Большой конфликт - Берт Хеллингер

воля к уничтожению, чем бы она ни оправдывалась, и там, где мы признаем, что нет людей лучше или хуже нас. Все по-своему переплетены и поэтому связаны, не больше и не меньше, чем мы. В этом смысле мы все одинаковы.

Когда мы это поймем и признаем, когда мы поймем, что наши совести делают нас несвободными, мы сможем пойти навстречу друг другу без всякого высокомерия. Уважая установленные для нас границы, мы сможем выглянуть и выйти за пределы нашей прежней чистой совести и соединиться в чем-то большем.

Здесь начинается большой мир.

Другая любовь

Путь к этому миру прокладывает другая любовь, любовь, которая выводит нас за пределы чистой совести. Иисус описал этот путь, сказав: «Будьте милосердны, как и Отец Мой небесный милосерд, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных».

Такая любовь ко всем, какие они есть, – это другая, большая любовь, за пределами добра и зла и за пределами больших конфликтов.

Узы судьбы

Вступление

Когда на моих курсах по семейной расстановке открывалось что-то особенное, участники часто ждали от меня подробных объяснений тех осознаний, которые к этому привели, и тех, которые из этого вытекали. Так возникли промежуточные размышления по многим темам. В этой главе я приведу такие размышления на тему судьбы и дополню их некоторыми примерами.

Эти размышления были своего рода паузами, во время которых мы переводили дух после одной расстановки и собирались с силами для другой. В них слышится то, что им предшествовало, и намечается то, что еще будет нас занимать. Они не готовились заранее, но возникали сами собой из живого процесса. В них нет окончательности, но есть развитие, иногда в них что-то повторяется, а иногда чего-то не хватает, но все же, поскольку многое в них лишь обозначено, им присуща особого рода насыщенность.

Какие-то из них имеют больше отношения к теме книги, какие-то меньше. Но каждый раз в них звучит что-то новое и по-своему трогает душу.

Другая судьба

Каждый человек, встреча с которым оборачивается более близким контактом, становится нашей судьбой – а мы его. Ни мне, ни ему этого не избежать. Мы вовлечены в такое количество отношений, что наша жизнь, хотим мы того или нет, протекает в настоящей «паутине» личных судеб. Иногда, когда кто-то пытается уйти от своей судьбы или вины, кто-то другой берет ее на себя, как если бы это была его собственная судьба. И оказывается переплетен с чужой судьбой. Когда такое переплетение обнаруживается, например в семейной расстановке, из него до какой-то степени можно выйти. Это переживается как освобождение.

Переплетения такого рода неизбежны. Некоторые люди остаются в плену переплетений так или иначе всю свою жизнь. В какой-то мере мы все ими связаны, но некоторые особенно трагическим образом.

Вопрос в том, плохо ли это – быть связанным с чьей-то судьбой? Кто нам сказал, что мы имеем право освобождаться из таких переплетений? А если мы из них освобождаемся – что тогда? Становимся ли мы в самом деле свободнее? Или сразу попадаем в другое переплетение? Если мы соглашаемся в душе с переплетениями, такими, как они есть, и отдаемся им как тому, что находится в ведении бо́льших сил, то, оставаясь в них, мы становимся внутренне свободными.

Судьба – вот что ограничивает нашу свободу, и мы не знаем почему. Так, для одной женщины ее особой судьбой стало то, что ее сестра-близнец умерла при рождении. В этом нет ее вины, но это оказывает влияние на всю ее жизнь. Уйти от этой судьбы было не в ее власти. Смерть ее сестры стала судьбой и для ее сына. И для него она тоже была неизбежна.

В семейной расстановке нам иногда удается увидеть, как действует судьба. Когда она открывается, с ней можно примириться. Тогда судьба часто становится к нам дружелюбной. Это не значит, что она обязательно делается легкой, но приняв ее и доверившись ей, даже если она тяжела, мы обретаем силу, которой нет у других. Приведу пример.

Пример. Мать и сын

Фрагмент курса в Мехико в 2003 году

У 14-летнего подростка пропало желание учиться в школе. Беспокоясь за него, учительница мальчика отправилась к его родителям, чтобы обсудить проблему. Они тоже не знали, как быть, и приняли решение сделать семейную расстановку. Тогда они вместе с ребенком пришли на курс, который я в то время проводил для родителей и учителей трудных детей. Я сделал для них расстановку. Мальчика я поставил рядом с его учительницей, а напротив них – обоих родителей.

Посмотрев на мальчика, я увидел его грусть. Я сказал ему: «Тебе очень грустно». Он заплакал. У его матери тоже потекли слезы. Уже благодаря этой короткой интервенции стало ясно, что проблема мальчика связана с его матерью. Но не столько с ней самой, сколько – как мне показалось – с чем-то, что произошло в ее семье. Поэтому я спросил мать: «Что случилось в твоей родительской семье?» Она ответила: «У меня была сестра-близнец, которая умерла при рождении».

Тогда я ввел в расстановку заместительницу для ее сестры-близнеца. Она стояла на некотором расстоянии и смотрела вовне. Сразу стало видно, что мать тянуло к ее умершей сестре. Я поставил ее за спиной у сестры и спросил, как она себя там чувствует. Она ответила: «Здесь мне хорошо». То есть одно это движение показало, что мать хотела уйти вслед за сестрой в смерть.

Затем я снова поставил мать рядом с ее мужем, а за сестрой вместо нее я поставил ее сына. Когда я спросил, как он себя там чувствует, он сказал: «Здесь мне хорошо». Это второе движение позволило обнаружить, что мальчик хотел вместо матери уйти к ее сестре, то есть он был готов вместо матери последовать за ней в смерть. Неудивительно, что ему было грустно и больше не хотелось учиться.

Решение

Прежде чем продолжить этот пример, я хочу подробнее описать, что за короткое время обнаруживается благодаря семейной расстановке и какие последствия события из прошлого семьи могут иметь для тех, кто появляется в ней позже.

1. Сами того не сознавая и не имея возможности сопротивляться, мы оказываемся переплетены с судьбами других членов семьи. То есть на наши чувства и поведение часто влияют прошлые судьбы в нашей семье.

2. Семьей как целым управляет некая сила, которая охватывает всех