Строптивая невеста - Арнетта Лэм

Малькольм. Ее муж. Ее любовник.

Она успокоилась и вспомнила долгие занятия любовью. Он что-то удовлетворенно пробормотал и придвинулся ближе к ней. Большая, загрубевшая от работы ладонь нежно обхватила ее грудь. Прижавшись к Малькольму, Элпин чувствовала себя в полной безопасности. Еще никогда ей не приходилось ощущать такой заботы и защиты.

Она бездумно погладила его руку и закрыла глаза. Когда она снова проснулась, она лежала нагишом на краю кровати, и рука снова онемела. Рука Малькольма упиралась ей в поясницу, словно отталкивая ее.

Обидевшись на такое обращение, Элпин выбралась из постели. Дыхание Малькольма осталось ровным. Чтобы немного согреться и соблюсти приличия, Элпин прикрылась волосами, доходившими ей до талии, и оглянулась на Малькольма. Как и раньше, он лежал на животе. Одеяло из тартана прикрывало его до талии. Лицо было повернуто в сторону Элпин. Темная от загара кожа и черные, как вороново крыло, волосы ярко контрастировали с белизной простыни. Во сне Малькольм казался старше своих лет и разительно напоминал отца. У обоих была твердо очерченная челюсть и типичный для Керров прямой нос.

Подобные лица Элпин видела на висевших в холле портретах предыдущих властителей Килдалтона. Но чувственный рот Малькольма отличался от губ его предков. Воспоминание о бесчисленных поцелуях этих губ заставило ее живот сжаться.

Стоя обнаженной перед этим мужчиной, Элпин была вынуждена признаться самой себе, что его очень легко полюбить. Возможно, она уже любит его.

Эта перспектива ужаснула ее. Желая отделаться от нее, Элпин достала из шкафа рабочее платье и причесалась. Затем она отыскала кролика, мирно посапывающего за шторами, взяла его на руки и пошла к дверям. Малькольм, ничего не замечая, по-прежнему лежал лицом вниз.

Войдя на кухню, Элпин увидела суетящуюся у очага Дору. Служанка раздувала огонь.

— Вы рано встали, госпожа, — служанка вскочила на ноги и вытерла руки о свежевыглаженный передник. Увидев кролика, она просияла. — Ну разве она не милашка? «Дружки Элпин» всегда такие!

Обрадованная новым комплиментом, Элпин прижала крольчиху к плечу и потрепала ее по спинке, так, словно имела дело с ребенком. Подергивающиеся усики щекотали ей шею.

— Конечно, Дора. Но я уверена, что она голодна. Не принесешь ли ты из кладовой несколько морковок?

Дора подошла к задней двери и взяла пакет.

— Я первым делом подумала об этом. Еще я собиралась купить на рынке побольше зелени.

Предусмотрительность Доры тронула Эл-пин.

— Спасибо, Дора, — поблагодарила она девушку. — Ты очень добра.

Служанка отмахнулась.

— Ну что вы, госпожа. Граф даже велел плотнику сделать для крольчихи домик. Они договорились об этом еще вчера, в «Руинах и развалине».

В таверне Малькольм беседовал с таким количеством людей, что Элпин, как ни старалась, не упомнила всех. Судя по всему, о том, что он намерен подарить ей кролика, знали все, кроме нее.

— Пожалуйста, дай плотнику в подарок продуктов помимо того, что заплатил ему лорд Малькольм.

— Да, госпожа. Фрэзер любит оладьи, но его жена их не готовит.

— Пусть будут оладьи. Вот, — Элпин передала Доре крольчиху, — позаботься о моей новой питомице, пока мы не найдем, куда ее поместить. Я буду на огороде. Нужно собрать семена. — К весне она уедет, но жители Кил — далтона ни в чем не должны испытывать недостатка.

Дора погладила ушки зверька.

— Вас удивил этот подарок, госпожа?

— Конечно, — улыбнулась Элпин.

— Господин так и думал. Когда он придумал это, он так обрадовался, что хлопнул себя по ноге и расплескал воду из ванны.

Элпин доставляло удовольствие беседовать о щедрости Малькольма.

— Когда это было?

— Вчера, когда он купался. Вы были наверху, искали для него одежду. Он приказал мне немедленно послать Рэбби на Дворничий пустырь, чтобы найти там крольчонка посимпатичнее. Лорд Малькольм ужасно беспокоился о мавре, и когда Саладин очнулся, он был готов для вас на все.

Значит, кролик был подарен ей не в знак любви, а из чувства благодарности. Элпин ощутила укол разочарования. Она-то считала, что Малькольм соскучился по ней, пока был на охоте, и, обуреваемый романтическими чувствами, раздобыл для нее крольчонка. Прошлой ночью она вела себя как умирающая от любви дурочка. Да, ей показалось, что она влюбилась. А он отнюдь не сентиментален. Она же слишком романтична. Черт бы его побрал!

— Что-нибудь не так, госпожа?

Ничего такого, чем она могла бы поделиться с Дорой.

— Нет, конечно. Я думала о том, что нам нужно будет сделать сегодня.

Дора встала.

— Приказывайте мне. Разочарование мешало ей ясно мыслить.

Но Элпин, собрав силы, вернулась к хозяйственной рутине.

— Я соберу в казармах грязное белье, а ты тем временем вскипяти воду для стирки. Вчера Иланна начала ощипывать гуся. Доделай эту работу, пожалуйста.

— А кто будет ухаживать за мавром? — поинтересовалась Дора.

Элпин была так поглощена мыслями о Малькольме Керре, что совсем забыла про Саладина.

— Я уверена, что этим займется Иланна. Скривившись, Дора возразила:

— Мне так не кажется, госпожа. Только не после того, что произошло вчера вечером. К тому же она ушла на рыбалку.

На рыбалку? Иланна ни разу в жизни не рыбачила по весьма интересным причинам.

— Ты уверена, что она так и сказала: «рыбачить»?

— Да. Она спросила меня, как добраться до озера. Наверно, она поступила правильно, если учесть, как они с Саладином ругались вчера.

Беспорядки в замке были нужны Элпин не больше, чем еще один невенчанный муж. Она была уверена, что Иланну терзают угрызения совести за то, что она опоила Саладина своим снадобьем. Элпин ожидала, что теперь негритянка глаз с него не спустит.

— Расскажи, что произошло.

— Ну… — Щеки Доры покрылись краской смущения, и она опустила глаза, глядя на крольчиху. — Они как следует поцапались, пока вы были в таверне. Я убирала и слышала, как они вопили. Саладин требовал свой молитвенный коврик. Африканская мисс сказала, что он слишком слаб для того, чтобы ползать по полу. Он продолжал требовать коврик. Тогда она вышвырнула его за окно и приказала Сала — дину оставаться в постели.

Иланна всегда относилась к традиционным религиям с недоверием и обвиняла миссионеров в том, что они принесли в ее племя болезни. Элпин могла себе представить, как африканка поносила веру Саладина, особенно если требования религии шли вразрез с ее медицинскими требованиями. Поход на рыбалку был выдуман как средство загладить свой проступок. Саладин избегал мяса, но охотно ел рыбу.

— Найди коврик и отдай его мавру, когда понесешь ему завтрак.