Почему евреи не любят Сталина - Яков Рабинович

Убийство одного из благороднейших и героических людей XX в., названного Праведником народов мира, и трусливая государственная ложь о его смерти — лишь маленькое звено в длинной цепи преступлений коммунистического режима. Власть так же подло лгала после расстрела польских офицеров в Катынском лесу, убийства в Минске Соломона Михоэлса и многих других политических убийств. Бандитские приемы. Бандитское заметание следов. Но историю не обманешь.

Михаил Нордштейн

Лица еврейской национальности не могли оставаться на занимаемых в годы войны должностях в Министерстве иностранных дел, а также СИБ, ссылаясь на то, что с окончанием войны отпала необходимость освещать боевые действия. Сталин в августе 1945 г. поручил Г. Ф. Александрову, у которого с Лозовским были более чем натянутые отношения, проверить СИБ, после чего там развернулся сбор компромата на его начальника. После исполнения указанного задания был подготовлен 1 октября проект соответствующего постановления ЦК о прекращении деятельности СИБ. В подтверждение необходимости принятия такого решения глава пропагандистского ведомства привел такие аргументы, которые раскрывают всю суть затеянной травли: «За июль 1945 г. по отделу профсоюзного движения… из 225 статей и информаций 170 написаны недостаточно квалифицированными и мало известными авторами. В их числе И. С. Ватенберг, И. А. Арбат, С. И. Блюль, Л. 3. Берхина, Ц. 3. Вайнштейн, М. Л. Берлянд, И. М. Виккер, А. Н. Кроль, В. Н. Липецкий, М. И. Некрич, Н. Л. Рудник, Е. Е. Северин, Л. Э. Сосонкин, Я. Н. Халип, А. Ф. Хавин, С. С. Хесин и другие… Многие авторы стесняются ставить свои подписи под статьями ввиду, по-видимому, явно низкого качества статей. Так, например, Броун подписывается фамилиями Стамбулов и Мельников. Гринберг выступает под псевдонимом Гриднев, Шнеерсон — под фамилией Михайлов». Всей этой антисемитской стряпне можно лишь удивляться, ведь Александрову хорошо было известно, что настоящей причиной использования евреями-журналистами русских псевдонимов было соответствующее негласное указание Сталина, последовавшее, по некоторым свидетельствам, во второй половине 30-х гг.[89]

Несмотря на вышеизложенные аргументы Сталин не поддержал идею закрытия СИБ, понимая его роль и значение для широкой пропаганды внутренней и внешней политики как внутри страны, так и за ее пределами, и избрал тактику ужесточения контроля над ним и постепенного вытеснения оттуда евреев. В соответствии с этой установкой Александров 22 ноября предложил Маленкову «значительно сократить» аппараты СИБ, а также ЕАК, других антифашистских комитетов. Понимая прекрасно ситуацию, которая сложилась вокруг его ведомства, Лозовский, не желая играть роль затравленного зверя, обратился к Молотову с просьбой сложить с него полномочия начальника СИБ и позволить ему сосредоточиться в МИДе «на японских и других дальневосточных делах», так как в Китае «надвигается с помощью американцев гражданская война». Однако Молотов заверил тогда старого протеже в своей поддержке и уговорил его не давать заявлению дальнейшего хода. Приободренный Лозовский вновь воспрянул духом и даже через несколько месяцев подготовил и направил в ЦК проект постановления о преобразовании СИБ в Министерство печати и информации, надеясь на назначение на новый министерский пост. Однако этот шаг был воспринят Сталиным как проявление непростительной дерзости. По его личному указанию в июне 1946 г. под председательством все того же Александрова в СИБ нагрянула новая комиссия ЦК ВКП(б), которая вскоре представила вождю так называемую справку № 8, в которой в тезисной форме были зафиксированы следующие «упущения в кадровой работе Лозовского»: «а) аппарат засорен; б) подбор работников по личным и родственным связям; в) недопустимая концентрация евреев». Для подтверждения вышесказанного была направлена и записка с детальными табличными данными по национальному составу СИБ, подтверждавшими эту «концентрацию» (из 154 работников — русских 61, евреев — 74, представителей других национальностей — 19). Кремлевских «оргвыводов» не пришлось долго ждать. 24 июля Лозовский был снят с поста заместителя министра иностранных дел. Тем самым как бы обрубалась связь покровителя ЕАК с кремлевским руководством в лице Молотова, а значит, он не мог более рассчитывать на его непосредственную помощь. Травля Лозовского продолжалась.

Жизнь К. А. Уманского, который активно сотрудничал с североамериканской еврейской общественностью, также закончилась трагически. Известно, что Уманский встречался 15 августа 1944 г. с представителем Еврейского агентства для Палестины («Сохнута») Н. Гольдманом, заявив ему в самом начале, что хочет поговорить с ним «не в качестве посла, но как человек, заинтересованный в определенных вопросах и как русский, и как еврей». Затем он высказался за участие советских евреев в конференции Всемирного еврейского конгресса в ноябре 1944 г. в Атлантик-Сити и в пользу поездки Гольдмана в Россию.

Думается, что гибель Уманского была каким-то образом связана с той государственно-шовинистической кадровой кампанией, которая охватила внешнеполитические структуры с июня 1943 г., то есть сразу же после роспуска Коминтерна. Он погиб при «загадочных» обстоятельствах в январе 1945 г. во время перелета из Мексики в Коста-Рику[90].

Более благосклонно судьба отнеслась к именитым дипломатам, которые сыграли большую или, точнее, весомую роль в годы Второй мировой войны, в обеспечении Красной армии по линии ленд-лиза необходимым вооружением и боеприпасами, а также способствовали открытию второго фронта в Европе, обеспечивали престиж Советского Союза в странах антигитлеровской коалиции. В Москву были отозваны со своих постов послы в США и Англии М. М. Литвинов и И. М. Майский, которые, правда, оставались на почетных, но реально малозначимых постах заместителей наркома иностранных дел, пока в 1946 г. (когда государственный антисемитизм стал резко прогрессировать) не были отправлены на пенсию.

Последним, кто был изгнан из внешнеполитического ведомства в октябре 1947 г., был Я. 3. Суриц, работавший на руководящих должностях в МИДе. По возвращении из Бразилии после разрыва дипломатических отношений с СССР этой страной, где он с 1945 г. был советским послом, ему не предложили занять ответственный пост, а направили на рядовую работу (рецензентом) в Издательство иностранной литературы.