – спросила меня Соня Бритт, председатель Института персонального финансового планирования при Канзасском государственном университете. Она отсматривала видеозапись моего интервью с Раймером и следила за показаниями датчиков, подсоединенных к моим пальцам.

– Мне так не кажется, – ответил я. – По моим ощущениям, я был невозмутим.

– Хм… На самом деле вы были довольно напряжены. Температура в помещении не играет роли. Через две минуты человек должен приспособиться к среде и вернуться к своему привычному уровню гомеостаза. По ходу исследования вы становились все более напряженным.

Затем она показала мне график температур в области моих пальцев. Начальный уровень был семьдесят четыре градуса, но в процессе опроса он упал до семидесяти двух. Идеальная температура, по словам Бритт, девяносто два градуса. Большинство людей в расслабленном состоянии имеют температуру восемьдесят два градуса и выше.

– То есть это никак не связано с температурой в помещении? – спросил я.

– Нет. Происходит вот что: в стрессовой ситуации организм активирует реакцию «бей или беги», большая часть крови направляется к сердцу, и в пальцах попросту не остается крови.

И будто бы считая, что одной этой новости недостаточно, она добавила, что «уровень кондукции кожи» (научная формулировка для потеющих пальцев) удвоился во время интервью. Я был холодный и липкий.

– Цель подобного эксперимента – понаблюдать за реакцией людей на разговор с финансовым консультантом, – сказала Бритт. – Это стрессовая ситуация. И особенный стресс вызывает необходимость отвечать на вопросы, касающиеся ваших целей, что неудивительно.

Я хотел знать, о чем должны были ей сообщить те двадцать минут вопросов и ответов.

– На самом деле мы их никак не используем, – ответила она.

– Получается, что мои ответы были не нужны?