Полозов. Дыхание пепла. Том 1 - Виктор Сергеевич Викторов

Полозову бы не поздоровилось. Уши услышали торопливый удаляющийся топот, заставивший юношу криво усмехнуться.

Ну да, глупо было надеяться, что маленькое недоразумение с этими идиотами, которых кто-то использовал втёмную, может остаться на Второй Базарке без внимания. Так что, можно быть уверенным, все, кому нужно, уже знают, что он здесь.

С трудом поднявшись на ноги, Пётр проковылял в сторону щуплого, что-то ища под ногами, одновременно стараясь не наступить подошвами в кровь или ещё чего-нибудь похуже.

Наклонившись, он поднял обломок трости, снова при этом тихо выругавшись. Спустя несколько секунд была найдена вторая часть с поцарапанным набалдашником.

— И угораздило же тебя припереться именно сегодня, папаша, — прошипел парень, с брезгливостью осматривая то, что осталось от дорогущей трости.

Досаду Петра можно было понять. Только что, он чуть не лишился жизни из-за этого бесполезного куска дерева. Хотя, сам виноват. Мог бы и заметить, что вместо своей, он в порыве раздражения схватил трость Полозова-старшего, умудрившись при этом не заметить разницы до самого момента схватки.

Непростительная ошибка, которая только чудом не привела к смерти.

Сделав несколько шагов по направлению к выходу, юноша услышал сзади шорох.

— Они ваши, — коротко бросил Полозов, не оборачиваясь. — Мне нужно имя! Где меня искать — знаете. Туда же принесёте амулеты с этих идиотов. Ослушаетесь, мне придётся вернуться сюда.

— Мы не обещаем имя, — прохрипели сзади с натугой. Послышался влажный шлепок, природу которого Петя знать совершенно не желал. Оборванцы времени не теряли, сноровисто обирая трупы. — Но цацки принесём. И приложим все усилия…

Ничего не ответив, Пётр зашагал из проулка, тошнотворным запахом которого юноша, казалось, пропитался насквозь. Вещи однозначно только на выброс.

Нищие побирушки есть в любом районе. Вот только мало кто знает, что это не сборище спившихся попрошаек-инвалидов, а хорошо организованная структура, торгующая информацией. Так вышло, что когда-то парень невольно оказал услугу той, которая имеет отношение к руководству всем этим парадом калек.

И теперь у неё был перед ним долг.

Вытащив из внутреннего кармана брегет, Петя взглянул на циферблат. До назначенной встречи оставалось ещё десять с половиной минут. И если его ничего больше не задержит, он должен успеть.

Зажав под мышкой остатки чужой трости, Петя зашагал вглубь квартала, не заметив при этом ещё одного холодного оценивающего взгляда.

Глава 3

Толкнув знакомую дверь с облупившейся вывеской, Пётр привычно поморщился. Парень никогда не понимал и, наверное, не поймет увлечения китайскими благовониями, от удушающего дыма которых щипало глаза и саднило горло. Ну какой в них прок, если только не использовать их для отпугивания редких посетителей?

В этом месте благовония особенно любили, причем настолько истово, насколько Пётр ненавидел мерзкий выщербленный колокольчик над дверью, постоянно цепляя его головой, забывая, и морщась от отвратного звука.

— Кого там ещё черти принесли? Написано же на двери: закрыто! — шторка за стойкой дрогнула, чтобы секундой спустя отодвинуться в сторону.

Еще несколько секунд понадобилось для того, чтобы обладатель голоса вскарабкался на этажерку, явив Пете потную лысую макушку хозяина антикварной лавки, после которой показалось его недовольное лицо, с прищуренными глазами.

— Ты кто, и чего припёрся? — дружелюбия в голосе карлика не наблюдалось.

Реакция была понятна, поскольку Полозов-младший никогда не появлялся сюда под этим мороком. Неудивительно, что карлик его не узнал.

— Если закрыто — должно быть закрыто, — наставительно произнёс парень, задвигая за собой засов. — Говорил тебе сотню раз, Клин: или сбрей эту ужасную поросль, или сходи к Хаиму, — пробурчал Петя, сбрасывая морок и швыряя остатки трости на засаленный диван, расположившийся сбоку от входной двери. — Не пойму, неужели тебе самому нравится выглядеть, как старый плешивый бабуин? А может ты просто чувствуешь себя неотразимой кокеткой? — ухмыльнулся парень, довольный эффектом, который произвели его слова. — Вот это пусть полежит здесь. Он у себя?

— А-а-а, это ты, — разочарованно поморщился коротышка, махнув коротенькой ручонкой. — Дорастешь до моих лет, в уборной будешь гадить стоя. Вот тогда там и поостришь, умник, — фыркнул он. — У себя, конечно, куда ж ему ещё деваться? — взглядом проводив остатки трости, с которой, при соприкосновении с диваном, слетел наброшенный дополнительный морок, Клин небрежно спросил: — И с каких это пор ты стал собирать подобную рухлядь? Поиздержался?

Уже поднимаясь по скрипучей лестнице, Петя перегнулся через перила:

— Знаешь, твоя безвкусная прическа выглядит просто шикарно на фоне твоего отвратного юмора. И да, Клин… если с этой трости пропадет хоть кусочек серебра, я очень сильно огорчусь. Так что, даже дышать не вздумай в её сторону, понял? Я за тобой наблюдаю!

Карлик заметно погрустнел.

— Ты мне ещё скажи, что принёс её сюда целой, — буркнул Клин, после чего разочарованно вздохнул и начал спуск с этажерки. — Прямо, драгоценность фамильная, ты смотри, куда деваться. Мне может бант на неё повязать?

— Почти угадал, — раздался голос Пети сверху. — Мне нужно её кое-кому вернуть. И сказать «огромное спасибо» за пользование! А бант себе можешь прицепить перед походом к цирюльнику. Хоть Хаима развлечешь. Его наверняка уже давно тошнит от твоей лысины.

Клин снова взглянул на трость, но уже другим взглядом.

Последний раз, когда этот странный парень хотел что-то кому-то вернуть, из городского канала выловили три трупа. Сыскарям так и не удалось определить, кто это были такие, и как они, собственно, попали в канал. Как обычно, всё списали на ночные разборки, которыми на Второй было никогда никого не удивить.

Совпадение, или нет, но своему чутью Клин привык доверять. Оно его не раз спасало. Невесомую ауру опасности, сквозившую от юноши, даже когда он был в хорошем расположении духа, последнее время невозможно было не почувствовать.

И хотя знакомы они были два года, Клин нутром чувствовал, когда с парнем можно шутить, а когда лучше воздержаться. Именно сейчас карлику стоило промолчать, поскольку Петя, несмотря на ровный тон, прямо полыхал раздражением.

Это, как раз-то, и неудивительно, учитывая то, кто его воспитывал эти два года, натаскивая. Парень ещё молодцом держится, и пока совсем не похож на безжалостного Тумана.

Полозов был прав в одном: лавка карлика спросом горожан не пользовалась.

То пыльное старьё, что валялось на витрине с когда-то расколоченным стеклом могли привлечь внимание только тех, кто совершенно не разбирался в антиквариате.

Любой нормальный человек, даже слабо плавающий в теме, мог бы с уверенностью предположить, что продажи идут из рук вон плохо. И оказался бы прав, вот только был один маленький нюанс.

Из рук вон плохо шли только продажи антиквариата.

С остальным товаром, причастность к реализации которого в приличном обществе не афишировалась, как раз, было всё в порядке. Контрабанда и скупка краденного во все времена приносила отличные деньги. А вот рублёвые ассигнации Клин любил не меньше китайских благовоний.

Поднявшись на третий этаж, Пётр двинулся в самый конец коридора, туда, где его ждала приоткрытая дверь. Причём Полозов точно знал: в тот момент, когда он появился в лавке, дверь была ещё заперта. Туман всегда чувствовал Петино появление. Всегда.

— Ты практически опоздал, — сухо произнёс старик, который, расположившись в кресле под пледом, сидел спиной к двери перед тлеющим камином. Это была личная комната старика, где он проводил больше всего времени, изредка спускаясь на первый этаж.

— У меня ещё полминуты, — сверившись с брегетом, равнодушно ответил Полозов. — Тебе ли не знать, что за это время может случится всё, что угодно. Так что, мимо, Туман.

— Что хорошего расскажешь? — поинтересовался Туман.

Петя слишком хорошо его знал, чтобы распознать тщательно упрятанный в невинном вопросе интерес. — Присаживайся, мой мальчик, — указал старик на второе кресло. — И прости старику его манеры. Сегодня очень болят ноги, так что вставать не буду.

— Да, конечно, — понимающе усмехнулся Пётр, оценив плосковатую шутку.

Юноша в это бы поверил с лёгкостью, если бы не знал и не видел того, на что способен этот безобидный с виду старик.