Лабиринты памяти - Энн Вулф

— Дайте хотя бы леденцы, — прорычал он продавцу. — Так и знал, что ничего здесь не найду.

Продавец вручил Трэвору пакетик леденцов с эвкалиптом и мятой и, кажется, безумно рад был отделаться от привередливого клиента.

Осмотр вещей прошел без приключений. Ата вздохнула с облегчением — наконец-то они сядут в самолет и весь итальянский кошмар останется позади.

Когда подняли трап, Трэвор занервничал. Он беспокойно завертелся в кресле, постоянно меняя положение ног и рук и задевая Ату. Ей надоело это довольно быстро.

— Трэвор, перестаньте вертеться. Вы мне мешаете. Я не понимаю, почему вы не можете сидеть спокойно.

И зачем только он сел рядом с ней? Надо было поступить, как всегда — оплатить соседние места и вертеться, сколько душе будет угодно. Так нет же! Посадил рядом эту всем недовольную девчонку, которая весь полет не даст ему покоя. Никогда нельзя изменять своим привычкам! Теперь придется вкушать плоды своих ошибок.

— Послушайте, Ата, — сказал он, забрасывая в рот мятный леденец. — Я плохо переношу самолеты. У меня это с детства. Так что не могли бы вы отнестись к такой маленькой детали с пониманием?

Ата смерила его уничижающим взглядом — теперь мы будем ныть и жаловаться на боязнь высоты. Интересно, есть хотя бы одна вещь, которая не выводит из себя Трэвора Лоу? Наверное, нет.

— Я могу относиться с пониманием к чему угодно, лишь бы меня не толкали локтем и не пинали ногами. А вы делаете это уже на протяжении пяти минут. Согласитесь, я долго терпела.

— Я так и знал! — Лоу закипал, как электрический чайник. — Вы постоянно всем недовольны. Обвиняете меня в непонимании, а сами терзаете человека, которому плохо. Я до одури боюсь полетов! Понимаете, до одури! И надо же было совершить такую глупость — сесть рядом с вами!

— Никто и не просил вас об этом! — Зеленые глаза Аты потемнели от возмущения. — Я бы с превеликим удовольствием сидела в том месте, где не толкаются и не кричат на меня!

Ссору прервал голос стюардессы.

— Что-нибудь выпьете? Коньяк, виски, шампанское? Могу принести вам легкую закуску.

Трэвор замолчал и отвернулся. Что ж, если этот бирюк собирается питаться весь полет мятными конфетами, она не намерена следовать его примеру. Ата улыбнулась длинноногой красавице.

— Принесите, пожалуйста, что-нибудь слабоалкогольное. Может быть, легкий коктейль и… круассаны.

Стюардесса улыбчиво кивнула и удалилась, плавно покачивая изящными бедрами. Почему Ата попросила круассаны? Она ведь хотела заказать какой-нибудь салат. Но в последнюю минуту почему-то передумала. Откуда всплыли эти круассаны? Наверное, она любила их в той жизни, о которой сейчас не помнит. Круассаны. Забавно. Аппетитные булочки, выплывшие из глубин подсознания. Интересно, понравятся ли они ей сейчас?

Стюардесса принесла заказ. Ата внимательно посмотрела на маленькие пухлые булочки. Их вкуса она так и не вспомнила. Что ж, приступим. Ата взяла круассан и воткнула зубы в его мягкую податливую плоть. На язык приятной сладостью капнул джем — кажется, они с вишней. Недурно, даже очень недурно. Не успев проглотить первый, Ата приступила к следующему. Да, если она любила их раньше, то, определенно, любит и сейчас.

Трэвор отвернул голову от иллюминатора, не внушавшего ему никаких позитивных эмоций, и с удивлением уставился на Ату, которая с потрясающей скоростью поглощала один круассан за другим. Вот это аппетит! На конкурсе поедателей гамбургеров она заняла бы первое место. На какое-то время Трэвор забыл о полете, о мятных леденцах, о не купленных таблетках и смотрел. С удовольствием смотрел на девушку, с фантастической скоростью поедающую круассаны.

Ата остановилась лишь тогда, когда с подноса исчез последний круассан. Она поймала на себе удивленно-радостный взгляд Трэвора и покраснела. Не очень-то удобно, когда на тебя смотрят, как на обжору. А тем более Трэвор — воплощение ехидства.

— Хороший аппетит, — констатировал Трэвор. — Вам понравилось? Они свежие?

— Да. — Ата слизнула крошки, оставшиеся на губах. — Мне ужасно стыдно, но я хочу еще.

— Закажите, вам принесут. Я, пожалуй, тоже попробую. Представляю, как вы питались в этой больнице. Не удивительно, что теперь у вас проснулся аппетит. Если бы я знал, что вы голодны, то сводил бы вас в ресторан.

— Я сама не знала, Трэвор. Зато теперь поняла, что безумно люблю круассаны.

Стюардесса принесла еще один поднос с божественными булочками. Эти оказались с шоколадом. Трэвор отложил в сторону мятные конфетки, свой обычный рацион питания во время полета. Надо же — оказывается, он может есть в воздухе. И не просто есть, а есть с аппетитом. Как много нового можно узнать о своем организме! Не так уж плохо, что он сидит рядом с Атой. Эта девушка, не смотря ни на что, умудрилась скрасить ему полет.

— Знаете, — подобревший Трэвор с наслаждением жевал очередной круассан, — я очень редко летаю. С детства боюсь высоты. В самолете мне обычно так плохо, что о еде не могу даже думать. Обычно беру с собой леденцы и прописанные врачом успокоительные, чтобы проспать весь полет и ничего не чувствовать.

Ата грустно улыбнулась.

— А я не знаю, как отношусь к самолетам. Сейчас я чувствую себя нормально, а как было раньше… Может, я и боялась летать, но забыла об этом. Если человек забывает о своем страхе, то перестает его чувствовать. Видимо, он забывает об истинной причине страха, которая лежит глубоко в подсознании. Кажется, в прошлом я об этом читала.

— Может быть, и так. — Трэвор отер рот салфеткой, оставленной предусмотрительной стюардессой. — Только я все равно не хотел бы потерять память, даже если бы благодаря этому избавился от всех своих страхов. А их у меня, поверьте, немало.

Ата предложила Трэвору поменяться местами — он сидел рядом с иллюминатором. Ей хотелось посмотреть вниз, окинуть взглядом просторы, над которыми они пролетали.

Внизу бирюзовым полотном раскинулся океан. Светлый, безграничный и загадочный. Какую тайну, какую память хранит в себе эта миллионолетняя толща воды? Что знает она о человечестве, с которым столько времени дружит и враждует? Да и есть ли у нее память? Не запутался ли океан в ее лабиринтах, как сама Амата?

Перелет не так утомил Амату, как поездка на машине до Волтингтона. Четыре часа ритмичной дорожной тряски — что может быть хуже! Одна радость — на этот раз Трэвор не подгонял водителя грозными окриками, а мирно дремал на заднем сиденье машины. Надо отдать ему должное, он серьезно помог ей. Даже сейчас, уставший от перелета, поехал вместе с ней. А ведь мог бы заплатить водителю и отправить ее в Волтингтон одну. С его-то характером! Интересно, каково приходится его жене? Хотя, вряд ли миссис Лоу существует в природе — иначе почему он не взял ее в Италию? А вдруг существует? Ата попыталась представить себе его жену. Маленькая, худенькая, необыкновенно тихая женщина, терпящая все прихоти и срывы неуравновешенного мужа. Ата бы так не смогла.