Война братьев - Джефф Грабб

Токасия сложила письмо и задумчиво произнесла:

— Вот оно что. — Затем она обратилась к мальчикам: — Берите свои вещи. Лоран проводит вас в ваш новый дом. — На удивленный взгляд Блая археолог ответила: — Эти двое остаются со мной. Отныне они мои ученики.

— Но они должны отработать, — завелся торговец, — дорогу обратно! Ты хочешь сказать, что я должен позволить этим молокососам нарушить уговор, и все из-за какого-то вшивого письма!

Токасия не стала прерывать купца. Меж тем мальчики вынули из повозки пару небольших мешков и размашистым шагом направились следом за хрупкой Лоран. Дождавшись, пока они пройдут сквозь толпу, а та, в свою очередь, разделится на группы и займется разгрузкой каравана, археолог прервала бурную речь Блая:

— Уговор был о том, что они отрабатывают дорогу, — резко и твердо сказала она. — Как только они въехали в ворота, дорога закончилась. Они останутся здесь. Ты хорошо меня понял?

В ее голосе звенел металл, а Блай знал, что, если Токасия говорит таким тоном, давить на нее бесполезно. Отчаявшись, он сделал глубокий вдох и усилием воли заставил себя успокоиться.

Токасия сунула ему в лицо письмо:

— Э то от их отца. От него уже много лет не было вестей. Что тебе о нем известно?

Заикаясь, Блай пробормотал:

— Е-ему с-совсем плохо. Он недавно снова женился, на какой-то мегере. Сущая ведьма, из благородной семьи, у нее свои дети. Месяц назад он серьезно заболел, мы еще были в Пенрегоне. Кто его знает, может, он уже умер.

— Верно, может быть, он уже умер, — мрачно сказала Токасия, — а может быть, попросту слишком болен, чтобы позаботиться о сыновьях. Ты не знал о письме?

Купец замялся и опустил глаза.

— Нет, ты не знал, — продолжала Токасия. — Если бы ты знал, то не пытался бы столько запросить с детей. «Дорога туда и обратно», ничего не скажешь! Я-то тебя хорошо знаю, готова поклясться, что эти двое трудились до седьмого пота, под стать твоим зубрам, и не поручусь, что им не пришлось еще хуже. А все потому, что ты знал — раз письма нет, они могут говорить мне что угодно, я все равно не поверю!

— Их мачеха, она сущий зверь, — смущенно принялся объяснять Блай. — Хотела от них избавиться, но не дала с собой ни гроша. Не хотела тратить семейные деньги, ведь они скорее всего уже у нее кармане.

— Поэтому ты нанял мальчиков за стол и проезд, заставлял их гнуть спину, как рабов, а потом попытался оставить их у себя, зная, что о них теперь некому позаботиться, — сказала Токасия. — Это отвратительно! Забудь о несчастных детях, займись-ка разгрузкой и не сомневайся — я все проверю по списку, будь спокоен. А потом мы загрузим твои повозки. Несмотря на то что ты известный скандалист, я приготовила тебе пару вещей, за которые ты выручишь неплохие деньги.

Токасия собиралась еще прочитать Блаю нотацию, но тут прибежала Лоран:

— Госпожа Токасия, новые мальчики!

Токасия кинула на ученицу хмурый взгляд. Девушка заговорила с ней первой — судя по всему, дело серьезное.

— Что случилось?

— Они подрались, — сказала Лорана. — С Рихло и парой других ребят.

Токасия что-то тихо пробормотала. Блай фыркнул.

— Если хотите, я заберу их обратно, ваше высокоученое превосходительство, — сказал он.

Ученая смерила караванщика испепеляющим взглядом. Обернувшись к Лоран, она сказала:

— Возьми Ахмаля и пару землекопов, пусть разнимут их. А потом отведи их ко мне в палатку. — Лоран застыла в нерешительности, и Токасия едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. — Живо!

Девушка со всех ног побежала прочь. Глядя ей вслед, Блай сказал:

— Прошу прощения, госпожа, но мне кажется, что с этой парочкой будет масса хлопот. Готов поклясться, от них будет больше убытков, чем прибыли.

— Сдается мне, так оно и будет, — проворчала ученая. — С их отцом тоже было ой как непросто.

— Значит, вы все-таки оставляете их? — спросил караванщик, удрученно качая головой.

Токасия вздохнула:

— Да. У меня старый долг перед их отцом.

— Немалый должок, как я погляжу, — сказал Блай. — Что же он вам подарил?

— Всего лишь свободу, — сказала Токасия и, не дожидаясь ответа, направилась к себе в палатку.

Блай смотрел в спину Токасии, пока та взбиралась на холм. Может, ему и почудилось, но теперь она выглядела еще более старой и хрупкой, чем несколько мгновений назад. Тут он услышал лошадиное ржание у повозок, и эта мысль мигом вылетела у него из головы.

— Негодяй! — заорал он на погонщика, с головой погрузившись в привычную работу. — Ты что, никогда товаров не возил? Это же хрупкие вещи! Держи их как новорожденного ребенка твоей сестры, иначе нам не заплатят!

Холм показался Токасии круче, чем на пути вниз. Когда она добралась до вершины, мальчики уже ждали ее вместе с Ахмалем и Лоран.

Предводитель землекопов кивнул Токасии. На фалладжи — так назывался язык жителей пустыни — он произнес:

— За меньшим нужен глаз да глаз. Мы его еле оттащили. Дрался, будто у него сотня зубов и две дюжины кулаков. Такой маленький, а сколько ярости. А старший разбил Рихло нос, но ничего не сломал.

Токасия ответила на том же языке:

— Рихло заслужил свой разбитый нос. Скажи ему, что до конца месяца он отправляется дежурить на кухню. И перенеси вещи ребят в бараки Хавака.

Ахмаль кивнул и вышел из палатки. Лоран не собиралась уходить, но Токасия отослала ее присмотреть за Блаем.

Археолог обошла вокруг стола и поставила трость в цилиндрической формы футляр — когда-то он был передней конечностью онулета. Ученая оперлась руками о столешницу и посмотрела на мальчиков. После драки от их парадных рубах остались лохмотья, а Урзе кто-то оторвал карманы. У Мишры под глазом красовался синяк, лица обоих были в ссадинах.

Токасия вздохнула и опустилась на стул. Мальчики в смущении переминались с ноги на ногу.

— Пятнадцать минут, — сказала пожилая женщина. — Пятнадцать минут, а вы уже подрались. Новый рекорд.

Оба мальчика в один голос принялись извиняться. Урза начал размеренно:

— Я хотел бы принести извинения за всех, кто был замешан в…

Мишра забубнил:

— Прощу прощения, но мы тут ни при чем, это все…

— Тихо! — Токасия так сильно стукнула по столу, что череп су-чи подпрыгнул, а инкрустированная столешница лишилась еще одной полированной раковины. Мальчики сразу же замолчали и продолжили переминаться с ноги на ногу.

Токасия откинулась на спинку складного стула.

— Что случилось?

Братья переглянулись, словно каждый хотел предоставить другому возможность давать объяснения. Наконец Урза заговорил: