Дети Брагги - Арина Воронова

— Я, грам Берси Золотой Зуб…

При этих его словах Гриму показалось, что все поплыло у него перед глазами… Он будто бы увидел освещенную факелами, одетую в камень площадь…

— …по воле Харфарга привел свою дружину к Хальвдану Змееглазу и всегда готов ответить за свои слова. И не тебе говорить об этом, скальд, отрекшийся от собственной клятвы, которого я назову клятвопреступником!

Норвежцы самодовольно расхохотались, а со стороны ирландцев тем временем кто-то подобрал с земли ком грязи, чтобы с проклятием на неизвестном языке швырнуть его в грама. Не успела еще грязь с чавканьем распластаться по складкам плаща, как норвежцы бросились вперед. Примеру их последовали и ирландцы. В начавшейся потасовке недвижимы остались лишь Берси и Грим, не спускавшие друг с друга гневного взгляда.

Безоружный Гвикка Ирландец, с ходу вступив в драку, хватал руки, ноги или одежду и вытащил сначала одного, потом другого, потом третьего, не разбирая, кто это, ирландец или человек Берси. И все это время он сыпал проклятиями и пинал тех, до кого еще не успел дотянуться кулаком. Один из отброшенных им в сторону норвежцев вскочил на ноги и, обнаружив, что лишился меча, который теперь поблескивал в руке ирландца, выхватил из-за пояса нож и бросился в бой снова. Однако на этот раз клинок был направлен не на ирландцев, успешно отбивающихся ножами от норвежцев, которым не хватало места, чтобы удобно занести меч в этой свалке, а в широкую спину Гвикки.

— Сзади! — крикнул Грим, не отрывая взгляда от норвежского грама.

Поднимая в повороте руку с мечом, так что острие его уставилось вниз, ирландец резко обернулся, и клинок вошел прямо в живот нападавшего. В последовавшее за резким окриком Грима мгновение тишины раздался пронзительный хрип. Хрип этот заставил дерущихся на долю секунды замереть, но именно этого времени хватило Гвикке, чтобы оттолкнуть в сторону Берси одного из норвежских ратников и отпихнуть подальше к берегу еще пару ирландцев.

Свалка вновь распалась на две стороны, а между ними остались Гвикка и Грим, тела трех зарубленных ирландцев и норвежец, который, не будучи в силах подняться, попытался отползти к своим.

Сжимая обеими руками засевший в его внутренностях собственный меч, нападавший на Гвикку норвежец осел на песок, потом тяжело рухнул набок. И только тут стало заметно, что острие клинка почти на ладонь выходит у него из спины на уровне крестца.

Лицо грама Харфарга перекосилось от ярости, но он быстро справился с собой и холодно и размеренно процедил:

— За это вам придется поплатиться, и не только вирой… В поддержку ему раздался одобрительный гомон норвежцев.

— А знаешь ли, Берси… — заговорил вдруг, все это время не спускавший с него взгляда, Грим. Говорил он сквозь крепко стиснутые зубы, чтобы не дать волю ярости, не броситься с боевым кличем на врага. Не время сейчас для боя. Сейчас, как никогда, необходимо спокойствие. Необходимо, чтобы его услышало как можно больше людей. — Я вспомнил, где видел тебя, Берси. А напомнил мне это ты сам, сверкнув золотым зубом и доказав, что прозвали тебя Золотой Зуб не случайно. На последних словах Грим повысил голос. — Я видел, как сверкнул у кого-то золотой зуб в свете факелов на площади в одной осажденной крепости. — Голос Грима разносился теперь по всему берегу. — А было это накануне второго штурма. И еще однажды я видел тебя, но было это уже на побережье Йотланда.

Скажи нам, Берси Золотой зуб, — сын Эгиля обернулся, как бы приглашая в свидетели всех присутствующих, — как оказался твой драккар в Скаггене? Как удалось ему пройти через запертое франками устье Гаут-Эльва? И как случилось так, что об его уходе не знали ни старейшины Рьявенкрика, ни оболганная тобой Карри Рану из рода Асгаута.

Притихшие при первых словах Грима воины вновь зашумели, теперь сами норвежцы подозрительно поглядывали на лютого с «Ярхордра» и его раненого дружинника.

— И еще скажи, — с холодной яростью продолжал Грим, — как удалось тебе пройти заваленную камнями Вистингу, если «Ярхордр» вышел из Скаггена всего за пару часов до «Хронварнра»? Не руками ли твоей дружины создан этот завал?

— Я не стану отвечать на твои наветы, — с надменным спокойствием отозвался Берси. — Это лишь твое слово против моего, лжескальд, а свидетелей на моей стороне будет много больше.

— Сколько бы свидетелей ты ни представил, — неожиданно ответил за Грима Гвикка, — но я сделаю все, чтобы доказать правоту сына Эгиля. Даже если ради этого мне придется вернуться на этот проклятый остров или отправиться к самому Косматому.

Голос его звучал спокойно и даже весело, но что-то в нем заставило норвежца потерять самообладание. В тот момент, когда Гвикка наклонился над телом убитого им дружинника, издав боевой клич, Берси бросился на него, вырывая из ножен меч.

Грим не мог бы сказать, когда и как успел заметить приближение врага ирландец, но мгновение спустя он уже держал его на вытянутых руках, так что носки сапог Берси лишь бессильно заскребли по грязи.

— Честный бой! — прорычал норвежец.

Без малейшего усилия Гвикка поставил его на землю и, неплотно зажав в руке меч и чуть пружиня на носках, застыл в ожидании.

— Честный бой, — вновь потребовал норвежец, но уже тише.

— Никто, кто пытается напасть на меня сзади, не заслуживает честного боя. Но с тобой я буду биться, чтобы никто не посмел сказать, что я убил тебя как раб, — ответил Гвикка.

— Нет, не с тобой! — неожиданно возразил Берси. — Оскорбление мне нанес этот скальд, исчадие Локи. Поединок будет у нас с ним.

Пожав плечами, Грим забрал у Глена меч, подумав про себя, что ирландец, похоже, не преминул пустить его в ход, — недаром же ему почудился среди ножей леденистый знакомый блеск. Однако Гвикки резким жестом остановил его.

— Но ты нанес оскорбление мне. Тебя что, так уж беспокоит мой рост? Но только тогда, когда мы стоим лицом к лицу.

Гвикка расстегнул перевязь, снял с пояса кинжал, потом повернулся к Гриму. С улыбкой Грим принял у него оба клинка.

— Ну, этого тебе достаточно? — усмехнулся он Берси, а потом добавил: Твоя воля, ты не желал биться как воин, значит, умрешь как раб.

Догадавшись, что именно сейчас произойдет, Грим подал знак ирландцам отойти дальше к берегу. Норвежским дружинникам не требовалось даже подобного знака, никто из них не посмел возразить против боя, на который безоружный вызывает вооруженного мечом бойца. Сам этот вызов ставил под сомнение храбрость вожака прибывшей от Харфарга дружины.

Воспользовавшись движением воинов, высвобождавших круг, Берси Золотой Зуб бросился на ирландца. Гвикка ускользнул от смертельного выпада, засмеялся и нанес своему противнику сокрушительный удар в шею в тот самый момент, когда тот пронесся мимо него. Берси споткнулся, потряс головой и едва не упал, но все же ему удалось сохранить равновесие.

Теперь он глядел на Гвикку уже настороженно. Как многие другие до него, норвежец решил, что размеры Гвикки сделают его неловким — легкой добычей. Действительность же ни в коей мере не соответствовала его ожиданиям.