Психология зла - Джулия Шоу

Но разговоры или мысли о том, что одни люди финансово более ценны, чем другие, дегуманизируют или дискриминируют тех, кого сочли бесполезными. Навешивая ценники на людей, мы забываем о сложностях человеческого опыта и структурном неравенстве, которое дает преимущество одним и лишает его других. Мы рискуем обращаться с людьми без сочувствия и гуманизма.

Захваченные в плен

Возможно, никогда социальные нормы не оказывались так попраны, как в условиях рабовладения. С рабами, лишенными свободы, прав и человеческого достоинства, обращались как со средством обогащения, а не как с людьми. Рабам назначали цену, по которой их продавали в зависимости от роста, силы и внешнего вида.

Кевин Бейлз — адвокат-правозащитник, исследующий современное рабство. Он обнаружил, что средняя стоимость раба сегодня — 90 долларов, ниже, чем когда-либо[236]. Он утверждает, что ценность людей упала, возможно, из-за демографического взрыва и в результате количество тех, кого можно эксплуатировать, возросло. Хотя в правовом контексте рабство — гораздо более широкий термин, Бейлз определил его современный эквивалент как принуждение к работе без оплаты под угрозой насилия, когда люди не могут уйти.

Сколько существует рабов? По подсчетам Международной организации труда ООН, несмотря на то, что рабство незаконно во всех странах мира, сегодня в той или иной степени рабами можно назвать как минимум 21 миллион людей.

Мне тяжело понять рабство. Особенно сексуальное. Лишить молодых людей всего: их свободы, здоровья, достоинства, жизни — это кажется невероятно жестоким. Не сложно представить, как просто украсть и поработить человека. Вы пошли не на ту вечеринку. Сели в машину к дружелюбному незнакомцу. Или (Бейлз полагает, что это самые распространенные обстоятельства, при которых людей обманом втягивают в рабство) доверились не тому работодателю.

Переход от нормальной жизни к существованию, которое и жизнью-то не получится назвать, кажется ужасающе легким. А что получает преступник? Деньги? Вы шутите? Но, как бы трудно ни было это принять, все дело в деньгах. По мнению Бейлза, «одни люди порабощают других не для того, чтобы издеваться над ними. Они делают это ради выгоды»[237].

Рабство — это бизнес. Масштабный бизнес. Сиддхарт Кара, экономист, изучающий вопросы рабства, утверждает: «Оказывается, что современное рабство более выгодно, чем я себе представлял». Кара обобщил данные из 51 страны, собранные за 15 лет, опросил более 5 тысяч жертв рабства. Он обнаружил, что «прибыль от одного раба может начинаться от нескольких тысяч долларов и достигать нескольких сотен тысяч долларов в год, а общий ежегодный доход от рабства оценивается в 150 миллиардов долларов». Он подсчитал, что средний доход, который производит жертва, — 3978 долларов в год, а жертвы секс-торговли, составляющие около 5% всех рабов, дают доход примерно 36 тысяч долларов каждая.

Кажется бессердечным говорить о том, насколько выгодно рабство. Но в этой главе речь идет о деньгах. Деньги — главная развращающая сила. Без доходности, которая существует в порочном эксплуататорском бизнесе, человеческое рабство исчезло бы.

Как владельцы рабов могут оправдать свое участие в этом деле? Как утверждает Рой Баумайстер, некоторых людей и их действия воспринимают как «чистое зло», что описывается восемью характеристиками[238]. Кевин Бейлз взял изначальную идею Баумайстера и применил ее к пониманию рабства. «Чистое зло отмечено... восемью качествами, и большинство из них также можно найти среди распространенных представлений о рабстве». Эти утверждения приведены ниже, а примеры из сферы рабства описаны Бейлзом в скобках:

1. Злой человек намеренно наносит вред людям (рабовладелец регулярно жестоко обращается с рабами).

2. Зло движимо желанием причинять вред исключительно из удовольствия от процесса (рабовладелец садистски наслаждается, когда сечет рабов).

3. Жертва невинна и добра (раб не сделал ничего, чтобы заслужить пребывание в рабстве).

4. Злодей — это кто-то другой, враг, посторонний, член другой группы (рабовладелец не такой, как мы, он принадлежит к группе, к которой мы никогда не могли и не стали бы себя относить).

5. Зло было таким с незапамятных времен (рабство всегда существовало в своей базовой форме: тотальный насильственный контроль и нарушение прав).

6. Зло представляет собой противоположность порядка, мира и безопасности (рабство означает насилие, разрушение, распад семей и полное отсутствие безопасности).

7. Злые люди часто отличаются эгоизмом (рабовладелец верит, что он лучше своих рабов).

8. Злым людям трудно управлять своими чувствами, особенно гневом и яростью (ярость рабовладельца — одна из причин страха раба).

Но есть одна загвоздка. Если, читая эти пункты, вы думали о том, что соответствовать всем восьми критериям крайне сложно и, пожалуй, даже невозможно, вы правы. Эти восемь факторов, особенно первые шесть, формируют то, что Баумайстер называет мифом чистого зла. По отдельности эти пункты можно рассматривать как положения, которые общество считает относящимися к «злу», но их нельзя объединять в одно понятие. Это преувеличения, чрезмерные упрощения, задача которых — отдалить нас от тех, кто вредит другим. Баумайстер и Бейлз утверждают, что, хотя мы можем думать о людях или поступках как о воплощении чистого зла, в действительности это понятие не является полезным или разумным. При оценке людей и их действий стоит учитывать куда больше нюансов.

То же верно и для рабства. Бейлз уверен, что стереотип злого рабовладельца может утешить нас, так как он представляет человека столь фундаментально отличного от нас, но «в то время как любой разумный человек определяет порабощение как злодеяние, ни один рабовладелец не делает это просто ради злодейства». Я думаю, что порабощение — один из худших из всех возможных поступков по отношению к другому человеку, но называть рабовладение злом — значит позволить рабовладельцам сорваться с крючка. Эта деятельность продиктована жадностью. И эгоизмом. Она причиняет людям вред. Но это результат нарушения функционирования систем и разрушения ценностей, а не некое фундаментальное и неизменное отклонение личности рабовладельца.

Бейлз далее заявляет, что «мы должны исследовать (но не принимать) то, как они сами себя определяют», и то, как они оправдывают свой бизнес. «Почти все действующие рабовладельцы, которых я встречал и интервьюировал, были “семейными мужчинами”, считавшими себя бизнесменами». По Бейлзу, владение рабами было лишь одним из многих факторов в этом экономическом уравнении.