Ставка больше, чем жизнь - Владимир Тучков

– Ну, ты не прав! – прежде спокойный Администратор чуть не взвизгнул. – Я – Администратор, а не Хозяин. Что же касается тебя, то твоей судьбой будет распоряжаться сетевой коллективный разум. То есть все юзера, которые имеют доступ к Игре, присылают Магистру, это такая программа, если хочешь – машина, но и то, и другое очень приблизительно, так вот каждый из них присылает по электронной почте письмо с заданием тому или иному игроку.

А потом Магистр выбирает из этих многих тысяч самых разнообразных причуд, порой совершенно невероятных, десять наиболее часто встречающихся. Так сказать, самых типичных. Затем все юзера голосуют, и остается одно единственное задание, которое и предстоит выполнить игроку.

– Да, – взвился Танцор, – но если они наголосуют, чтобы я пустил себе пулю в лоб?! Что тогда?!

– Тогда придется пустить. Но это очень, очень маловероятно. Потому что те юзера, приславшие утвержденное задание, или похожее на него, получают бонус, который начисляется на их банковские счета. Так что все стараются придумать что-нибудь потипичнее. А народ у нас, как известно, совсем не кровожадный. Русский народ очень добрый, готовый помочь ближнему в трудную минуту. – Танцор уловил, что с голосом Администратора опять произошла какая-то перемена, он стал растягивать слова, удлинять паузы. – Наш народ всегда протянет руку помощи в трудную минуту.

– И что же в результате? – Танцор, несмотря на свое весьма зависимое положение, начал терять терпение. – Когда закончится Игра, то как этот самый ваш Магистр определит победителя?

– Во-первых, Игра не закончится никогда. Во всяком случае, она будет продолжаться до тех пор, пока существует Мировая паутина, то есть Сеть или Интернет. Понятно, что кто-то будет добровольно выходить из Игры. Но на их место будут приходить другие. Кстати, как я уже сказал, эта добровольность на игроков не распространяется.

А, во-вторых, победителей множество. Они определяются каждую неделю. Одни получают больше, другие меньше, третьи что-то, естественно, проигрывают. А фонд выплат складывается и из членских взносов, и из ставок нескольких тотализаторов, и из рекламных средств, и из других сборов, о которых ты узнаешь позже, когда как следует вникнешь в нашу кухню.

Представь себе, есть даже добровольные пожертвования, так сказать меценатство. И игроки получают деньги как за победу в каких-либо ристалищах, как правило, интеллектуальных, так и от симпатизирующих им юзеров. Предположим, ты производишь сильное впечатление на какую-либо состоятельную вдовицу-генеральшу, и она отстегивает тебе кучу баксов. Или за приятную внешность, или за могучий интеллект. Не хило?

– Деньги – это, конечно, хорошо. Но, как я понимаю, из Игры я смогу выйти лишь после собственной смерти. Так что ли? Выходит, всю жизнь я буду в этой кабале? Буду жить до седых волос маленькой серой мышкой?

– Да кто тебе сказал, что до седых волос? – Администратор впервые за весь разговор рассмеялся. – Есть иные варианты. Тебя могут просто-напросто списать. Проголосуют – и до свидания.

– Что значит – до свидания? Не понял!

– Ну, это же очень просто! Ты начнешь разочаровывать публику, не соответствовать её запросам. Когда твой рейтинг упадет ниже десяти процентов, то Магистр тебе вычеркивает. И заменяет другим игроком. Ясно?

– Да нет, ни хрена мне не ясно. Как это вычеркивает?! – Танцором овладел ещё больший пессимизм, чем в начале разговора, когда речь зашла о «присвоенном» бумажнике. – Пулю в затылок что ли?! – истерично заорал он в трубку.

– Чудак человек! Ты что, не имеешь ни малейшего представления о том, что такое виртуальная реальность? Какая пуля? Какой затылок? Давай, начинай, и со временем во всем разберешься. Уверен, станешь ассом. Мешок бабок срубишь. Будешь на меня богу молиться.

Так что действуй. Прямо сейчас двигай за компьютером. Советую фирму «Эверест», там хоть и подороже, но зато надежность, сервис и прочее на высоте. Ну а все следующие директивы будешь получать уже не по телефону, а по Емеле.

– Это ещё что такое?

– Электронная почта, E-mail по-ихнему. Действуй! Да, и не вздумай хоть бы одну бумажку из лопатника выкинуть. Я тебе ещё не обо всем рассказал. Все они тебе пригодятся.

И Администратора заменили короткие гудки.

Танцор вторично за день выругался. Еще более грязно, чем когда на большой скорости сваливал из, можно сказать, родного кабака. Жизнь представала перед ним в абсолютно новом свете. Ультрафиолетовом.

На следующий день Танцор, достав из-под шкафа пакет, сохранившийся от прошлой, точнее – позапрошлой жизни, начал слегка трансформировать физиономию. Поскольку он уже успел посмотреть на сайте свою фотографию, то было ясно, от чего надо плясать.

Приклеил усы с изрядной проседью, навел мешки под глазами, напялил парик с небольшой, но акцентированной лысиной. И, опустив плечи и шаркая ногами, словно изнуренный лыжник, минут пять походил по комнате, вживаясь в образ.

Оставшись довольным собой, спустился в лифте, выйдя из подъезда, тщательно и незаметно огляделся, – это уже иная роль, постоянная – сел в жигуль и поехал на Киевский.

В камере хранения было необычайное оживление, словно встречали большую партию героина. У входа переминалась с ноги на ногу зыркающая во все стороны толпа. А внутри разнополые люди, преимущественно молодого возраста, вытворяли, с точки зрения здравого смысла, что-то необычайно странное. Медленно, словно это не проточный вокзал, а стоячая тюремная камера, где торопиться некуда, они засовывали худосочные пакеты в одни ячейки для того, чтобы тут же перезасунуть их в другие.

Да и не транзитники это были, у каждого на лбу была отпечатана московская прописка и начертана размашистая подпись Лужкова.

Поскольку Магистр не обнародовал номер ячейки, а указал лишь секцию, то задача Танцору была поставлена совершенно плевая. Протиснувшись в секцию бочком и покряхтывая, он пробрался к своей ячейке. К счастью, она была самая верхняя. Поэтому с провинциальной простотой он обрушил на близстоящего парня лет двадцати пяти, узкого в кости и похожего на русскую борзую, шквал слов со смягченными на малорусский манер согласными:

«Сынок, помоги старику. На самую верхотуру засунули. А мне с моим радикулитом нипочем не достать. Надысь все камеры были заняты, так только эта была свободная. Так мне тоже, как ты, такой же гарный хлопец поклал…

А ещё брешут, что в Москве люди плохие живут. Кого не спросишь чего, так любой поможет. К старикам уважение имеют. Поотрезать бы тем брехунам языки…

Вот, вот эта самая камера и есть. Счас, погоди, родной, у меня все в бумажке записано. Где же она запропастилася-то? Счас, я ничего не теряю…

Да, вот эта самая, не эта, а которая рядом, все верно: один, два, шесть, четыре. И, значит, на колесиках надо накрутить А, пять, три, девять…