Ратибор. Прах и пепел - Александр Фомичев

вещай, что стряслось⁈ — старый лекарь нетерпеливо указал на приготовленную кровать, тут же размотав полотенце и принявшись внимательно рассматривать ранение княжьего племяша, предварительно смыв влажной тряпицей грязь и кровушку с его тела.

— Под сердце какая-то тварь вонючая стилет Емеле вонзила по рукоять! — глаза Ратибора грозно полыхнули. — И я даже догадываюсь, какая именно! У кого такие иглы в ходу, а? Смекните с трёх попыток!..

— Уф, вроде не отравлен клинок оказался, уже легче… Но ещё чуть-чуть выше удар бы пришёлся, и всё, поминай как звали; ничто бы не спасло… И никто!.. — Добролюб поднял изумлённые очи на рыжегривого воина. — Ты чем, я никак не разумею, рану ему замазал? Воняет, конечно, как испражнения захворавшего ослика, но вместе с тем затягивает прокол с невероятной скоростью!.. Такое волшебное снадобье, помнится, имелось лишь у…

— Благаны, — закончил за пожилого врачевателя его же предложение Ратибор. — На вот, — пузырёк с чудотворным бальзамом ворчливой ведуньи был аккуратно поставлен на прикроватный столик перед ошарашенно на него вылупившимся Добролюбом. — Утром и вечером смазывай ему прореху обильно… Зелья не жалей!

— Понял тебя! — седой лекарь радостно просиял, тут же шустро сцапав со стола колбочку с бесценной мазью. — Ты не представляешь, какое это сокровище!

— Да нет, уже представляю, — хмыкнул, криво оскалившись, Ратибор, насупленно разворачиваясь и топая на выход из лечебницы. — Емелька на тебе тогда, старче! Не дай отлететь нашему непутёхе в чертог Велеса раньше сроку! Рановато ему туды покамест!.. Ну а я пойду-ка пройдусь до одного местечка злачного! Кажись, кое-кого надобно проведать…

Глава 22

Кабак «Тихая заводь»

Спустя полтора часа…

— Где он? Как там тебя?.. Музислав? Впрочем, мне плевать! Повторяю вопрос! — Ратибор грозовой тучей навис над распластавшимся на полу трактира молодым, но уже матёрым разбойником лет двадцати пяти на вид, в ужасе взиравшим на рассвирепевшего витязя. Лицо у незадачливого душегуба, попавшего под горячую лапу «рыжего медведя», было сильно разбито, а правая рука оказалась сломана в двух местах и висела безвольной плетью вдоль туловища в неестественном положении. — Где Тихомир⁈ Говори, пёс, иначе я тебе сейчас ещё что-нибудь перекурочу! Косточек у тебя много, а я никуда не спешу, на твоё несчастье!

— Он б-был сегодня, но к-как поутру совсем рано упелёхал, так более и не в-возвращался!.. — сплёвывая осколки зубов, тоскливо просипел Музислав. — М-мальчишка-гонец к нему прибёг, весточку передал да умчался прочь! Наш атаман, как прочёл з-записку, тут же спешно собрался да умотал из кабака, бросив лишь напоследок, что дела у него с-срочные и когда вернётся, не знает… Так б-было на самом деле, и ента всё, что мне известно! Прошу, не т-трогай меня больше, я поведал усё без утайки!..

Примерно полчаса прошло с тех пор, как взбешённый Ратибор завалился в «Тихую гавань». Внимательно обшарив прищуренными очами сначала зал полупустой ещё корчмы и не найдя того, кто был ему нужен, разгневанный рыжеволосый исполин бесцеремонно отодвинул в сторону ошарашенного трактирщика Вышемира и проследовал к нему за барную стойку, в одном из подсобных помещений разыскав, наконец, тех, по чьи души пришёл. За столом потайной каморки азартно резались в кости пяток ночных братушек, ушедших в глухое подполье после того, как их вожак Тихомир впал в немилость у государя Святослава и был выставлен им за порог княжьего терема.

— Ну чего, шакальи задницы, отдыхаем? Сейчас я разбавлю вашу скучную житуху весёлыми танцульками, дерьмоеды паршивые! — с этими словами рыжебородый воин, достав из-за пояса два чекана, споро врубился в повскакивавших, схватившихся за топоры, мигом обозлившихся лиходеев, явно узнавших возникшего на пороге их комнатушки богатыря. Скоротечный бой выдался жарким, но недолгим. Лихо порубив в капусту четырёх душегубов, Ратибор стремглав вылетел из подсобки и, нагнав пятого, давшего стрекача разбойника в трапезном зале, прямо там и устроил ему допрос, при этом слегка поломав Музиславу пару-другую косточек да выбив несколько зубов. Стандартная, в общем-то, привычная работёнка для могучего великана на этот раз была выполнена им не без удовольствия; вообще Ратибор не любил калечить да мучить людей, даже если они являлись отъявленными мерзавцами, прибегая к таким жестоким мерам лишь в случае крайней необходимости, когда требовалось выведать кое-какие нужные ему на данный момент сведения. Обычно негодяев он предпочитал просто убивать. Но в этот раз у него стоял перед глазами бездвижный, лежащий в луже собственной крови Емельян, и дикая ярость плескалась в суровых очах разозлившегося не на шутку витязя.

Как отметил про себя с неприятным удивлением дюжий ратник, где-то в глубине души он надеялся, что последний оставшийся в живых головорез ещё какое-то время поупрямится, покочевряжится, дабы у него был повод сломать тому ещё чего-нибудь. «Мне ведь нравится его истязать! — поражённо поймал себя на жутковатой мысли Ратибор. — Отыгрался на этом сопляке, мстя ему за Емельку, хоть ведь ента не он, похоже, кольнул под сердечко нашего конопушку, а скорее всего, евойный верховодец… Наверняка Тихоня приложился, нутром чую!.. Посему надо прекратить срываться на всех подряд…»

— Емельяна сегодня кто у «Четырёх копыт» на жало насадил, аки мотылька на иголку? — рыжегривый воин мрачно вперился в заплывшие очи несчастного, всего в кровавых соплях бандита, мало заботясь о том, что учинил допрос лиходею в трапезном зале, аккурат на глазах немногочисленной публики, обычно лишь ближе к вечеру забивавшей корчму под завязку.

— Я н-не знаю!.. — слезливо захныкал избитый громила, размазывая кровь по полу. — Но это не я, и никто из наших, из тех, кого ты зарубил сейчас! Мы весь день тутова сидели! Атаман велел нам сторожить несколько бочонков с вином, что на вес золота нынче, ибо пополнить негде запасы… Ну и приказал без крайней нужды в город не соваться! Н-настроения в народе неспокойные! Так ведь могут и на шкварки покромсать сгоряча!..

— А сколько вашего брата ещё трётся в Мирграде? — Ратибор присел на корточки перед всхлипывающим верзилой, лениво покручивая в руках топорики.

— П-понятия не имею!.. Только Тихомир знает, но он держит ента при себе! Скрытный стал; очевидно же, специально развёл нас с другими членами братства. Ну, коли найдут одно лежбище, чтоб те не сдали остальных… Как сейчас промеж нами и происходит!.. Вожак-то ушлый и дальновидный у нашей гильдии, прям страсть! Н-нас же в «Тихой заводи» пятеро только сиживало; следили за хмелем, исправно состригая