Мост через реку Сан. Холокост: пропущенная страница - Лев Семёнович Симкин

15 сентября 1941 года направлен к избранному месту жительства в город Бузулук Чкаловской области, где его следы окончательно потерялись. Видимо, подвело здоровье. «Медосвидетельствованием установлено, что Э. Фессель страдает резким понижением питания, к физическому труду ограниченно годен» (справка, выданная в тюрьме НКВД № 1 по Днепропетровской области 18 февраля 1940 года).

Элимелех-Макс переходил границу вместе с братом Самуэлем, и задержаны они были вместе, но следствие шло раздельно. Фессель Самуэль, 1904 года рождения, образование 4 класса, имел в собственности магазин по продаже тканей – говорил он о себе 26 октября на допросе в лисковском погранотряде. 15 июня на втором допросе там же он уточнил, что собственного магазина никогда не имел, а работал в галантерейной лавке отца. За это обстоятельство, будто оно имело какое-то значение в деле о переходе границы, зацепился допрашивающий. «В вашей анкете в погранотряде вы расписались, что у вас был собственный магазин, а теперь вы говорите, что это был магазин вашего отца. Вы умышленно пытаетесь скрыть от следствия свое социальное положение. Вы так только усугубляете свою вину, встав на путь неправдоподобных показаний». О том же шла речь на вечернем (начался в 20:20, окончен в 23:00) допросе, проводившемся следователем по фамилии Зимовец 15 июня 1939 года в городе Полтаве, куда Фесселя перевезли из Львова.

– Вы даете неправдоподобные показания. От кого и какие поручения вы получали?

– Никаких заданий ни от кого я не получал. Нам в магистрате сказали, чтобы все евреи уходили на территорию СССР.

– Для какой цели вам было сделано предложение? С какой целью вы переходили границу?

– На территории, занятой Германией, евреи подвергаются избиениям и всевозможным экзекуциям. Магазин забрали, торговать не давали, а посылали работать на восстановление мостов, разрушенных во время войны.

– Вы имели знакомых в польской полиции и жандармерии? Вы с гестапо связь имели?

– Не имел.

«Обвиняемый свою вину признал полностью, свою принадлежность к разведорганам сопредельных государств отрицает». 26 декабря 1939 года начальник УНКВД по Львовской области капитан госбезопасности Краснов утвердил обвинительное заключение, после чего семь месяцев дело ждало своего разрешения. Протокол ОСО от 10 августа 1940 года – 3 года ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей).

Никому из братьев не удалось избежать заключения. Самуэль, Макс и Исаак (по материалам дела – Изак) были задержаны сразу после перехода границы, а Мозес и Шая – спустя год.

Приведенные отрывки из следственных документов, безусловно, требуют комментариев, и они непременно последуют, но прежде следует рассказать о том, что происходило в Перемышле в тот короткий период, когда он весь был под немцами.

Две недели в сентябре

Война достигла польского Пшемысля 7 сентября 1939 года. На город обрушились первые бомбы, от одной из которых сгорел торговый пассаж. 15 сентября вошли германские войска и начали вводить новый порядок. Нововведения прежде всего коснулись евреев. В городе их насчитывалось около двадцати тысяч, примерно треть населения – врачи и юристы, торговцы и ремесленники и даже члены муниципального совета, один из которых дослужился до кресла заместителя мэра. Всех евреев обязали носить белую повязку со Звездой Давида на правом рукаве и мобилизовали на принудительные общественные работы – уборку мусора и ремонт дорог.

16 сентября 1939 года около двухсот человек были арестованы. Из них отобрали стариков-хасидов, запихнули в кузов грузовика и «для смеху» возили по городу. Остальных погнали по улицам. «Они были полуголыми и кричали на бегу: «Евреи – свиньи». Вдоль шеренги с оружием в руках бежали немецкие солдаты и юноши лет восемнадцати, одетые в темное. Когда кто-то отставал или сбавлял темп, они били жертву прикладами винтовок или кнутом». Это я процитировал свидетельство Бронислава Шатына (1911–1987), польского юриста еврейского происхождения, выжившего благодаря добытым фальшивым документам. В мемуарной книге «Частная война» он рассказывает, как «увидел людей, бегущих по середине улицы, их руки были заложены за шею. <…> Я вернулся домой потрясенный. Только после полудня, когда немного успокоился, я снова вышел… Обезумевшие, плачущие женщины бежали к кладбищу, потому что слышали, что всех евреев, захваченных утром, расстреляли в Пикулице, первой деревне за городом. Я погрузил этих плачущих женщин в свою машину и поехал в Пикулице. Прямо на окраине села, у небольшого холма, собралась толпа. То, что я увидел за нею, превзошло все ожидания; это была сцена из «Ада» Данте. Все мужчины, которых гнали по улицам утром, лежали мертвые».

Как выяснили историки, в злодеянии участвовали эсэсовцы из айнзацгруппы под командованием бригадефюрера СС Бруно Штреккенбаха, солдаты 1-й горнострелковой дивизии, а также члены гитлерюгенд. Последние – видимо, те самые «юноши лет восемнадцати, одетые в темное», увиденные Шатыном, – выезжали на оккупированные Германией территории с целью «германизации и обучения культурным традициям этнических немцев, проживавших за пределами родины», но при удобном случае занимались и другими важными делами.

Разделенный город

Спустя две недели, 28 сентября 1939 года, исполняя советско-германский Договор о дружбе и границе, немцы отошли на левый берег реки Сан, в район Засанье. По пути солдаты подожгли в Старом городе две синагоги. Они бросали древние книги в огонь и отгоняли, смеясь, тех, кто пытался их спасти. Утром 29 сентября в Перемышль вступила советская 99-я стрелковая дивизия и начала его прием у германского командования.

В Премзеле (Засанье) после разделения города евреев осталось немного, в основном старики, женщины и дети. Им объявили, что в течение 24 часов они должны покинуть немецкую часть города, а те, кто останется, будут расстреляны. Поскольку автомобильно-пешеходный мост через реку Сан был разбомблен еще до прихода немцев, попасть в восточную часть города можно было только по другому мосту – железнодорожному, тому самому. По нему евреи из Засанья и поплелись на правый берег со своими тюками и чемоданами.

По мосту

В тот же день, совпавший с началом праздника Суккот, в соседнем Дынуве немецкие власти приказали евреям под угрозой смертной казни собраться на рыночной площади. Когда те собрались (около полутора тысяч человек), площадь окружили эсэсовцы, выстроили их в колонну и под звуки оркестра повели на берег реки Сан, где, стреляя в воздух, заставили плыть на другую сторону, в СССР. Река была глубокой, течение – быстрым, и несколько пожилых женщин утонули. Оставшиеся, промокшие и продрогшие, были окружены советскими пограничниками и еще целую неделю под открытым небом ждали решения своей судьбы.

Как мы видим, немцы нисколько не препятствовали оттоку представителей «неполноценной расы» на восток, напротив, всячески поощряли. С их стороны это была целенаправленная политика – изгнать евреев изо всей оккупированной территории. Начальник Главного управления имперской безопасности Рейнхард Гейдрих предлагал депортировать всех польских евреев в районы, находящиеся под контролем Красной