Особые заслуги - Иоанна Хмелевская

Разумеется, Яночка хотела. Поручик дунул в свисток. Яночка не расслышала никакого звука, но стоящий у ее ноги Хабр навострил уши, а милицейская овчарка вскочила и прибежала к поручику на причал. Поручик нежно потрепал ее за уши. Яночка была поражена.

— Что это? Ведь не свисток же, я ничего не слышала!

Поручик объяснил:

— Правильно, человек не слышит, потому что это свисток для собак. Особый. Заметила, твоя собака тоже расслышала звук? Свисток издает очень высокие звуки, ухо человека их не воспринимает. А моя собака специально обучена, она не только слышит сигналы, но и умеет их различать.

— О, пожалуйста, покажите, как она их различает! — взмолилась девочка.

Улыбнувшись, поручик велел овчарке «лежать!», а сам отправился к складу для рыбы. Яночка поспешила за ним, невероятно заинтригованная. Приложив свисток к губам, поручик опять подул в него. И опять Яночка ничего не расслышала, зато расслышала овчарка и стрелой примчалась к поручику. И опять он нежно потрепал ее по спине и приказал:

— А теперь возвращайся на место.

Умная собака послушно вернулась на помост и опять легла на прежнее место. Хабр рядом с Яночкой стриг ушами, беспокойно приседал, вскакивал и крутился вокруг девочки. Та присела на корточки и, крепко обняв собаку за шею, стала ее успокаивать. Поручик же продолжал демонстрировать служебные навыки овчарки.

— А вот теперь смотри! — сказал он Яночке и опять приложил свисток ко рту. Теперь овчарка вела себя по-иному. Поднялась с места и неспеша затрусила к поручику. Тот не отнимал свистка от губ и, наверное, послал какой-то другой сигнал потому что его собака остановилась, послушала а потом повернула обратно к помосту.

— Видишь? — говорил поручик девочке. — Я посылаю ей разные сигналы, и она ведет себя по-разному. Ну, а теперь хватит, не стану я раскрывать тебе все свои секреты. Вот вы, например, мне своих не раскрываете.

Яночка вскочила, вспомнив о своих секретах. Демонстрация способностей милицейской собаки заставила ее совсем забыть, ради чего она сюда пришла.

— Это было потрясающе! — в полном восторге вскричала девочка. — Пан поручик, очень вас прошу — покажите и Павлику, какая умница ваша qna«wj»! А то ему обидно будет. Я его сейчас сюда пришлю, а Хабра, наоборот, заберу, а то он нервничает. Свистните хоть разочек, пусть и он посмотрит, ладно?

Тем временем Павлик со своей задачей справился. Не только набрызгал на колеса мотоцикла масло из баллончика, набрызгал щедро, не жалея, но и, подумав, стер излишек косметики с резины и даже, не пожалев носового платка, протер колеса песочком, кляня себя на чем свет стоит. Действительно балбес, не сообразил, что намасленные колеса опасны для поручика. Занесет мотоцикл на асфальте, долго ли до беды. Надо было выбрать другое средство, не такое скользкое, ну хотя бы одеколон.

И опять брат с сестрой поменялись местами. Павлик поспешил к поручику, а Яночка с Хабром — к мотоциклу. Милицейская овчарка не успела снова стартовать, а Хабр уже понял, что теперь ему вменяется в обязанность запомнить вот этот мотоцикл.

Внимательно, сосредоточенно, по-деловому обнюхал он колеса, намащенные какаовым маслом, потом на всякий случай обнюхал и сиденье, и руль, и даже двигатель. А Яночка очень сожалела о том, что поручик не оставил на мотоцикле ни сумки, ни перчаток, вот только на баранке висели мотоциклетные очки. Хабр и очки обнюхал.

А Яночка терпеливо и доходчиво объясняла собаке:

— Это мотоцикл поручика. Понял? Поручика. И очки тоже поручика. Понял? Поручика. Запомни, дорогой: поручик, поручик, поручик!

Хабр наконец кончил нюхать и поднял голову.

— Поручик, — сказала его хозяйка. — Где поручик?

Тоже мне, задачка! Хабр моментально выбежал из-за склада и устремился на причал. Там сел рядом с поручиком и как-то лукаво взглянул на хозяйку — неужели она считает его таким дураком, что тысячу раз повторяла «поручик, поручик». Будто он и раньше не знал, кто такой поручик.

— Понял! — ответила Яночка, перехватив вопрошающий взгляд брата, и обратилась к поручику:

— Наша собака уже знает вас. В случае чего... Девочка не договорила, не зная, как лучше предупредить милицию о том, что к ней обратятся в случае чего, и в то же время не выдать преждевременно их тайну. На помощь, как всегда, поспешил Павлик.

— А как зовут вашу овчарку? — спросил он поручика, действительно потрясенный ее способностями. — А то вы на нее только свистите, а по имени ни разу не назвали.

— Цыган его зовут, — ответил поручик, позвал овчарку, и все вместе неторопливо пошли к его мотоциклу. Неторопливо, ибо по дороге поручику надо было закончить разговор с Хабровичами.

— Так в случае чего? — спросил он Яночку. — Теперь нечего темнить, начала, так заканчивай.

— Я хотела сказать, — запинаясь начала девочка, — что если возникнет необходимость... надо будет вас позвать... а тут ведь нет телефона.

И опять подключился Павлик:

— Чтобы в случае чего Хабр мог вас разыскать привести куда надо. Ведь может же случиться, мы случайно что-то интересное увидим как раз тогда когда вас не будет поблизости. И пошлем за вами Хабра.

— Я ведь могу и в Крынице быть! — возразил поручик. — Неужели вы думаете, что ваш пес способен меня и в Крынице разыскать?

— Конечно! — уверенно заявил Павлик. — Для Хабра норма — сорок километров в день. Но если надо, и пятьдесят пробежит, только немного устанет. Мы сколько раз проверяли, потому как папа говорит, что охотничьей собаке нужна постоянная тренировка, она должна быть в форме, иначе потеряет свои охотничьи навыки. Мы вместе с папой проверяли и километраж, и время. До Крыницы Хабр должен добежать за двенадцать минут.

— А где он у вас тренируется?

— Сейчас здесь. Тут очень подходящая местность.

— Что ж, неглупо, — похвалил поручик. — Рад, что пес попал к вам, вы относитесь к нему со всем уважением, а главное, знаете, как надо nap«y»r|q с собакой, не то что другие собаковладельцы. Ведь для большинства что собака, что корова — без разницы. С уважением относитесь вы к своему псу. Если бы хоть половину такого уважения проявили ко мне...

— Что? — притворился непонимающим Павлик. — Вы о чем?

— В данном случае о том, что такого вы надеетесь увидеть или услышать в мое отсутствие? И почему тогда нужно будет сообщить мне срочно, чтобы уложиться в двадцать четыре минуты, а не подождать, скажем, до нашей следующей случайной встречи? Или даже не случайной. Почему не сказать мне об этом сейчас, а пороть горячку потом? Неужели нельзя вот сейчас мне все толком и рассказать?

Неизвестно, убедили бы слова поручика детей, если бы не его пес. Пес, умная и благородная овчарка, явился лучшим агитатором. Такая собака могла быть лишь у хорошего, честного, умного и благородного человека, это же ясно! Такому человеку можно доверять.