На карнавале истории - Леонид Иванович Плющ

одна из нескольких спасшихся, видевших происходившее. Она ходила в Союз писателей, просила записать ее свидетельство. Не захотели.

— Запишите и напишите вы.

Они обнялись. Она записала адрес Дзюбы.

Я спрашивал у Дзюбы позднее, приходила ли она к нему. Нет…

На бугор вскочил молодой еврейский парень. Он начал со слов, что антисемитизм есть один из видов антигуманизма. И поскольку борьба против человека часто начинается с борьбы против евреев, то евреи должны быть первыми в борьбе за гуманизм, а не думать лишь о себе.

Как пример истинного, а не словесного гуманизма он привел «волшебную сказку страны волшебника Андерсена» — о том, как король и королева Дании, а вслед за ними весь датский народ надели желтые звезды, после приказа фашистов надеть евреям «могендовид». Немцы растерялись — такого они не ожидали. Евреев удалось морем вывезти из Дании.

Эту историю я тогда услышал впервые; впоследствии она стала достоянием широких кругов.

Кто-то пытался заснять выступления киноаппаратом. Но пленку милиционеры засветили, как только он отошёл от Бабьего яра.

После митинга Дзюба и Сверстюк поехали возложить венок на могилу М. Грушевского, выдающегося украинского историка, президента Украинской народной республики времен Центральной Рады. 29 сентября его день рождения.

Через несколько дней на работу к Е. Сверстнжу (он был редактором «Украинского ботанического журнала» — после изгнания из Института педагогики за выступление против дискриминации украинской культуры) пришел полковник КГБ.

— Куда вы ездили 29-го сентября после Бабьего яра?

— На Байково кладбище, чтобы возложить цветы на могилу Грушевского.

Кагебист начал говорить о контрреволюционной деятельности Грушевского и всякие другие несуразицы.

Сзерстюк спокойно вынул из стола газету «Литературна Украина»:

— Прочитайте, что тут пишут о научных заслугах Грушевского.

— Да как они посмели!..

Разговор окончился. После этого действительно больше никто в советской печати не писал ни одного доброго слова о Грушевском.

Дзюба мне рассказывал еще одну интересную деталь

его выступления в Бабьем яру.

К нему подошел некто в штатском, представился работником уголовного розыска и тихо шепнул:

— Тут много кагебистов. Берегитесь!

*

Я все чаще встречался с украинскими патриотами разного толка. Я буду о некоторых из них рассказывать в дальнейшем, а сейчас остановлюсь на «культурниках» и «хуторянах». Культурники — художники, музыканты, литераторы, артисты и режиссеры и другие представители искусства. Они развивают украинскую культуру, собирают фольклор, устраивают хоры, возрождают старинные обряды.

Однажды меня повели в частный музей скульптора Ивана Гончара. Гончар у себя дома собрал большую коллекцию предметов народного искусства и старинную утварь запорожских казаков, рушники, картины, иконы, «пысанки», казацкое оружие и т. д.

Места у него мало, поэтому он с трудом размещает только часть своей коллекции.

Когда заходит гость, то ему ставят магнитофонные записи народных украинских песен, казацких дум.

На столе — книга отзывов. Я видел уже три тома. Записи не только украинцев, но и немцев, японцев, русских, евреев, крымских татар; записи на многих языках.

На меня многое произвело впечатление чего-то нового, чего нет в официальных музеях.

Хирург Эраст Биняшевский собрал несколько тысяч «пысанок». Пысанки — яйца, которые покрывают различными узорами и рисунками и приурочивают к Пасхе. Но обычай идет еще с древних, дохристианских времен и связан с украинскими мифами. (Пысанки — одно из наиболее оригинальных и прекрасных произведений украинского народа.)

Не только в каждой области, но и в каждом селе прежде была своя традиция расписывания яиц, свои рисунки. Но сейчас на Восточной Украине пысанок все меньше, и их эстетическая ценность падает, т. к. рисунок становится постепенно мещанским и соцреалистическим. На Западной Украине искусство пысанок тоже падает, но все же можно найти высокохудожественные, а среди них древние по мотивам.

Биняшевский добился издания альбома «Пысанок». Большинство тиража ушло за границу: валюта нужна, да и пропаганда расцвета украинского искусства при советской власти нужна.

Биняшевский мечтал о втором альбоме, дополняющем первый новыми видами пысанок, но вряд ли ему это удастся: КГБ перешло в наступление и против «культурников».

Формально к культурникам примыкают «хуторяне», или «галушечники» (аналог русским «квасным патриотам»). Их патриотизм заключается в ношении «формы» украинца (казацкие усы, вышитая рубашка) и в пении украинских песен. Они боятся и не любят таких, как Сверстюк, Мороз, — зачем дразнить власть, навлекать на Украину гнев Москвы. Многие из них, украинских либералов, ненавидят другие народы. Ненависть часто исходит из комплекса неполноценности и страха.

Одна из «хуторянок», И. И. С. — потомок знатных украинских фамилий, чуть ли не из Рюриковичей, первых киевских князей. Она — символ старой Украины для многих патриотов, даже «культурников» (мы, украинцы, — народ сентиментальный).

Однажды, вскоре после судов 66-го года, она рассказала нам трогательную историю.

Ее, Антоненко-Давыдовича, литератора Оксану Иваненко и еще нескольких старых писателей пригласил министр торговли УССР. Антоненко-Давыдович не пошел.

Министр произнес революционную речь:

— Товарищи! Приезжает в Тбилиси иностранец и ест грузинский шашлык, в Армении пьет коньяк, а в Киеве он ест то же, что и в Москве. Но ведь есть же украинская национальная кухня! Предлагайте, что можно сделать в этом плане.

Тронутые «украинизатором» пищеварения патриоты стали выступать столь же революционно.

Оксана Иваненко раскритиковала названия кондитерских изделий.

— Что это такое: «Дайте мне 300 грамм «Чапаева» или… 200 грамм «Мечты»?

Некто пошел дальше:

— Ресторан «Поплавок»! Неужели нет подходящего украинского названия?

Были внесены предложения построить ресторан «Витряк» (ветряная мельница), «Хата» и еще какие-то. (Кое-что потом было осуществлено и даже неплохо.) И. И. С. предложили обучить шеф-повара ресторана «Столичный» рецептам украинской кухни. Она сияла от радости: наконец добились от власти уступок.

Я смотрел на нее и думал:

— Какой ценой? В этом году двадцать человек пошли в тюрьмы и лагеря. А для успокоения «патриотов» бросили кость — частичную «украинизацию» ресторанов. И они довольны — победа!

Вначале И. И. С. относилась ко мне неплохо. Когда я стал говорить по-украински, вдруг разгневалась.

Я стал замечать, что некоторые уважаемые мною патриоты избегают меня. Пораскинув мозгами, догадался и прямо спросил И. Светличного:

— Это И. И. С. что-то сказала обо мне плохое?

Он уклонился от прямого ответа.

— Но вы ведь знаете ее. Можно ли доверять ее словам?

Он подтвердил, что нельзя.

Потом уж узнал, что, по ее словам, я — агент КГБ и пытаюсь втереться к украинцам в доверие:

— Да и жена у него еврейка!

Основной чертой «хуторян» и шовинистов является глупость и всевозможные комплексы. КГБ умеет использовать эти черты и выжимать из них нужное. Не случайно, что именно «хуторяне» и шовинисты чаще всего выдают своих друзей кагебистам. Не избежала этого и И. И.