Лабиринты памяти - Энн Вулф

— Поедемте, Ата. Можно, я так буду называть вас? Это короче и проще. Если вы не против.

— Хорошо. Мне все равно — мое имя не рождает во мне никаких воспоминаний. Как-то трудно привыкнуть к нему; Ферелли сказал — должно пройти время. Буду ждать, когда оно наконец пройдет.

Роскошный, словно вырезанный из сверкающего стекла бутик горделиво красовался на одной из центральных улиц города. Перепуганная Ата замотала головой.

— Ни за что. Трэвор, вы как будто нарочно выбрали самый шикарный магазин в городе. Хватит с меня. Я уже натерпелась за сегодняшний день. Как вы это себе представляете? Я появляюсь там в своем великолепном одеянии, и мне тут же указывают на дверь. Не пойду. Есть же в Генуе рынок, поедем туда. Там мой наряд не так будет бросаться в глаза, как здесь.

— Вы постоянно всем недовольны. Вас не устраивает дорогой бутик. Если бы я привез вас на рынок, вы сказали бы, что я отношусь к вам, как к дешевке. Вы хотите опоздать на самолет?

Ата опять покачала головой.

— Тогда хватит трусить. Выходите. Да не бойтесь же! Я пойду с вами. Помните, что я говорил насчет денег? Это золотой ключик…

— Открывающий даже самые волшебные дверцы. Это ваше мировоззрение, а не мое. Не пойду. Мне стыдно. Я умру от стыда, Лоу.

— Заканчивайте разглагольствования и выходите. Иначе я вытащу вас из машины силой. Мое терпение тоже не безгранично.

Ата сдалась на милость победителя. Он никогда не прекратит издеваться над ней! Ему недостаточно ее срыва в больнице. Ладно, она уже готова на все, лишь бы поскорее прибыть в Волтингтон и расстаться с Трэвором Лоу.

Трэвор с невозмутимым видом втащил в бутик упирающуюся Ату. Обворожительные девушки в коротких юбочках растеряли и улыбки, и любезные слова при виде тощего заморыша в грязном порванном плаще. Неужели ей придется вынести еще и это?

Трэвор отпустил цепкую руку, сжимавшую локоть Аматы. Он не стал любезничать с очаровательными созданиями, заведующими обилием дорогих тряпок, а просто-напросто залез в карман и сунул им пачку приятно зеленеющих новеньких бумажек.

— Не люблю кредитки, — буркнул он Амате. — Упакуйте все, что захочет эта девушка. Не хватит — добавлю.

И тут же остановил девушек, начавших было щебетать и кружиться вокруг Аты.

— Она сама разберется.

Вот как, оказывается, должен вести себя в магазине богатый мужчина. Просто до безобразия. И все же Ата была ему благодарна — ей сейчас совершенно не хотелось помощи, даже от таких очаровательных продавщиц. И без того было неловко. А, может, ей вообще не нравилось, когда ее обслуживают?

Деньги Трэвора мотать ей не хотелось. Конечно, он не обеднеет, но, все же, деньги-то чужие. Да и потом, она испытала удивительное равнодушие к дорогим и красивым туалетам. Для молодой женщины это более чем странно. Правда, в ее состоянии… Тяжело, когда даже покупки не могут исправить настроение, хотя бы ненадолго.

Ата выбрала простенькое, но изящное платье. Длинное, темно-коричневое, с затейливой вышивкой: белые цветы, пересыпанные мелким белым горошком. Она сразу же надела его — приятное и удобное, подчеркивающее худенькую талию. Подобрала к нему мягкие туфли на маленьком каблучке. Взяла кое-что из нижнего белья: бежевый кружевной бюстгальтер и трусики в тон. Вот и все — на этом обновление гардероба можно считать завершённым. Ата вышла к ожидающему Трэвору.

Тот окинул ее ничего не выражающим взглядом. Но где-то глубоко-глубоко в душе затеплилось удовлетворение. Конечно, не Синди Кроуфорд, но очень миленькая шатенка, хрупко-прозрачная, зеленоглазая. И — совсем другая.

— Тебе идет, — бросил Трэвор. — Платье — все, что ты купила? Так я и думал. Даже не сомневался в том, что ты будешь экономить мои деньги. Поэтому приобрел для тебя это.

Он потряс перед ней длинным шелковым платьем изумительного зеленого цвета. Словно подбирал к цвету ее глаз. Красивый вечерний туалет — только зачем он ей в самолете?

— Заверните к нему еще туфли, которые я выбрал. Тебе нравится? — спросил он растерянную Ату.

— Да, спасибо, Трэвор. Платье очень красивое, но в нем сейчас нет никакой необходимости.

— Это подарок. Думаю, в будущем тебе представится случай его надеть. И твои воспоминания обо мне не будут такими отвратительными.

Ну и юмор у этого Лоу! А платье все-таки очень красивое. Только представится ли случай — неизвестно.

Водитель гнал машину изо всех сил, потому что Трэвор и Ата могли задержаться в Италии еще на один день. Посещение бутика грозило расстроить все их планы. Трэвор рвал и метал, но не смел обвинять Амату — вся эта проволочка случилась исключительно по его вине. Поток неправедного гнева выплеснулся на водителя.

— Голубчик! Неужели ты не можешь ехать побыстрее! Какого черта тебе платят деньги твои работодатели? Не понимаю! Я бы давным-давно уволил такого работничка — и никаких пособий. Господи! Да как же ты объезжаешь? Если за руль посадить младенца, и тот будет вести машину лучше, чем ты. Олух царя небесного, неужели ты не понимаешь, что я не хочу оставаться в твоей стране больше ни единого дня, ни единого часа, ни единой минуты!

Водитель, к счастью, почти не знал английского, однако понимал, что грозные окрики Трэвора обращены именно к нему. Бедняга! Если бы он не боялся потерять работу, то давным-давно выставил шумящего американца из машины. И был бы при этом абсолютно прав. Барабанные перепонки Аты готовы были разорваться от громкой ругани Трэвора. Она не выдержала.

— Послушайте, Лоу, если бы этот малый знал английский, вам бы не поздоровилось.

— Если бы, да кабы, — писклявым голосом передразнил Трэвор. — Не знаю, как вы, но лично я хочу успеть на чертов самолет. Еще один день в Италии — и я сойду с ума! Или потеряю память.

Ата посмотрела на него с нескрываемым презрением. Как можно быть таким нытиком? У нее — миллион неразрешенных проблем, но, в отличие от Трэвора, она не жалуется на них и не плачет по мелочам. Она открыла было рот, чтобы сказать об этом Лоу, но сдержалась. Зачем? Это повлечет за собой град очередных язвительных и нудных замечаний. Он, наверное, так развлекается: срывает плохое настроение на всех, кто попадется под руку. Скорее бы добраться до Волтингтона и расстаться с этим брюзгой!

Она видела, как нервничает сидящий впереди водитель. Напряженная спина, резкие движения рук. В зеркале, висящем над передним стеклом машины, она поймала его взгляд: хмурый, обеспокоенный. Дома его, наверное, ждет куча детей и издерганная жена. А он целыми днями занимается развозом таких кретинов, как Трэвор. Да, не повезло, так не повезло. Ата искренне посочувствовала водителю.

В аэропорт они приехали вовремя. До посадки даже оставалось время — спасибо водителю.

Трэвор потащил Ату за какими-то таблетками и леденцами в аптеку. Самое время лечиться и есть конфеты, подумала она. Но вслух ничего не сказала и покорно отправилась с Лоу. В аптеке они замешкались: нужных Трэвору таблеток не оказалось.