Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

21 января судья Синглтон представил британскому премьеру окончательный доклад. В результате тщательной проверки им было установлено, что соотношение сил люфтваффе и Королевских ВВС составляет примерно четыре к трем. По словам Черчилля, «хотя Министерство военно-воздушных сил (разведка) все еще считало, что немцы располагают более крупными силами, а Министерство экономической войны находило, что германская авиация слабее, они до известной степени согласовали свои точки зрения, и оценка Синглтона была принята нами за основу»[348].

После войны будет обнаружено, что действительное превосходство люфтваффе составляло три к двум. Синглтон оказался не так далек от истины.

Четвертой и в некоторых ситуациях самой эффективной разновидностью текущего контроля, к которой обращался Черчилль, является контроль при непосредственном контакте , или, как его иногда называют современные авторы, блуждающий менеджмент (MBWA — Management by Walking Around)[349]. В этом случае политик проводил контроль, находясь в рабочей зоне, непосредственно взаимодействуя и обмениваясь информацией с исполнителями.

Меньше чем через две недели после принятия руководства Адмиралтейством в сентябре 1939 года Черчилль отправился на военно-морскую базу Скапа-Флоу. «Я чувствовал, что моя основная обязанность посетить Скапа-Флоу, и сделать это нужно как можно скорее», — признался он позже.

Вечером 15 сентября 1939 года Черчилль со своим персональным штабом отбыл на Оркнейские острова, где «в течение двух суток инспектировал гавани и порты, а также их входы с бонами и сетями»[350].

Основной флот Его Величества базировался в заливе Лох-Ив. Когда на линкоре «Нельсон» Черчилль двигался в сторону залива, он высказал удивление, что такой «великий корабль», как «Нельсон», идет без сопровождения.

— Я думал, вы никогда не выходите в открытое море минимум без двух эсминцев! — воскликнул он, обращаясь к главнокомандующему Скапа-Флоу адмиралу сэру Чарльзу Форбсу.

— Конечно, мы бы этого очень хотели, — ответил Форбс, — но у нас просто нет эсминцев для этих целей[351].

Черчилль взял проблему на карандаш, чтобы по возвращении в Лондон обсудить ее с коллегами из министерства.

Во время своей инспекционной поездки, помимо оценки технического состояния и боеспособности кораблей, он заново познакомился с личным составом флота. Последнее было как нельзя кстати. Черчилль возглавлял Адмиралтейство четверть века назад, а за это время кадровый состав сильно изменился. «Многих капитанов и адмиралов той эпохи уже не было в живых, — вспоминает Черчилль, — или они находились в отставке. Старшие офицеры, которых представили мне во время моего посещения многочисленных кораблей, были в те далекие дни юными лейтенантами или просто корабельными гардемаринами. Перед началом прошлой войны у меня было три подготовительных года, чтобы познакомиться и одобрить назначения на самые высокие и важные посты. Теперь же это в основном были новые люди и новые лица. Идеальная дисциплина, стиль, мужество и церемониальный ритуал — все это осталось без изменений. Но совершенно новое поколение влилось в старые мундиры и заняло старые посты»[352].

В январе 1940 года Черчилль посещает британские экспедиционные силы во Франции. Проанализировав ситуацию на месте, он придет к выводу о недо статочной мощности зенитных орудий и, выступая 12 января на заседании Военного координационного комитета, предложит заменить существующие 3-дюймовые пушки на орудия с калибром 3,7 дюйма. Что же касается 3-дюймовых пушек, то они, по его мнению, должны были быть возвращены обратно в Англию для «использования в более спокойных местах»[353].

Аналогичной практики — лично выезжать на места, чтобы наблюдать за рабочим процессом, — Черчилль придерживался и после того, как возглавил правительство. Например, в августе 1940 года он посетил аэродромы юго-восточного побережья, сильно пострадавшие после бомбардировок люфтваффе.

«Я очень озадачен после вчерашней поездки на аэродром Мэнстон, — писал он министру военно-воздушных сил Арчибальду Синклеру, начальнику штаба военно-воздушных сил маршалу авиации Сирилу Ньюоллу и своему представителю в комитете начальников штабов генералу Гастингсу Исмею. — Прошло уже четыре дня, как аэродром подвергся бомбардировке, а бо́льшая часть воронок на посадочных площадках до сих пор не закопана и аэродром фактически простаивает». При этом Черчилль был категорически против быстрых и, как нередко случается, халтурных ремонтных работ. «Если вы помните, что немцы сделали с аэродромом Стэвэнджер и с какой быстротой были засыпаны тогда воронки, — продолжал британский премьер в своей записке, — я должен выступить категорически против столь невнятного способа исправления ущерба».

Далее Черчилль перешел к непосредственным указаниям и предложениям:

«Все воронки должны быть засыпаны в течение 24 часов. В том случае, если в означенный период какая-нибудь воронка не будет засыпана, об этом необходимо тут же сообщить вышестоящему начальству. Для обеспечения более высокого качества работ следует создать специализированные компании, которые будут специализироваться на закапывании воронок. Можно начать, скажем, с двух компаний по 250 человек. Эти компании должны быть снабжены всем необходимым инвентарем. Также они должны иметь достаточно высокую мобильность, чтобы в течение нескольких часов добираться до необходимых мест. Кроме того, на каждом аэродроме, находящемся в зоне поражения, а впоследствии на всех остальных аэродромах местными поставщиками должны быть созданы достаточные запасы гравия, каменной кладки и прочих материалов, необходимых для устранения по меньшей мере ста воронок»[354].

Но одними воронками дело не ограничилось. После своей инспекционной поездки Черчилль вынес на рассмотрение комитета начальников штабов ряд предложений по укреплению береговой линии. Британский премьер считал, что необходимо разместить 18-дюймовые гаубицы и 9,2-дюймовые пушки «на позициях, откуда они смогут воспрепятствовать швартовке и высадке противника», а также поддержать контратаки, «которые обязательно должны проводиться на каждый неудачный немецкий плацдарм»[355].