Полозов. Дыхание пепла. Том 1 - Виктор Сергеевич Викторов

Ему всегда импонировала его манера прятать силу и недюжинный ум под напускной простотой, хотя таких, как Петя, Туман мог раскатать пятерых, при этом не запыхавшись.

Вытащив из внутреннего кармана сюртука футляр, Полозов небрежно протянул его старику.

— Меняю на деньги.

— Удивил, молодец, — одобрительно произнёс Туман. Откинув крышку, старик несколько секунд полюбовался его содержимым, после чего бережно закрыл. — Есть то, о чём я должен знать?

— Наверное нет, — пожал Пётр плечами. — Кстати, прими мои соболезнования, Таман. Твои туповатые исполнители в очередной раз облажались. И вообще, меня твои проверки уже начинают утомлять. Нет, если тебе не жалко подобных идиотов — пожалуйста, но правда, шутка подзатянулась. Повторённая несколько раз, она уже вызывает только раздражение.

— Стоп, — тихо произнёс Туман. — А вот с этого момента поподробнее.

— Тебе интересен способ, которым я их устранил? — Петя попытался произнести это равнодушно, но сам понял — вышло слабо. Проклятого старика таким примитивом не надуть. — Что ж, хорошо…

Их разговор прервал еле слышный стук в дверь.

— Тебе принесли, — недовольно произнёс карлик. Просеменив к камину, он швырнул Полозову два кожаных шнурка, на которых что-то болталось. — Пепел, сколько можно просить — не направляй сюда своих оборванцев. Моя лавка — это не твой кабинет, — пробурчал он, закрывая за собой дверь.

— Они не мои, — пожав плечами, ответил Пётр в пустоту.

— Мне абсолютно неинтересен способ, которым ты это сделал, — задумчиво произнёс Туман, внимательно всматриваясь в лежащие на Петиных коленях грубоватые артефактные поделки. — Тем более, что я и так знаю, что ты сегодня коснулся своей силы. Хотя я предупреждал тебя. Что, не терпится почувствовать себя всесильным?

— Да они меня почти достали, — вскинулся было Полозов, но наткнулся на холодный взгляд старика. — Если бы не сила — я бы сейчас здесь не сидел.

— С твоим своеволием я буду разбираться позже, — отрезал старик. — А сейчас расскажи, кто и где на тебя напал, и откуда у них поглотители?

— Стоп, — растерялся Пётр. — Ты сейчас хочешь мне сказать, что не имеешь представления о тех, кто попытался меня перехватить с заказом?

— Да, Петя. Это были не мои люди.

— Просто прелестно, — простонал Полозов. — Этого мне ещё не хватало. Ну вот какого чёрта?

Пересказ занял не больше пяти минут. Старик слушал, прикрыв веки, не задавая никаких уточняющих вопросов, после чего жестом попросил Петю прерваться, когда тот поведал, как умер второй нападавший.

— Довольно, я узнал, что мне требовалось. И вот, что я тебе хочу сказать, мой мальчик, — вздохнул Туман. — Пока я не выясню, кто это был, ты и носа не высовываешь из своего поместья. Понял меня? Если не поступит никаких знаков, через три дня жду тебя здесь.

— Мы же договаривались, — возмутился Пётр.

— Цыц, — Туман повысил голос. — Моё слово нерушимо, ты знаешь. Если сказал, значит так и будет. Но — позже. А пока делай так, как тебе велят. Ты меня понял?

— Понял, — невесело произнёс Полозов, понимая, что следующего заказа ему никто не даст, пока не будет информации о нападавших.

— Вот и славно, — Туман сделал вид, что не заметил удручённого состояния парня. — Теперь по твоему своеволию… Какого хрена, Пётр? Ты что творишь вообще, тупица⁉ Или ты добровольно решил превратиться в калеку, перечеркнув свои усилия и труды, вместе с тем, что в тебя вкладывал я? Так ты мне скажи просто, я сам тебя грохну.

Перемена в голосе была настолько разительна, что парень непроизвольно отшатнулся.

— Я попросил бы…

— Рот закрой, — почти ласково пропел Туман. — Тупица, как есть. Тебе же ясно сказали — до окончательного формирования каркаса не касаться родовой магии. Что в слове «нельзя» тебе показалось похожим на «немножко можно»? Мальчик мой, если ты не до конца понимаешь глубину задницы, которая тебя начала весело поглощать, я тебе объясню. Первое — приходили именно за тобой. Это ты и сам понял. А второе, — указал он на амулеты, — это то, что они приходили именно за князем Полозовым, который владеет родовым даром в столь юном возрасте. Не за Пеплом, не за Тенью, не за… как ты там ещё себя обзывал, герой? А, неважно. Так вот, пришли они именно за тобой. И мне это категорически не нравится. А самое интересное будет, когда тебя шарахнет откат. Надеюсь, ты это учёл?

— Ты так говоришь, как будто я сам в восторге, — насупился Пётр. — Откат как-нибудь переживу. Не впервой.

— Ну-ну.

— Думаешь, что это аристо?

— Я пока ничего не думаю! И так говорю потому, что хочу понять, где ты умудрился наследить? Значит так, — глубокие морщины пробороздили высокий лоб старика. — Мне нужно время, чтобы понимать, откуда растут ноги, и кому ты мог понадобиться. И я тебя очень прошу — сиди спокойно хотя бы эти три дня, занимайся своими делами. У тебя же, вроде именины? Вот и празднуй спокойно.

Внезапно Петя почувствовал, как его охватил озноб. Судорогой скрутило ноги, а затем волна холода пронеслась по всему телу, заставив парня выгнуться, непроизвольно сползая с кресла.

«Накаркал, пень старый», — мысленно простонал Петя.

Трясло немилосердно, будто его запихнули в ледник на несколько дней, а когда ещё живое тело начало коченеть, обдали кипятком. Сознание помутилось, и слова Тумана стали доноситься, как сквозь толстый слой воды.

— Проклятье, — в сердцах ругнулся старик, завозившись на кресле. — Ты всё-таки не послушал меня!

В угасающем сознании парня ещё промелькнула мысль, что беспокойство, граничащее с паникой, в голосе старика он слышит впервые.

— Клин! — взревел Туман. — Быстро сюда!

Пётр чувствовал, как его подхватили чьи-то сильные руки, затем куда-то начали тащить. Последнее, что он запомнил — отвратно-горькое питьё, которое ему влили в рот без его согласия, и слова Тумана, которые тот повторил несколько раз:

— Запомни! Тебе стало плохо, когда ты попытался применить стихийную магию. Только стихийную магию! Что бы тебе не говорили — стой на своём! Стихийная, и никакая иная!

* * *

— Доставили? — требовательно спросил у Клина старик спустя час.

— В наилучшем виде, — кивнул коротышка. — Парни всё сделали, как нужно. Дождались, когда его обнаружат, и только потом ушли. Мальчик уже дома. Состояние удовлетворительное.

— Вот и славно, — вздохнул старик, продолжая гипнотизировать потрескивающие поленья в арке камина. — Спасибо… Что-то ещё? — выгнул он бровь, заметив, что Клин нерешительно топчется на месте.

— Неправильно это, Туман, — наконец выдохнул коротышка. — Я прекрасно понимаю, что он тебе не чужой, но так нельзя. Вздрагивать от каждого стука в дверь — не то, о чём я мечтал на старости лет. Ты же прекрасно знаешь, что если сюда явятся, ты не сможешь ничего сделать. Может мы…

— Хватит, — перебил его старик. — Я отсюда уже никуда не буду бежать. Осталось совсем немного, нужно просто потерпеть. А с жаждущими встречи я как-нибудь разберусь.

— Туман…

— Я слишком давно тебя знаю, чтобы понимать: твоими устами сейчас говорит не страх. Мы своё давно отбоялись. Тогда что? Что происходит, Клин?

— С жаждущими встречи я как-нибудь разберусь… — с горечью повторил карлик. — Мы же оба понимаем, что это неправда.

Играя желваками, Туман лишь прикрыл глаза. Когда изо всех углов полутёмной комнаты в центр скользнули тени, Клин вздрогнул. Сколько раз он это видел и то, на что они были способны, но привыкнуть к этому так и не смог.

— Не нужно, — тихо произнёс карлик, с жалостью глядя на старика. — Поберёг бы силы. Кому ты что хочешь доказать?

Вот только старик его не слушал.

Всё в комнате пришло в движение, а потом воспарило в воздух. Плед, небрежно брошенный на колени старика, соскользнул на пол. Да и не прикрывал он ничего, поскольку ноги у Тумана отсутствовали.

И если снять толстые кожаные накладки с обрубков на месте ног, будет заметно, что природа травмы явно была магическая. Даже самый искусный мечник не сможет сделать настолько идеально ровный срез.

— Пусть только попробуют явиться, — прошипел Туман, повернувшись к Клину. Тьма сочилась из глаз старика, тут же растворяясь в тенях. — В порошок сотру! А то, что не доделаю я, доделает за меня Пётр Полозов.

Карлик лишь покачал головой.

Всё это он видел уже десятки раз. Да, Клин слегка преувеличивал, когда говорил, что старик ни на что